Лики смерти
Шрифт:
«Скоро выход!» – обрадовался Влад и из последних сил пополз вперед. Ход поднимался наверх все круче, наконец появились ступени. Вода еще по-прежнему сочилась между камней, но уже не так обильно, как на середине реки. Вскарабкавшись по крутой лестнице, Влад наткнулся на какое-то препятствие. Привалившись спиной к холодным камням, грязными, дрожащими от напряжения руками вытряхнул из фонаря севшие батарейки, вставил свежие и нажал кнопку. Нестерпимо яркий после кромешной темноты луч выхватил из мрака толстые порыжевшие от вековой ржавчины прутья и могучий старинный замок. Хриплое, срывающееся дыхание нарушало неколебимую тишину подземелья. Перед тем как начать борьбу с решетчатой дверью, Влад заставил себя посидеть неподвижно, отдыхая после бесконечного путешествия под руслом реки. «Умели предки строить!» – мелькнула вялая, бессильная
Успокоение приходило медленно; смежив воспаленные веки, он не заметил, как задремал, даже свет забытого фонаря не мешал ему. Прошло больше часа, прежде чем Влад проснулся. С жалостью посмотрел на едва светящийся фонарь. Осмотрел в слабом свете решетку, перегораживающую выход, выключил фонарь и принялся методично раскачивать упрямое железо. Звон и шуршание ржавчины заметались под каменными сводами. Влад упрямо, стараясь экономить силы, раскачивал, тряс, подергивал тяжелую дверь. В минуты отдыха пытался ковырять хитроумный замок, не прекращая попыток вырваться наружу. Лишь когда, сморенный нечеловеческой усталостью, он, наконец, снова провалился в сон, где-то на самой грани слышимости различил неясный шум.
Жесткие, колючие струи ледяной воды больно стегали уже вспухшую, напряженную кожу. Склонив голову, Сергей упрямо стоял под душем, не обращая внимания на озноб, стучащие от холода зубы и посиневшие пальцы. Нужно во что бы то ни стало подавить в себе все мысли, чувства и желания, связанные с Мариной. Вытравить их, вырвать с корнем, уничтожить, совладать с собой и научиться жить так, словно ничего не было. Так, будто Марины не существует. Забыть безумие летней ночи, пляшущие звезды над головой, дурман росной травы, ее пьянящие губы, широко распахнутые глаза, обнимающие руки – все то, чего так ждал, о чем так долго мечтал и даже не решался намекнуть.
Заледеневшей рукой Сергей закрыл воду, с трудом взял полотенце и принялся растирать пупырчатую синюю кожу на груди, плечах, спине. Ему не хотелось жить. Одна мысль о том, что завтра они вернутся домой и все станет по-прежнему, Марина опять превратится просто в отличного дизайнера, но никак не в жену, подругу или хотя бы возлюбленную, до смерти пугала его. Именно о такой женщине он мечтал всю жизнь, мучительно искал и никак не мог найти. Теперь, когда эта встреча, наконец, состоялась, он, как оказалось, не соответствует идеалам любимой. Он готов измениться. Стать таким, каким хотела видеть его Марина. Вот только вопрос: каким именно? Что нужно сделать, чтобы она сумела его полюбить? Калиновский не знал.
В кухне свет не горел, только из-под двери их общей на одну-единственную, последнюю ночь комнаты робко пробивался тонкий лучик света. Осторожно повернув ручку, Сергей вошел и оторопел! Марина сидела на диване, охватив колени руками, и как-то очень внимательно смотрела на него.
– Где ты был так долго, Сережа? – тихо спросила она, и сердце Сергея судорожно затрепетало. В голосе девушки звучала неподдельная тревога.
– В ванной, – пожал плечами и невольно покраснел. Он ведь так и пришел в комнату, обернувшись полотенцем, уверенный, что Марина уже спит.
– Ты смутился! – медленно, нараспев, с улыбкой сказала Марина, не сводя с него глаз.
– Отвернись на секунду, я оденусь, – попросил Сергей.
Воспользовавшись паузой, он в одно мгновение натянул брюки и рубашку. Когда он обернулся, Марина сидела в прежней позе, только закрыв глаза, по ее лицу блуждала легкая, загадочная улыбка. Еще не избавившись от смущения, Сергей присел в кресло напротив дивана и, продолжая любоваться лицом Марины, сказал:
– Выходит, к тебе теперь нужно обращаться исключительно «ваше сиятельство»?
– Это еще почему? – рассмеялась Марина.
– Ну как же? Ты, как выяснилось, наследница не только найденных нами сокровищ, но и одного из знаменитейший имен в Европе! В тебе течет королевская кровь!
– Не смейся! Какое это имеет значение, особенно сейчас?
– Как знать, ты вполне можешь возгордиться и станешь еще более тщательно подбирать себе будущего мужа.
– Брось, Сергей! Это полнейшая чушь! Лучше объясни мне, что с тобой происходит. Ты последние дни так напряжен, что даже подойти к тебе страшно! Иди ко мне, сядь рядом.
