Лик Архистратига
Шрифт:
Квартира начальника с порога блестела чистотой, но во всём угадывалась холостяцкая непринуждённость. Это ещё была одна из новостей для подчинённых. Из них никто, никогда не сомневался, что отставной офицер обязательно должен быть женат. Почему обязательно? Почему должен? Кому и что должен? Ведь многие из женщин желают всего сразу и много, и не желают ждать, когда муж с годами заслужит определённое отношение в армии, чины и уважение. Поэтому ничего удивительного в офицерском одиночестве нет. Тем более, что мало таких женщин на земле, которые согласны за своей половиной ехать куда бы судьба не послала как, например, жёны декабристов, последовавшие за мужьями в Сибирь. Наша армия, конечно, не какая-нибудь каторга, но жёны русских офицеров заслуживают особого уважения.
— Ты, Фёдор, давай-ка на кухню, — скомандовал хозяин квартиры. — А тебе, Сергей, я покажу наш завод с высоты птичьего полёта. Это для того, чтоб нервы твои успокоить, а то ты слишком рано в психически ненормального записываться собрался. Откуда же мне знать, что у индусов там или у китайцев существовали какие-то идиоматические науки? Вы знаете, как эта хреновина действует? Хуже всего, что меня чуть не подставили.
— Да я ничего, Иван Кузьмич, — попытался отбояриться Сергей. — Фёдору гораздо хуже. От него жена ушла и неизвестно, что с ребёнком. Это сказывается психотропное влияние маски на человеческий организм. Как всё действует, мы пока только можем догадываться. И не понять, какое отрицательное влияние она оказала на мальчика.
— Как так не понять? Ты же сегодня говорил, что мальчик в аварию попал. Я точно помню, память пока ещё не подводит, — нахмурился офицер. — Или информация неверна?
— Нет, я от своих слов не отказываюсь, — подал голос Сергей. — Только сам Федя, наверное, доходчивее обо всём расскажет.
— Расскажу, — отозвался с кухни Федя. — Потому что это дело касается уже нас всех, а не только каждого в отдельности.
Он вышел из кухни держа в правой руке вскипевший чайник и банку растворимого кофе, которую держал подмышкой, а левой рукой зацепил сразу три фаянсовые кружки. Хозяин показал, куда всё ставить и где печенье. Когда кофе был благополучно разлит и каждый уже сделал по глотку, Фёдор решил продолжить:
— Знаете, Иван Кузьмич, я женат уже давно и, наверно, удачно.
— Стоп! — перебил его хозяин. — Так женат или же нет?
— Вот с этого и хотелось начать. Я считаю, что женат удачно, — повторил Фёдор. — Но около года назад нам с Серёгой подкинули в Гохране внеплановую работу, вы же знаете, потому что без вашего личного распоряжения тут не обошлось. Вроде бы ничего удивительного нет, реставрационные работы нами выполнялись не раз и не два. Всё до этого времени было в порядке.
Но какой может быть порядок в непорядочном организме не мне вам объяснять. А непорядочный организм — весь наш Гохран. Более того — вся наша страна. Ибо ничего не выполняется, как надо, а просто, как получится. В наших реставраторских работах этого допускать нельзя ни в коем случае. Мы с Сергеем покопались в истории. Оказалось, что маска, с которой мы работаем, была завезена в Россию писателем Алексеем Толстым.
— Теперь понятно, почему вы обрядили маской его бюст, — хмыкнул начальник. — Только даже в таком случае, поступок, мне так кажется, всё-таки несколько бестактен.
— Дело обстоит не совсем так, — начал оправдываться Фёдор. — Причина в том, что Алексей Николаевич самостоятельно проводил исследования религиозной ритуальной маски, то есть пытался выяснить, что она такое и зачем. В своё время по ходатайству Союза писателей Гохран должен был выделить ему специалистов, но откуда же возьмутся настоящие спецы в материалистическом государстве, где сначала Ульянов-Бланк, а за ним Джугашвили-Коба собственноручно посадили себя на Божий престол. Хошь, не хошь, а молись на тех, кто живее всех живых. И ежели надо мистические возможности прознать, то прознавай: не можешь — научим, не хочешь — заставим!
