Лик Аполлона

Саберхаген Фред

Кати, устраивая своего пациента в кровати поудобнее, обмолвилась, что больше всего желает вернуться домой, в родную деревню. Но опасается, что враги будут искать их именно там. — Кажется, здесь безопасно. — Да. Я снова засыпаю.

Отравленный дротик сделал свое черное дело. Даже Аполлон не сумел удержать тело Джереми в сознании, препятствуя лихорадке. Иногда, в бреду, юноше казалось, что он видит Таната. Бог Смерти предстал перед ним в облике огромной фурии, которая ухмылялась и хищно скалила зубы.

Хотя в доме было тепло, Джереми била дрожь. Он открыл глаза и увидел, что Кати начинает раздеваться. — Ты весь дрожишь. Я согрею тебя. И она скользнула к нему под одеяло.

Когда жар спал, Кати осталась рядом с Джереми, продолжая одаривать его любовью. Юноша снова уснул, и озноб вернулся. А еще ему приснился трехголовый пес, который гонялся за Джереми по какому-то храму, куда сам он забрался на сандалиях в поисках Лука. Также парень чувствовал, что ему крайне необходимо отыскать неведомое сокровище, которое спрятала здесь Карлотта. Объятия Кати помогли, так что Джереми проснулся,

чувстуя себя гораздо лучше. — На этом острове снятся провидческие сны, — сообщил он девушке.

Лучше бы он промолчал, потому что через полчаса снова провалился в сон, и на этот раз ему приснился какой-то кошмар. Джереми пробудился с диким криком и долго не мог прийти в себя. — Не… — задыхаясь, вымолвил он. — Не хочу больше снов! Таких снов. Кати привлекла юношу к себе и принялась ласкать, чтобы успокоить. После долгого молчания она спросила: — Если она… Цирцея… была просто человеком, как же она защищала себя и свой остров от Аида? — Она… такая, какая есть. Она никогда не вмешивалась в дела Аида, а он не видел в ней серьезного противника. Я уверен, что он хотел бы заполучить ее в союзники.

На следующее утро Джереми стало намного лучше. Он смог подняться и неспешно поковылять по дому. Боль в руке заметно утихла. Словно из воздуха появились блюда с вкусной едой. Кое-где в помещениях встречались следы пребывания других людей, посетивших этот остров за много лет до Джереми и Кати. — Некоторые из них — моряки, потерпевшие кораблекрушение. — Цирцея была к ним такой же доброй, как к тебе? В смысле, к Аполлону? — Она не всегда добрая… В памяти внезапно всплыла вереница кошмарных картин, где людей превращали в зверей. — Но она друг Аполлона… К тому же здесь бывали и другие боги. Они приходили и уходили много-много раз.

К вечеру в камине вспыхнуло пламя. В комнате сразу потеплело, как раз в меру, чтобы согреть больного Джереми. В двух сумках, которые он прихватил с собой, хранилось множество полезных вещей. В том числе пара одеял и теплая одежда. Пока они не пригодились, но зато понадобятся, когда путники решат покинуть остров. На самом деле дом Цирцеи оказался снабжен всем, что было необходимо для усталых путников. Иногда в доме раздавалась прекрасная музыка, но играла она всегда недолго.

Спустя пару дней путешественники почувствовали себя отдохнувшими, и раны Джереми начали затягиваться. Он уже спокойно мог передвигаться по острову, обсуждая с Кати все детали подготовки к отбытию.

Главное, чтобы исцелилась рука, задетая отравленным оружием Аида, тогда он опять сможет сражаться. Он уже мог двигать рукой, но разумнее было подождать еще несколько дней до полного выздоровления.

Вполне довольные друг другом, любовники лежали на белом песке и наслаждались теплым морем и чистым небом. Джереми предупредил девушку, чтобы она не заплывала дальше рифов, поскольку дальше начинались владения Посейдона, одного из самых могущественных богов. И едва ли он являлся другом Аполлона. Кати боялась обгореть на солнце, но Аполлон только смеялся. — Я помечу тебя левым глазом, и солнце никогда не испортит твою нежную кожу. — Правда? Она плеснула на него водой, не зная, следует ли воспринимать эти слова всерьез. — Чем больше я думаю об этом… — И? Она остановилась и принялась выкручивать мокрые волосы. — Тем больше я не хочу быть богом. И бремя бессмертия здесь ни при чем — он уже видел, как один бог умирал у его ног. — Сейчас ты очень похож на Аполлона! — А на что похож Аполлон? — рассмеялся он.

