Лик Девы
Шрифт:
«Это неполный список тех смертей, которые мне угрожали в течение дня и продолжают угрожать до сих пор», - подумал Ливий, но промолчал.
– Существует предание, что жрица богини Девы может отдать свою целомудренность тому воину, который в течение одного дня избежит смерти не менее трех раз. Перед нападением римлян на наше селение мне приснился вещий сон, и в нем я видела тебя. Это богиня Дева послала мне знак!
– Я тебя не совсем понимаю, - удивился Ливий. Его внимание было занято не столько беседой, сколько наблюдением за тавром, выражение лица которого ему все больше не нравилось.
– Готов ли
«Если это спасет мне жизнь и дарует свободу, то можно считать, что я это сделаю добровольно», - Ливий вспомнил прекрасное обнаженное тело жрицы, распростертое на алтаре, а вслух сказал:
– Клянусь Юпитером, это для меня будет великая честь, но, по-моему, этот страж не разделяет твоих взглядов, и ему не терпится проткнуть меня своим копьем.
– Присутствие Моттара пусть тебя не волнует. Ты знаешь, что человек увидевший лик жрицы богини Девы обречен на смерть?
– Я уже видел твое лицо, и не только его, когда тебя захватили легионеры возле святилища Девы!
– К тебе вчера были очень благосклонны твои боги, но они не отличаются постоянством. Бойся их и доверься мне. Заранее предупреждаю тебя: я должна пройти через ритуал очищения, прежде чем ты вновь увидишь мое лицо. Ты рад моему выбору?
– Я вот думаю: вряд ли обрадуются твои соплеменники, узнав, что ты покидаешь пост жрицы ради римлянина!
– Ты прав, но об этом после. Моттар не понимает по-гречески. Я ему скажу, чтобы он отвел тебя наверх - только не делай никаких попыток к бегству - твое спасение совсем близко. Поверь мне.
«А что еще мне остается делать», - подумал Ливий.
Жрица что-то сказала гортанное на незнакомом языке, и тавр довольно ухмыльнулся. Девушка сделала Ливию знак рукой, и он медленно поднялся, разминая одеревеневшие конечности от лежания на холодных камнях, восстанавливая кровообращение. В это время тавр обошел его сзади, отрезав путь к подземной речке.
«А если этот разговор только для того, чтобы я в целости и сохранности добрался до жертвенного алтаря?» - подумал Ливий, и тоскливое предчувствие беды вновь заполонило его. Он прошел мимо жрицы, почти сливающейся с темнотой, за ним следовал тавр, держа наизготовку копье. Внезапно Ливий услышал что-то похожее на вздох и шум падения тяжелого предмета. Он оглянулся и увидел, что на земле в предсмертных судорогах бьется тавр, лежа на животе, а в шее у него торчит кинжал и из раны бьет фонтаном кровь.
«Я свободен!
– мысленно воскликнул Ливий и задрожал от радости.
– Всего несколько шагов - и подземная река вынесет меня в море!» Он быстро наклонился, взял копье и щит, валявшиеся возле затихшего тавра.
– У тебя есть оружие, и ты можешь прыгнуть в реку, но чтобы добраться до римлян, надо проделать неблизкий путь, полный опасностей, и в одиночку это будет чрезвычайно трудно совершить, - жрица наклонилась и вытащила из мертвого тела тавра кинжал.
– Ночью ты сорвал с меня священную маску богини Девы. Она у тебя?
– Нет, - обманул Ливий, вспомнив, что, перед тем как заснуть, спрятал маску.
– Я ее выронил, и она упала в пропасть.
– А я думаю, что именно она сберегла тебе жизнь, когда ты упал в пропасть. Ведь ты единственный, кто остался в живых после такого падения. Внизу мы не обнаружили ни твоего тела, ни маски Орейлохе.
– задумчиво произнесла жрица, спокойно подходя к римлянину.
– Сейчас на поверхности земли наступило утро - плохое время для бегства. Скоро хватятся Моттара, и, твое тело внизу на камнях не обнаружили, поэтому сотни воинов будут рыскать вокруг в поисках тебя. Надо будет дождаться ночи, здесь ты находишься в безопасности. В скалах к вечеру будет приготовлена лодка и провизия на двоих - по морю безопаснее бежать, чем через горы. Ветер утих и море спокойное. Ты помнишь свое обещание?
– Она обняла его за шею, и он почувствовал под легкой тканью ее горячее тело.
– До ночи у нас много времени, и сюда никто не придет, - прошептала жрица Ливию в ухо и жадно поцеловала его в губы.
В голове у Ливия пронеслось: «Бежать! Путь к свободе так близок! Если я убью ее, никто в лагере варваров не узнает, что я жив, и не будет никакой погони». Но внутри его что-то воспротивилось этому, и он, отбросив в сторону щит и копье, обнял жрицу. Она на мгновение выскользнула из его объятий и загасила факел - вокруг воцарилась тьма. Когда его руки нащупали ее, она была полностью обнажена, и трепетала от желания.
Они занимались любовью на расстеленном меховом плаще убитого Моттара, лежащего неподалеку. После любовных утех он откинулся на спину.
– Ты меня обманула, - сказал Ливий.
– Ты не была девственницей!
– Ты меня тоже обманул! Маска Девы ведь у тебя? Ты ее спрятал где-то неподалеку? Твое чудесное спасение было возможно лишь потому, что у тебя была маска Девы!
– Жрица хрипло рассмеялась.
– Где она? Неужели ты опасаешься меня, слабой женщины, ты, такой сильный, да еще и с оружием?! Я заметила, что даже занимаясь любовью со мной, ты держал рядом с собой оружие - ты меня боишься? Я пошла на убийство своего соплеменника, готовлю наш побег, а ты не доверяешь мне и не хочешь показать, где спрятал маску Девы?
– Тебе ведь нужна только маска богини!
– осенило Ливия. Все происходящее стало ясным и понятным, его охватила тревога.
– Все что ты мне рассказала - ложь!
Римлянин рывком поднялся, резко отбросив от себя жрицу, и схватил копье. Жрица глухо рассмеялась в темноте. Что-то в ней ему не понравилось, даже этот голос, ставший глуховатым, и этот смех. Ливий сделал выпад копьем, целясь на ее голос, но проткнул воздух.
– То, что ты рассказала о лодке и провизии, было ложью?! Ты хочешь заполучить маску! Неужели она так ценна, что ты пожертвовала ради нее жизнью своего соплеменника?
Вдруг, как по волшебству загорелся факел, оказавшийся в руке жрицы. Она стояла полностью голая, лишь ее лицо скрывала черная маска:
– Мы не так дорожим жизнью, как вы, римляне. Моттар из племени аропаев, а я из племени синхов. Скажи, где маска Девы? Видишь: я полностью обнажена, без оружия, и ты в любой момент можешь меня убить. Скажи, где она? И ты получишь лодку, провизию и возможность бежать.
Она вновь рассмеялась. Голос ее звучал глуховато, и все больше казался незнакомым. Чтобы рассеять подозрения, Ливий быстро шагнул и сорвал с лица жрицы маску - под ней открылось смеющееся лицо женщины с уродливым шрамом через все лицо.