— Так выяснил всё-таки ваш писатель, какую хреновину в Россию притащил? — поднял бровь Иван Кузьмич. — Мне и самому сейчас интересно стало. Ведь на ровном месте — перелом на руке. Против таких артефактов не попрёшь. Ну, что там эта маска собой представляет? Говори всё, что известно, я уже ко всем сообщениям готов.
— Не знаю, — пожал плечами Фёдор. — Известно только Алексей Николаевич назвал маску апейроном зла. Но от всяческих исследований вдруг отказался и не расставался с ней до самой смерти как с любимой игрушкой. Правда, умер он страшной смертью, от рака прямой кишки.
— Постой-ка, — перебил его хозяин квартиры. — Рак прямой кишки — это кровь прямо из задницы?..
— Конечно, — кивнул Федя. — И не только кровь. Диагностики говорят, что страшнее такой болячки на теле придумать невозможно. Это одна из конкретных фурнитур предмета как её, скажем, деревянные змеи вместо волос. Мы с Сергеем предполагаем, что вырезанная из дерева мистическая игрушка — есть нечто адекватное договору с нечистой силой.
— Это ещё что за оказия такая? — удивился Иван Кузьмич. — Чем может быть обычная, пусть даже ритуальная игрушка в вашем понимании? Да вы, ребята, с такими рассуждениями скоро утверждать начнёте, что американские чучела, вырезаемые из тыкв к ихнему Хеллуину — это нечто запредельное, то есть представители адского предбанника или того хуже. Как тут не засомневаться — в порядке ли ваши головы?
— Не в порядке, — согласился Фёдор. — На Сергея приступы психоза нападать стали уже сейчас, а у меня крах с личной жизнью случился. Я потерял сына, потерял жену. А любой микромир для человека важнее всяких, даже очень важных государственных дел.
— Так причём же здесь маска?
— Вот я и пытаюсь рассказать, — терпеливо объяснил Фёдор. — Апейрон — это понятие ввёл в философию древний грек Анаксимандр, то есть первооснова, бесформенное начало. А здесь получается, что маска является этим самым началом или же частью злобной основы, существующей на всей земле. Ведь в церквях бывают же чудотворные иконы, вы согласны?
— Ну, — нахмурился хозяин. — Предположим.
— Можете предполагать или нет, а веками доказано, что такие иконы существуют, существовали, и будут существовать, хотим мы этого или же нет, — терпеливо пояснил Фёдор. — Так вот. Многие историки обратили внимание на то, что дерево не умирает после того, как его срубят, как не умирает, скажем, цветок. Но цветок всё же умирает очень быстро, а срубленное дерево конденсирует потоки жизненной энергии бессчётное время.
— Ну и что?
— А то, что икона становится как бы накопителем, конденсатором или трансформатором положительной биологической энергии человека, — Фёдор даже взял со стола листок бумаги и нарисовал всем знакомую маску. — Так вот. Иконы, исцеляющие человека, известны, им поклоняются. Давно известно, что храмы строились только в местах, где существует поток положительной биологической энергии и храмовые иконы, пропитанные положительной энергией, помогают и будут помогать просящим помощи у Бога. Но ведь могут существовать и другие иконы, отбирающие жизнь. Этот вопрос никогда ещё не обсуждался никем, потому что о плохом человек интуитивно пытается не думать вообще. Но от человеческого пренебрежения отрицательная энергия вовсе не исчезает, не испаряется неизвестно куда. Более того! Она старается тихим сапом, под шумок, незванно-негаданно проникнуть в голову и захватить сознание человека полностью. А начало уже давно положено — война с физическим телом.
— Так, так. Ты хочешь сказать…
— Именно! — перебил начальника Фёдор. — Именно так, а не иначе! Не знаю как, где и кем эта маска сработана, но она действует как отрицательный конденсатор биологической энергии. Более того, не удивлюсь, если она окажется функциональным трансформатором, то есть не только отнимает положительную энергию, а сама наделяет человеческое сознанье отрицательными сгустками. Можете на собственной сломанной руке убедиться.
— Постой, постой! — снова нахмурился хозяин. — Ведь томография не поставила никакого отрицательного диагноза. Я специально опросил врачей, но меня попытались успокоить и показали электронный диагноз, где в медицинском понятии всё в норме.