Лики Срединного царства. Занимательные и познавательные сюжеты средневековой истории Китая
Шрифт:
Его фамилия Ли. Имя — Саньцай. Родом он был из столичной провинции. Сын военного. Отлично сдал экзамены и получил высшую ученую степень — цзиньши. Пострадал по службе, защищая друга. Вместе с единодумцами искал выход из поразившего империю Мин кризиса. Приобрел популярность среди честных чиновников и ученых мужей. Прекрасно справлялся со всеми данными ему правительственными поручениями. Сделал блестящую карьеру. Тринадцать лет (1599–1612) был губернатором края Хуайфу, то есть ряда областей провинции Цзяннань. Говорил государю правду, постоянно рискуя своим сановным положением. Вызывал к себе лютую злобу придворных клик, особенно дворцовых евнухов. Их ненависть сделала его фигурой всекитайского масштаба.
Имена обоих были на устах всех порядочных чиновников и истинных ученых. Гу Сяньчэн — преподаватель академии Дунлинь, «мудрец из Уси» — воплощение совести Поднебесной. Ли Саньцай, неуемный губернатор из Фэньяна, — олицетворение смелости. Дунлиньцы и наперебой просят императора о переводе Ли Саньцая в столицу. К ним присоединяются влиятельные цензоры-инспекторы. Дела в стране идут все хуже и хуже. Нужен способный и волевой человек, чтобы их поправить! И наконец император Ицзюнь сдается. Дерзкого правдолюбца и ретивого служаку вызывают ко двору.
Ли Саньцая назначают главой Ведомства налогов. Этот пост по европейским меркам близок к положению главы правительства. Но вскоре Сын Неба уже жалеет, что подписал перевод Ли Саньцая в столицу. Ведь его сюда прислали для штопанья дыр и латания заплат, а он желает перекроить платье! Все стремится изменить. И подталкивает к этому самого Ицзюня. Понимая, что близится война с маньчжурами из-за Ляодуна, Ли Саньцай усиленно обращает внимание государя на предстоящие трудности. Считает, что левый берег реки Ляохэ в опасности и удержать его будет трудно. Как в воду глядел. Между тем Сын Неба даже не прислушался к предостережению.
В это время освобождаются места в Императорском секретариате. Евнухи и дворцовые чины считают, что назначать на них следует только придворных. Однако первым называют Ли Саньцая. Именно его прочат на вакантную должность столичного инспектора-цензора. Но как только его имя официально произносится в числе кандидатов, среди придворных поднимается страшный шум, ведь у Ли Саньцая уже много врагов — завистников и недоброжелателей. Обильно льется клевета. Он-де «крупный преступник, хотя и кажется подданным императора». Он-де «большой обманщик, хотя и похож на честного». Его обвиняют в корыстолюбии, лицемерии, коварстве и самоуправстве. Ли Саньцай решительно отвергает все наветы и просит об отставке. Ряд пекинских и нанкинских чиновников выступают в его защиту. Развертывается острая борьба. На самом деле спор идет не столько о личности, сколько о выборе курса страны. Ли Саньцай просит у императора расследовать доносы с обвинением его во взяточничестве. Однако Сын Неба и не помышлял об установлении истины. Оскорбленный сановник вновь просит отставки. Вопрос стоит так: либо вводить Ли Саньцая в Императорский секретариат, либо согласиться на его уход на покой. Монарх не хочет ни того, ни другого. В итоге спор затягивается на долгие месяцы.
Дабы окончательно выбить правдолюбца из седла, ему наносят страшный удар. Обвиняют по трем пунктам. В краже императорского леса. В сооружении из этих бревен и досок дома у себя на родине в Тунчжоу — к востоку от столицы. В присвоении 220 тысяч лянов казенного серебра и использовании их на постройку. Императора, по сути, принуждают к отставке Ли Саньцая. Обстановка в Пекине обостряется. На сторонников реформ сыплются доносы. Дунлиньцы их опровергают. За Ли Саньцая вступается Гу Сяньчэн. Предлагает во Всем объективно разобраться. Это только подливает масла в огонь.
