Лихорадка под названием...
Шрифт:
– Поэтому, когда приехала к тебе, решил попробовать меня соблазнить? Думал, что стоит только переспать с новой "игрушкой", как интерес моментально выветрится из башки вместе с феромонами?
– дёрнув понурившего голову Кешу за мочку уха, попыталась состроить оскорблённую мину.
– Хочу открыть тебе один секрет, - дождавшись, когда парень заинтересованно подастся вперёд, игриво прошептала, - идиотизм не лечится!
– Если с такой уверенностью говоришь, значит, проверяла, - со вселенской тоской во взгляде констатировал Мошкалёв, улыбаясь.
– Да, медвежонок, я хотел переспать с тобой, но получив от ворот поворот, лишь
– Именно поэтому ты и приехал в "Ириску" в окружении верных друзей, - посмотрев на смутившегося оппонента, поняла, что двигаюсь в правильном направлении.
– Хотел напугать авторитетом, а тут, так удачно ко мне заглянул Савельников, разыгравший по нотам спектакль одного артиста.
– Так вы с ним не встречались?
– серые глаза буквально потерялись на затылке, грозя там остаться на веки вечные.
– Нет, - врать совершенно не хотелось.
– Если честно, то Герман мне нравится, но когда узнала о том, что Савельникову небезразлична Булавинцева - ушла в сторону, попутно устроив их счастливую жизнь. Именно в тот день Гаршин и обеспечил мне бесплатный билет в больницу.
– Представляешь, какого страха натерпелся, когда в воскресенье вечером мне звонит Егор и орёт благим матом, практически вежливо интересуясь, куда я дел хладный труп Огурцовой?
– Невесело хихикнув, Кеша плавно скатился на начальную стадию депрессии.
– А стоило только вытрясти из Дениса правду и рвануть в больницу, как меня чуть инсульт не разбил от твоего вида! Чего ржёшь?
– Обиженно надувшись, молодой человек попытался выдернуть свою руку, но попытка была откровенно вялой, поэтому с треском провалилась.
– Честно, думал, Пса собственными руками в асфальт закатаю!
Перед глазами моментально встало лицо Гаршина, отсвечивающее отменным синяком. На душе как-то аж полегчало, когда сообразила, что за меня теперь есть кому заступиться... Но, как известно, наряду с хорошими воспоминаниями приходят и плохие, поэтому впечатления от "травли" студентами Академии злорадно ухмыльнулись и приветственно помахали ручками, активно сгущая грозовые тучи над блондинистой головой моего горе-ухажёра.
– Аркадий, если я тебе была так дорога, то почему же ты, сволочь эдакая, не прекратил студенческие издевательства над простолюдинкой?
– голос получился злой и надменный - уже хорошо, способна контролировать степень своего отупения от приторно-сладких взглядов молодого человека.
– Банально злился, думая о том, какая замечательная пара образовалась, "Огурцова плюс Савельников" называется, - отчётливый скрип зубов услышала даже "глухая" в этом плане я.
– Поэтому ничего и не предпринял, чтобы закруглить игру Павлюченко, надеялся, что сама ко мне придёшь, слёзно прося о помощи.
Каюсь, некультурно уронив челюсть, так и не нашлась с ответом. Продолжая таращиться на Мошкалёва во все глаза, которые, думаю, были размером с фары от локомотива, обрадовалась нежданной трели сотового парня, как манне небесной. Извинившись, Аркадий нехотя покинул больничную палату, оставив меня наедине с собственными безрадостными мыслями... Которые носились по черепной коробке в хаотическим порядке и ни в какую не хотели выстраиваться в логическую цепочку.
Спору нет, Кеша заслужил как минимум хорошую выволочку с добавлением ремня по пятой точке, а как максимум - очередной отказ во взаимности
– Паша, прости, если тороплю, но самолёт уже готов к вылету, - вернувшийся в палату Мошкалёв, бросил на пациентку затравленный взгляд.
– Ты решила?
В принципе, если верить словам парня, то в любой момент мы с ним разбежимся как в море корабли, поэтому, отчего бы и не рискнуть? А вдруг наша взаимная симпатия перерастёт в нечто большее, и мне тогда не будет так больно при мыслях о Германе и Маняше?..
– Но я даже с родителями не успела поговорить...
– Об этом не волнуйся, - лицо молодого человека засияло как начищенный пятак, - с ними побеседуют мои родители, обрисуют ситуацию и предложат работу в косметической компании.
– Кеш, - голос испуганно осип, представив подобную перспективу, - мне бы не хотелось, чтобы мама и папа знали о том, что их дочь больна.
– Хорошо, ситуация будет выглядеть тогда таким образом: мы воспылали друг к другу неземной любовью, поэтому решили удрать из-под родительской опеки как можно дальше и на неопределённый срок. Как только наиграемся во взрослых, самостоятельных личностей, так сразу и вернёмся обратно, по-новой выносить родителям мозги и строить, возможно, общее семейное счастье. Ирина Александровна - моя мама - уж найдёт способ уговорить твоих родных не поднимать панику, и согласиться на выгодную рокировку работы. Такой вариант устраивает?
Согласно кивнув, со всё возрастающим сомнением прикинула вероятность согласия на подобную авантюру своих родителей. Перспектива выходила до безобразия маленькая, можно даже сказать мизерная, но успокаивал тот факт, что к тому времени, когда состоится неприятный разговор, мы с Аркадием будем вне зоны доступа. Осталось только последний нюанс обговорить, и, можно считать, что дело в шляпе!
– Кеш, - поймав вопросительный взгляд серых глаз, набралась окаянства, прекрасно понимая, что в будущем обязательно наложу табу на данную тему, - почему вы перестали "травить" Германа после его неудачной попытки покончить жизнь самоубийством?
– Натан не любит зацыкливаться на одной проблеме, - как ни странно, но ответ Мошкалёва подкупал своей честностью... Неужели обострённое с некоторых пор чувство вины голову подняло?
– Тем более что появилась ты, спасшая Савельникова и буквально через двое суток оказавшаяся новой студенткой Академии. Согласись, попахивало грандиозной подставой, вот Павлюченко и задёргался, отодвинув на второй план вопрос о дальнейшем "наказании" Германа.
– Понятно...
– полученная из разведданных информация заставила надолго задуматься, заново переосмысливая некоторые приоритеты, и ставя новую оценку определённым поступкам знакомых, полагаясь на здравый смысл, буквально нашёптывающий, что нельзя делать скоропалительных выводов о человеке, не узнав причин, побудивших совершить его тот или иной поступок.