Сергей, повинуясь чарующему голосу, встал, шагнул вперед, но сесть на диван рядом с Мариной так и не смог. Опустился на пол рядом с диваном, склонил голову. Чуть сдвинувшись вперед, она опустила руку на его коротко стриженную голову и принялась перебирать волосы.
– Ну что же ты! Мой любимый дурачок! Решил снова не спать всю ночь? Ложись, тебе нужно отдохнуть перед дорогой. Пойми, Сереженька, я просто еще не готова. Потерпи, мой милый. Дай мне совсем немного времени. Я не могу тебе ничего обещать, но ты просто верь. Жди и верь. Мне нужно разобраться с собственными чувствами, мыслями, желаниями. Я не могу сказать, когда именно дам тебе окончательный ответ, но ты сильный, ты поймешь меня и простишь нерешительность. Только сразу не отказывайся от меня и не торопи. А сейчас ложись. Ты завтра утром должен быть в наилучшей форме. Не забывай, нам нужно доставить бабушку в целости и сохранности.
Марина бережно, но сильно потянула Сергея на постель. Диван жалобно скрипнул, принимая его крупное, тяжелое тело. Накинув на еще не отогревшееся после ледяной воды тело простыню, Марина, не переставая поглаживать голову Сергея, тихонько прилегла рядом.
Он лежал, боясь пошевелиться, только трепетно внимал нежным пальцам девушки. Ее слова, пусть случайные, пусть не несущие особого смысла: «Мой любимый» – вселяли надежду, давали пусть призрачный, но шанс когда-нибудь обрести Марину, стать ее мужем.
Оставшись в одиночестве, в кромешной темноте, Слон упрямо разгребал песок. Медленно, по миллиметру, освободил сначала грудь, затем ноги. Наконец их удалось подтянуть, по-пластунски, очень осторожно он отполз от завала и, нащупав стену, привалился спиной к холодным кирпичам. Передохнув, поднялся и на занемевших, непослушных ногах пошел в сторону от завала. Чтобы не потерять равновесие, он постоянно вел рукой по кирпичной кладке. Сколько времени прошло с тех пор, когда удалось выбраться из-под завала, он не знал, просто тупо шагал вперед, пока ладонь не провалилась в пустоту. Замерев на мгновение, Слон ощупал проем и, убедившись, что это какой-то проход, двинулся в него. Успел сделать несколько осторожных шагов, как под ноги что-то попалось, и, споткнувшись, он рухнул вперед. Боль от падения была несильной. Только колено саднило, ободранное о какой-то предмет. Нашарив в кармане зажигалку, Слон оглядел помещение, в котором оказался. Ничего примечательного, такой же каменный мешок, какие здесь находились во множестве, но только с тем отличием, что в нем явно бывал Вьюн. Сомнений не было. Несколько ящиков, тряпки, пахнущие оружейным маслом, грубо сколоченный стол, на нем банка с темной жидкостью. Под столом смутно виднелся еще один ящик, большой, окованный железом. Зажигалка нагрелась так, что уже обжигала пальцы. Даже после неяркого огонька темнота навалилась с новой силой. Перед глазами еще долго плясали странные силуэты, цветные пятна, острые колючие искорки. На ощупь, отыскав промасленную тряпку, Слон намотал ее на щепку и, чиркнув зажигалкой, поджег. Чадящее пламя нехотя охватило импровизированный факел, но тем не менее давало достаточно света, чтобы успешно ориентироваться в помещении. «Если здесь обитал Вьюн, вполне возможно, удастся найти много полезного. Оружие, конечно, навряд ли, а вот фонарь или что-то подобное – вполне», – размышлял Слон, вытаскивая из-под стола здоровенный сундук, который он ошибочно принял за ящик. Откинув крышку, Слон только ахнул. Коробка с красной надписью «Осторожно! Взрывчатка!» оказалась полной. Ровными рядами лежали картонные трубки с аммоналом. Здесь же – пачка с детонаторами и моток бикфордова шнура. Но это было еще не все! Фонарик, пусть простенький, валялся на дне сундука вместе с топором и прочими инструментами. Жадно схватив фонарик, Слон нажал кнопку и едва не взвыл от досады. Батарейки оказались севшими, лампочка вяло покраснела и тут же начала медленно гаснуть. Отбросив бесполезный предмет, Слон продолжил поиски. Как ни странно, лампу, добротную, керосиновую, и жестяной бидончик с горючим он обнаружил в последнюю очередь. Слишком открыто она висела над столом, потому и не бросилась в глаза сразу. Перебрав свои находки, Слон подхватил под мышку коробку с аммоналом, рассовал по карманам огнепроводный шнур и детонаторы, засунул за пояс топор, забрал найденный здесь же довольно острый тяжелый охотничий нож и, подсвечивая заправленной под пробку керосиновой лампой, отправился разыскивать выход из подземного лабиринта.