В тот же год Мыши умирает Гу Сяньчэн, и Ли Саньцай фактически становится лидером «честных». Все дунлиньцы теперь смотрят на него как на своего вождя, но это лишь усиливает ненависть придворной клики к
Наступает год Дракона (1616). Ли Саньцая поливают грязью. Клевещут на него. Требуют расправы. Император же делает вид, что ничего не происходит. Тогда Ли Саньцай самовольно покидает службу. Ицзюнь отставку принимает. Точнее, заявляет, что «не посчитал это (то есть самовольный уход. — Авт.) за преступление». Ли Саньцай сдает дела и уезжает к себе на родину. Для всех честных чиновников, для сторонников реформ, для прогрессивной интеллигенции это тяжелый удар.
Казалось бы, Ли Саньцай перестал быть опасен. Но враги боятся, что рано или поздно он вновь вернется на службу. Дабы предотвратить возвращение, ему наносится очередной удар. Ли Саньцаю ставят в вину его огромный авторитет. У себя на родине он, мол, управляет всеми и всем! Подобно начальнику уезда! Его обвиняют в захвате казенных мастерских — на их месте он якобы разбил свой парк. Доклады императору сыплются один за другим. Ли Саньцай опровергает глупые вымыслы. Он просит прислать одного из дворцовых евнухов для проверки нелепых обвинений. Просит конфисковать его дом. Хочет приехать в Пекин, пусть император лично допросит его. Все напрасно. Очернение, а не восстановление истины — вот цель его врагов.
Время в отставке тянется медленно. Идут годы. Целых четыре года. Наступает год Обезьяны (1620). В дом Ли Саньцая приходит весть — старый император Ицзюнь отошел в «мир теней». На «драконовый трон» вступил его старший сын Чанло — надежда реформаторов и всех честных чиновников. На ответственные посты один за другим назначаются люди «группировки Дунлинь». Ли Саньцай с нетерпением ждет вызова в Пекин.
Минует месяц, настает второй. Как гром среди ясного неба раздается страшная новость — государь умер! Отравлен! Все надежды рухнули. Очередного императора — безвольного Юцзяо (1620–1627) полностью прибирает к рукам придворная клика под руководством главного евнуха Вэй Чжунсяня. Они постепенно вытесняют с ответственных постов дунлиньцев. Ли Саньцай пытается защитить реформаторов и пишет доклад императору, заключая его словами: «Судьба государства зависит от того, будут ли чиновники честными или нечестными. Ваше Величество, обратите на это внимание».
Но все тщетно. Начинается разгром движения Дунлинь. Правящая группировка во главе с «наставником императора» Шэнь Игуаном и Вэй Чжунсянем спешит расправиться с побежденными реформаторами и изгоняет их со службы. После доклада императору ненависть придворных к Ли Саньцаю резко возрастает. Они грудью встают на защиту «императорского наставника». Их доверенные лица бросаются в Тунчжоу — «проверять факты», указанные в доносах на Ли Саньцая, и, естественно, не находят им никаких подтверждений. Тем не менее после отчета о поездке, полного очернительства, император переводит неугодного ему строптивца в простолюдины. Изгоняет из благородного сословия. Отныне, казалось бы, чиновная карьера для него закрыта.
Но положение в стране резко ухудшается. Столичные цензоры-инспекторы просят Юцзяо вернуть Ли Саньцая в Пекин. И в год Свиньи, то есть в 1623 году, его спешно восстанавливают в «ученом сословии» и в должности главы Ведомства налогов. Но не в Пекине, а в Нанкине! Правящая клика его видеть не может. И не хочет. Пусть сидит себе там, в Южной столице! Подальше от Сына Неба. Что делать опальному сановнику в таком случае? Честный чиновник должен откликнуться на призыв государя! Ли Саньцай рассчитывает хоть что-то исправить. А еще приостановить разгром «группировки Дунлинь». Уберечь от избиения своих последователей в Хуайфу.