Лихорадка под названием...
Шрифт:
– Нет, я так не могу!
– плаксивым голосом прервал повисшее молчание Натан.
– Кеша всё-таки мой лучший друг...
– А Словецкая - моя подруга, - поспешно вставила свои "пять копеек", опасаясь, как бы молодой человек не увёл разговор в неизведанную сторону.
Тёмно-синие, практически сапфировые глаза озорно блеснули из-под полуопущенных ресниц, а меня пробрал холодный пот. Копчик уже не просто сигнализировал о грядущих неприятностях, нет, он буквально орал о том, что у его дурной хозяйки хватило ума нажить себе глобальные проблемы на тощие нижние девяносто. А ведь мне
– А как же Булавинцева?
– и без того выразительные глаза Натана стали просто моей ожившей совестью.
– Такая милая, общительная и дерзкая блондиночка, что так и хочется...
– поднеся правую руку ко рту, парень сложил пальцы в "бутон" и глумливо поцеловал самые кончики.
– Только тронь Машку или Савельникова, и я тебя, сука, на составные части порву, - знаете, в тот момент искренне верила, что смогу надрать задницы всей "королевской" четвёрке, если они сунутся к моим друзьям.
– Ладно, - на удивление покладисто согласился оппонент, с любопытством рассматривая свои руки, словно первый раз увидел.
– Но мне скучно...
– хитро-скользкий взгляд в мою сторону, и, с точки зрения молодого человека, деловое предложение.
– Тогда тебе придётся развлекать меня, иначе будет трудно выполнить вышеназванную просьбу!
Сто против одного, что отвисшая челюсть теперь навсегда останется в таком положении, а глаза, вылезшие на лоб, будет довольно проблематично вернуть на первоначальное место, предусмотренное матушкой природой. Закончив с осмотром рук, Павлюченко перевёл на меня бесовские глаза и, проказливо промурлыкал:
– Ну, как, согласна с моим предложением?
– Чего тебе надо?
– так, главное, чтобы нас никто из знакомых не увидел, а то потом будет довольно проблематично доказать, что проломленный череп у Натана с самого рождения был.
– Два с половиной месяца назад одна любопытная барышня похерила такое перспективное развлечение, как паркур по-принуждению. Догадываешься, о ком веду речь?
– Получив согласно-оторопелый кивок, парень продолжил и дальше разливаться звонкоголосым соловьём.
– Да, не скрою, сначала хотелось банального отмщения, но теперь... Заменишь Савельникова на крыше недостроенного корпуса или выберешь частые посещения местного погоста с цветочками для Словецкой Анны, покончившей с собой из-за неразделённой любви к Цаплину Максиму?
Сказать, что я потеряла дар речи - значило бы скромно промолчать, сильно недооценивая ситуацию. Мозги, откровенно уставшие за день, напрочь отказывались выдавать хоть какую-нибудь спасительную идею, советуя всё спихнуть на русское "авось", зато забеспокоился Васечкин, наверное, спинным мозгом ощущая грядущие неприятности.
– Огурцова, только попробуй согласиться и я тебя собственными руками придушу!
– злобно каркнул наушник.
– Егор, ты же хотел сенсацию, так что вот она, получите - распишитесь, - копируя известного скомороха, издевательски поклонилась, подтверждая догадки Натана о моей врождённой двинутости мозгами.
– Что тебя на сей раз не устраивает?
– Способ, которым ты выполняешь порученное
– Говори Павлюченко веское и категоричное "Нет" и быстро выметайся за пределы Академии!
– А то что?
– так, теперь главное не смотреть на замершего на скамейке парня, а то ведь, гад, раскусить может!
Знаю, что без мыла лезу в бутылку, но мне нужно спровоцировать Васечкина на откровенную панику. Думаете, я с бухты-барахты начала разговор с пронырливым журналистом при Натане? Нет, мне нужно, чтобы главарь "Казанов" запомнил хотя бы имя загадочного оппонента Павлы Огурцовой, ошибочно принятого за очередной глюк. Если нужно, то я даже согласна сейчас подтолкнуть мыслительный процесс неких личностей в нужном направлении... Ведь иначе у меня просто не получится отомстить козлу-журналисту, причём не только за свою поломанную жизнь, но и за то, что он умудрился втянуть в это дело и моих друзей!
– Чего притих?
– бросив быстрый взгляд на Павлюченко, прочитала в его глазах откровенное желание вызвать психперевозку.
– Значит, как компрометирующие статьи кропать чуть ли не с моими паспортными данными, так ты первый в очереди, а как ответить честно на поставленный вопрос - немой рыбой начинаешь прикидываться?
Ура, первые проблески понимая отчётливо проступили на породистом лице моего личного слушателя! Можно заслуженно гордиться собой и открывать бутылку с холодным шампанским - этот триумф в обязательном порядке нужно отметить, главное теперь дотянуть до победного конца, а не сдаться на середине экспромта.
– Нет, просто в случае чего, сама будешь объясняться со своим психованным ухажёром!
– рявкнули прямо в ухо, отчего и без того гудящая голова чуть не треснула.
– Огурцова, не дури, пожалуйста.
– Ты сейчас о каком ухажёре речь вёл?
– мне было не столько любопытно, сколько чёртова надежда о взаимной любви, будь она неладна, воровато толкала под руку.
– А то ты прямо не знаешь, - не пошёл на контакт Васечкин.
– Паша, я же могу ему позвонить и пожаловаться на твоё поведение!
– Валяй, - милостиво разрешила, плотоядно скалясь в сторону Натана, - заодно просвети сего кавалера о своей посильной помощи в деле моего сумасшествия.
– Тварь неблагодарная, - вызверился доведённый до ручки Егор.
Молодой человек хотел что-то ещё столь же лестное добавить, но я уже не слушала: из корпуса вышли Цаплин и Гаршин, который замысловато семафорил фингалом под глазом, а между ними была крепко зажата испуганная Анюта, на лице которой багровел след от пощёчины. Даже к гадалке ходить не надо, чтобы проследить логическую связь между бланшем Дениса и неконтролируемой злостью Мошкалёва, и его клятвенном обещании покалечить бывшего (вот теперь я в этом более чем уверенна!..) друга. Остановившись невдалеке от нашей с Павлюченко "стоянки", парни дали мне возможность вдоволь на них полюбоваться, а потом неспешно двинули вверх по аллее, целенаправленно направляясь в сторону недостроенного корпуса.