Лика и Ледяной Рок
Шрифт:
Второе… признаю, что хотел сбыть штуковину на Чантас за солидную сумму, для того я и здесь. Третье… это, так называемое, "сердце" весом в двадцать килограмм было на моем корабле еще час назад. Почему ваши спецы его не нашли на «Хетте», я не имею ни малейшего представления. Больше мне вам сказать нечего!
Офицер сел напротив Ледяного и занялся просматриванием записей последних донесений. Руководитель группы захвата в очередной раз сообщал, что корабль бродяги чист, реликвия отсутствует, задержанный карпеец и меморианский мальчишка обысканы и допрошены…. а, значит в деле одни лишь нестыковки,
«Возможно, «сердце» спрятано в каком-то притоне на Хубе… какая жалость, что не удалось взять наглеца раньше… Надо отдать ему должное, он слишком ловок и умен – сказывается порода. Пожалуй, нужно попробовать сыграть и на этом» - размышлял офицер Фаркад, разглядывая напряженное скуластое лицо напротив.
— Подумайте, Алерсон, вы явно что-то упустили. Кому, как не вам знать местонахождение искомого предмета? Не буду отрицать - вы давно у нас на прицеле. Кое-кто наверху живо интересуется вашей… хм… биографией. Изучив ваше личное дело, я пришел к выводу, что вас смело можно назвать одним из самых удачливых межпланетных курьеров. Подумать только, за всю летную карьеру ни одного провала. Прежде вы еще ни разу не были задержаны - это неслыханная редкость для взрослого кардарианца. Ну, если не считать последнего случая. Он ведь совершенно особенный, согласитесь?
— Да уж, - процедил сквозь зубы Рок, в очередной раз поражаясь, с какой скоростью меняется манера речи офицера. – Раз за дело взялось ваше ведомство, случай очень серьезный. Но кто я такой, чтобы вставать на пути «великой Сианы»?
— «Кто я такой»… - едко повторил Фаркад.
– Что ж, об этом можно и подробнее. Мы приложили немалые усилия для точного установления вашей личности, Алерсон. И результаты вас могут очень обрадовать. Сомнений нет, по отцовской линии – вы сианец, а вот насчет матушки сведения уже гораздо более противоречивы. Скорее всего кардарианская чаровница.
— Как… сианец?
– Опешил Рок, сделавшись бледным, точно кардская снежная равнина в предрассветный час.
– Это что же, вы хотите меня поймать на подобную… подобную…
Холодно глянув в налившиеся кровью глаза задержанного, офицер Фаркат с нескрываемым удовлетворением откинулся в кресле.
— А почему вы еще не в изоляторе правды, как считаете? Пара уколов компрессина и полные координаты реликвии забиты в наш навигатор, в то время как вы корчитесь на полу, захлебываясь кровавой блевотиной. Поймите, господин Алерсон, вы нам нужны. Вы даже можете стать одним из нас. Сиана ничто не ценит так, как родную кровь, пусть и не чистую. К тому же определенно умеет награждать преданных репатриантов.
— Мне… надо подумать, - только и смог выдавить из себя Ледяной.
В горле его пересохло, а мозг отказывался складывать воедино новую картину бытия, где он, гордый кардарианец по рождению, оказался человеком, по венам которого течет подлая сианская кровь.
Нет… Фаркад определенно врет! Отец - сианец? Смешно! Уж скорее его мамаша загуляла бы с биском... или ахторианцем, что Рок всегда и предполагал, представляя себе отца. Кардарианка понесшая от сианца, это же невероятнее Ссаного Руха, завязавшего с выпивкой!
— Что ж, думайте. Только не очень долго, - брезгливо поморщился офицер. – А чтобы думалось
— Вы меня вербуете? – догадался Рок, едва скрывая ярость.
— Хотите отправить под начало какому-нибудь вояке, верно? Вы серьезно думаете, что из кардарианского пирата выйдет годный к службе новобранец? Я никогда никому не подчинялся и терпеть на своей спине чей-то сапог не намерен! Да я скорее руки себе сломаю, чем стану отдавать кому-то из ваших честь. Или думаете, польщусь на свою внезапную принадлежность к вашей высшей расе? Плевать я хотел... уфф...
Рок шумно втянул в себя воздух с ароматами тарсианских сигар. Дразнящий запах роскоши и достатка, величия и вероломства.
— Послушайте, офицер, я не вчера родился на свет и знаю, что думают ваши родовитые сопляки о полукровках… А почему я должен вам верить? Уж слишком быстро вы сменили тактику. Даже если я наполовину сианский выродок по крови, какая мне разница, кто мой отец и кем была мать… я свободным кардарианцем родился, свободным кардарианцем и умру!
Фаркад тяжело вздохнул и склонил голову на бок - в глазах офицера стояло откровенное презрение. Тоном строгого ментора, поучающего неразумное дитя, офицер спросил:
— Алерсон, а разве вам самому не интересно узнать, почему вы – сын сианского солдата, выросли на вонючей помойке Карды?
— Не смей оскорблять мою родину, сианский пес!
Неожиданный удар электродубинки взорвал все рецепторы и скрутил мышцы до боли, почти лишая сознания. Но если бы не мгновеннная реакция охранника, Рок непременно свернул бы офицеру его смуглую жилистую шею, настолько был взбешен пренебрежительным замечанием Фаркада.
Спустя полчаса неподвижное тело пирата уволокли на нижний ярус чантианской тюрьмы и грубо бросили на грязный бетонный пол.
Глава 22. Решительный отпор
Только сейчас, оставшись совсем одна в затхлой каморке, Ковалева наконец поняла, как успела привязаться к команде “Хетты” и в особенности к ее брутальному капитану. А если с Роком случится плохое, если его повели на пытки или сразу на казнь… Что будет с Ликой, с Руфусом и немым мальчуганом, с Тусей, в конце-то концов?!
Не-ет, Руфус не пропадет, он парень шустрый, может, и робота возьмет себе, а вот монашка куда… Про Лику муже-кот, конечно, даже и не вспомнит. Она же постоянно ехидничала над ним и нос задирала, отчего-то считая себя более продвинутым существом. Ага! Продвинутая… дальше некуда.
А ведь ушастый механик с ней обходительно беседовал, только, как говорится, не в коня корм - все его увещевания и советы Лика, если не пропускала мимо ушей, то воспринимала в штыки. Просто Ковалева не любила, когда ее поучают. Но тут уж надо было засунуть себе свою гордость куда поглубже и прислушаться к мнению существа более опытного, а может и куда более разумного...
Хуже всего то, что она ко всему прочему еще и в душе расисткой оказалась! Все «Барсиком» его за глаза называла. Да пусть есть в нем что-то кошачье, какое она имела право к нему так пренебрежительно относиться?