Когда Джереми начал поправляться, Кати уже не боялась оставлять его одного надолго. Она часто надевала сандалии и училась ими пользоваться. Еще девушке очень хотелось ненадолго вернуться домой, чтобы успокоить семью. Она осторожно посвятила юношу в свой замысел — быстро слетать туда и обратно. — Джерри, мне нужно увидеть семью. У меня ведь есть мама и папа, брат и сестра. — Я не знаю, сможешь ли ты найти дорогу обратно. — Не бойся, у меня хорошее чувство направления. Раз попав сюда, я уже не забуду дорогу. Она… Карлотта… сказала, что сандалии помогают носителю отыскать то, что нужно. Он грустно покачал головой. — Даже сандалии не помогут найти дорогу на этот остров. Катерина заглушила чувство тревоги и, считая, что Цирцея находится где-то поблизости, решила отказаться от полета домой. Вместо этого девушка порхала вокруг острова.

Однажды, когда Кати улетела, Джереми растянулся на теплом песке и задремал. Но вскоре проснулся и обнаружил сидящую рядом красивую темноволосую женщину. На ней была удивительная накидка, переливающаяся оттенками всех цветов и одновременно бесцветная. Увидев, что он проснулся, волшебница изящно склонилась в поклоне. — Добро пожаловать на мой остров, повелитель Света. Как всегда, я рада тебя видеть. — Благодарю за гостеприимство, — прозвучал из горла Джереми Редторна знакомый уже голос, хотя и не его собственный. И слегка кивнул в ответ. — Я уверена, что владыка Аполлон не останется в долгу. — Волшебница слегка изогнула бровь. — Я вижу, ты обрядился в молодое тело, моложе этого я еще не видела у тебя. Что ж, оно и к лучшему… быстрее исцелится. — Я сделаю для тебя все, что смогу, — произнес Аполлон и на минуту замолчал. — Никогда не мог понять, почему ты не искала божественной сущности и для себя. — Мне хватает того, что я имею, — сладко и призывно улыбнулась Цирцея. — Я уверена, владыке Света известно, что огонь божественной сущности сжигает тело и сознание простого человека, который дерзает впустить его в себя. Аполлон не захотел продолжать данную тему, а Джереми Редторн просто не посмел. — Я хотела бы предупредить тебя кое о чем, — промолвила темноволосая чародейка после минутной тишины. — Да? — Во-первых, совсем недавно ты, мой

господин, заполучил Лик Смерти и бросил его в реку. — Это правда. Что с того? — Его достали, и вскоре его снова наденут. — Этого я и опасался. Что еще? — Еще я хотела бы предупредить не Аполлона, а Джереми Редторна. Когда человеческое тело служит аватарой какому-нибудь богу, оно, как правило, быстро изнашивается и погибает. Существует определенный предел его сил, который не может преступить даже Аполлон. Солнечный бог начнет подыскивать себе новое вместилище, когда выжмет досуха Джереми Редторна. Бессмертие богов — грубое заблуждение, свойственное людям. Джереми не знал, чей голос ответил Цирцее — его или Аполлона: — Вероятно, это одна из причин, почему Цирцея отказалась стать богиней? Волшебница не ответила на этот вопрос. — И еще одно, — продолжила она. — Если хочешь, считай это предупреждением. Мне сказали, что на вершине Горы Оракула есть место, где Лики богов можно уничтожить. — Каким же образом? — мигом стал скептиком Аполлон. — Инструментами Вулкана, каким же еще? Мне сказали, что Лик можно уничтожить, когда он находится в голове человека-носителя. — Так. — Ты же знаешь, Светоносный, что Аид сильнее всего желает разрушить именно твой Лик. — Разве он не мечтает поместить мою силу в своего приверженца и использовать его для собственных целей? — Он предпочел бы, господин, навсегда избавиться от твоего Лика и твоей силы. Джереми медленно кивнул. — Один вопрос, Цирцея. Раз уж ты сегодня щедра на информацию. Волшебница слегка склонила очаровательную головку. — Одна женщина, известная… Джереми Редторну под именем Сал. Она пронесла Лик Аполлона через множество опасностей и страданий, но так и не попыталась его надеть. Хотя точно знала, что этот Лик напрямую связал бы ее с богом. Почему она предпочла умереть, но не принять это воссоединение? — К счастью, мой господин задал вопрос, на который я могу ответить. Женщина, которую ты знал как Сал, поступила так лишь потому, что считала себя недостойной воссоединения с Аполлоном. Сыграло свою роль еще и то, что она была женщиной, а бог, заключенный в Лике, мужчина. Но это не остановило бы ее. Когда человеку в лицо смотрит смерть, такие детали, как пол, отходят на второй план. «И пол не помешал Карлотте соединиться с Трикстером», — вспомнил Джереми. — Это правда? — задумчиво произнес Аполлон. — Да, правда.

