Лик Марса. Лунная пехота. Схватка за Европу
Шрифт:
Кэтлин кивнула и потрепала Фрэнка по плечу.
— Ты все сделал правильно, просто произошел несчастный случай. Вот в чем беда. Ты не виноват, что несчастные случаи, особенно в космосе, приводят к гибели людей.
— Но это слабое утешение для жен и детей погибших, правда же, мэм?
— Конечно. Но люди постоянно гибнут на войне. Иногда они гибнут и по нелепой случайности. Ты ни в чем не виноват, парень. Помни об этом.
— Есть, мэм!
Но в голосе Фрэнка звучало сомнение.
Разумеется, как командиру сержанта Камински, Кэтлин пришлось
Показания Кэтлин Гарроуэй были приняты к сведению, ее предложение взять на себя вину отвергнуты. Кэтлин догадывалась о причине, вероятно, и армия и морская пехота решили спустить дело на тормозах.
Однако она очень боялась, что Фрэнка Камински не пощадят и он станет тем, кого русские называют «стрелочником», то есть жертвой, принесенной в угоду средствам массовой информации, которые постоянно интересовались трагедией в Пикаре.
Второе сражение в кратере Пикар закончилось полной победой американских войск. Уловка, придуманная Кэтлин, заключавшаяся в том, чтобы до наступления китайцев удерживать в южной части кратера резервный взвод, блестяще подтвердила давнишнее тактическое правило морской пехоты: два подразделения сражаются, а третье находится в резерве. Потери были незначительные: восемь убитых, включая погибших в результате трагической ошибки Фрэнка Камински; ооновцы потеряли убитыми двадцать восемь человек, а еще пятнадцать были взяты в плен. Все они оказались бойцами 74-й Народной армии Республики Северного Китая. Новые военнопленные, в придачу к итальянцам, захваченным во время первого сражения, создавали американцам дополнительные проблемы материального плана: их всех нужно было прокормить и обеспечить кислородом.
Специально оборудованный космический челнок, захваченный в Пикаре, то и дело совершал рейсы на лунный северный полюс, привозя запасы льда, необходимые для производства кислорода. Но это не слишком помогало, и когда через пять дней прибыла смена с двенадцатью буксирами, все находились на уменьшенном рационе и каждый, кто был свободен от несения службы, старался побольше спать, чтобы растянуть запасы кислорода.
Космическое подразделение морской пехоты ждала на Земле торжественная встреча. Возможно, именно поэтому власти решили не слишком докучать героям судебным разбирательством.
— У тебя безумный вид, — услышала Кэтлин голос прямо у себя над ухом.
Обернувшись, она увидела капитана Роба Ли, бодрого и подтянутого, в идеально отутюженной форме.
— Черт, уж если кого и следовало отдать под суд, так это меня! — воскликнула Кэтлин.
— Отдать под суд нужно было этого идиота Уитворта, — внес поправку Роб. — Ты была молодчиной, Кэт!
— Хотелось бы тебе поверить…
— Тебе сегодня вечером на службу?
— Нет…
Роб сделал глубокий вдох:
— Тогда послушай, что я скажу. Старый доктор Ли прописывает тебе обед в ресторане сегодня вечером. А затем поездку в Гавиоту и прогулку по пляжу при луне. Я заеду за тобой, скажем, в девятнадцать ноль-ноль.
— Прогулка при луне? — улыбнулась Кэтлин. — Это не так здорово, как прогулка по Луне.
— Но зато это чертовски романтично. Думаю, не слишком большое удовольствие целоваться, когда на тебя напялен скафандр.
— Ладно, посмотрим, что, по-твоему, считается большим удовольствием. Девятнадцать ноль-ноль меня устраивает. Где ты собираешься пообедать?
— Я, вроде бы, подумал о «Менкой».
Кэтлин удивленно подняла брови:
— О «Любовной лапше»?
Роб Ли смутился и покраснел до самых корней волос, стриженных коротко, по-военному.
— Это название ресторана так переводится?
— Приблизительно так.
— Этот новый японский ресторан недавно открылся в Лас-Крусесе.
— Знаю. Ты здорово придумал. Просто мечтаю попасть туда!
После возвращения с Луны они уже несколько раз назначали друг другу свидания. Собственно говоря, они довольно часто виделись в последнее время. До экспедиции на Луну Кэтлин не слишком хорошо знала Роба, но с тех пор она обнаружила, что, помимо страстной любви к морской пехоте, у них много других общих интересов. Оба любили долгие дискуссии и длинные прогулки; оба были откровенны и не боялись высказывать свое мнение. Оба много читали, увлекались программированием и любили научную фантастику. Оба посещали интенсивные курсы французского, желая освоить язык противника. Кроме того, оба любили японскую кухню. Для Кэтлин обед был счастливой возможностью избавиться от стресса, в котором она находилась всю неделю, пока велось официальное расследование.
Кэтлин уже не раз была в ресторане «Менкой», где ее знали все повара, а менеджер-японец был удивлен, когда она поклонилась и поприветствовала его на беглом японском. Их приняли с таким почтением, что Роб даже смутился.
— Я все время забываю, что ты наполовину японка, — усмехнулся Роб.
— Только в сердце, — ответила Кэтлин. — Ничего удивительного, я ведь так долго прожила в Японии.
— И именно поэтому ты так легко усваиваешь французский, верно? Потому что уже говоришь по-японски?
— Любой второй язык облегчает изучение третьего, — ответила Кэтлин.
В передней части ресторана «Менкой» обслуживали любителей западной кухни, а в глубине заведения находились комнаты для традиционных обедов, на которых обувь полагалось оставлять за дверью, а рис подавался в конце обеда, чтобы гости могли насытиться и вычистить тарелку. В этих комнатах ели палочками, сидя на полу Кэтлин помогла Робу освоить эту премудрость и уверила, что можно, не нарушая приличий, поднести ко рту миску с супом и выловить из нее куски мяса и овощей. За обедом они разговорились об изображениях инопланетян и другой информации, добытой на Марсе, а также задумались о будущем, которое ждет человечество в космосе.