По критериям служителей культа Солнечного бога, к которым принадлежала Сал, она действительно считалась недостойной. — Насколько я помню, лишь два служителя культа были признаны достойными стать моей аватарой. Один из них уже мертв. Кто вторая, мне неизвестно. Эти смертные полные идиоты! — Ты еще не встречался со второй? — спросила Цирцея, почему-то повеселев. — Нет. Если бы Сал была живой, она бы сказала ему, Джереми Редторну, что делать дальше!

Но Сал умерла. Да и он, Джереми Редторн, теперь намного лучше разбирался в отношениях людей и богов, чем бедная Сал. Она была служительницей Аполлона, но едва ли представляла себе бога, к которому обращала свои надежды и страхи. Настоящий бог был иным. И Джереми только начинал его познавать. — Идиотизм свойствен не только смертным, мой господин. — Наверняка. — Учитывая ту глупую отвагу, которую проявил Танат — точнее, его последний аватара, погибший от твоей руки из-за того, что осмелился встретиться лицом к лицу с Аполлоном. Это заявление так поразило Джереми, что сперва он ему не поверил. Потом задумался и с головой ушел в воспоминания Аполлона. Судя по всему, Цирцея сказала правду. Он осознал, насколько сильно Темный владыка, протогонист солнечного света, боялся мощи Аполлона, хотя и выступил против него, пытаясь уничтожить, когда выпал такой шанс. А Танат, не настолько сильный, как его господин, должен был бояться еще больше… Профессор Тамарак недооценил своего противника, за что и поплатился. Когда Джереми обнаружил труп Александра, Тамарак в ужасе отступил. Потом он решил, что юноша не слишком тесно связан с Аполлоном, и устроил засаду. — Значит, Аид действительно меня боится. — Он страшно испуган. Что, конечно, не помешает ему напасть на тебя. Потом Цирцея сделала еще одно замечание. — У Аида есть шлем работы Вулкана, который делает его невидимым. Использовать этот шлем может любой, кому посчастливится добыть его.

Только теперь для Джереми начали открываться тайны, которые он мог давным-давно узнать, если бы осмелился покопаться в памяти Аполлона. И главная заключалась в том, что любой бог или богиня боялись мощи Аполлона и старались держаться подальше, даже если между ними и не было никакой вражды. Танат, Цербер и даже сам Аид с трудом сдерживались, чтобы не сбежать при одном виде Аполлона.

Цирцея грациозно встала, давая понять, что скоро уйдет. Она заверила Аполлона, что он может остаться на острове Зари сколько пожелает. — А также твоя спутница. Девушка, которая так увлечена сандалиями. — Спасибо. Тонкая черная бровка снова приподнялась. — Какое человеческое изъявление благодарности. Ну, напоследок еще один совет. — Да? — Я настоятельно рекомендую сразу же, как вы покинете мой остров, наведаться в храм Гермеса. — Зачем? Прикрыв глаза, Цирцея промолвила: — То, что ты там найдешь, изменит ситуацию, в которой ты оказался. — К лучшему или к худшему? Она не стала отвечать однозначно. Низко поклонилась и исчезла. Через несколько минут появилась Кати, вдохновленная полетом. Джерри сидел в портике дома и ждал. Совершенно не ощущая себя в данную минуту богом, он некоторое время мучительно решал — рассказать ли девушке о визите другой женщины или нет. Борьба была недолгой. — Пока тебя не было, ко мне приходила Цирцея. Кати засыпала юношу кучей вопросов, одним из которых был: — Она и вправду такая красивая, как помнил Аполлон? — Симпатичная, наверное. Я особо не приглядывался. Но не в моем вкусе. Такой ответ мудро подсказал ему Аполлон, но действительно ли он был мудрым…