Лики Японии
Шрифт:
После открытия в 1904 году первого универсального магазина в Токио их число, по данным 1977 года, достигло почти 240. Хотя в общем объеме торговли страны эта цифра составляла лишь 0,02 процента, в розничном товарообороте их доля занимала целых 10 процентов.
Два раза в году — в июле и в декабре (по десятым числам) — для универсальных магазинов настают торжественные дни. В эти дни рабочим и служащим выплачивается знаменитое «бонасу» (бонус — единовременное денежное вознаграждение, которое ничего общего на имеет с премией и которое в зависимости от прибыли предприятия на данный период иногда достигает суммы заработной платы за несколько месяцев). Согласно традиции, в середине и в начале года японцы делают друг другу подарки и дарят, как правило, не такие, как в наших широтах, вещи, вызывающие у того, кому они предназначены, подчас недоумение, поскольку он не знает, что с ними делать. Японцы более практичны и преподносят друг другу что-либо съедобное или какой-нибудь напиток, необязательно слишком дорогой, или вещь, тоже не очень дорогую. Но что бы это ни было,
Если подарок предназначен не соседу, которого и без того одаривают чаще других, ибо, как гласит японская пословица, «хороший сосед ценнее далекого брата», то дарящий не приносит подарок в дом, а идет в самый лучший универмаг, выбирает вещь, оплачивает ее, указывает адрес, остальное (доставку и вручение подарка) берет на себя универмаг; он же может послать подарок за границу.
Наступает первая неделя декабря. В торговых центрах из громкоговорителей беспрерывно, до пресыщения, раздаются рождественские песни самого разного происхождения. Само собой разумеется, повсюду — снаружи и внутри универсальных магазинов — стоят рождественские елки, естественно, пластмассовые. Однако, за исключением весьма немногочисленных верующих христиан, ни один человек в Японии не испытывает эмоциональной привязанности к Рождеству. Невозможно избавиться от впечатления, что оно существует здесь единственно для оживления торговли. Чтобы еще больше повысить заинтересованность в покупке, по воскресеньям устраивают не только «sale» — распродажу по сниженным ценам, но и «big sale» — «большую распродажу». (Социологи пришли к выводу, что английские или вообще иностранные слова усиливают воздействие рекламы на человека.) Распродажа имеет место не только в предрождественский период, но и в течение всего года, особенно по воскресным дням, которые в крупных городах являются днями семейных покупок. Хорошо информированные лица уверяют, что часть товаров производится исключительно для распродажи. Эти товары, особенно выпускаемые текстильной промышленностью, более низкого качества, но покупатель не может сразу этого определить.
В то время как в предрождественские недели на верхних этажах универсальных магазинов вокруг стендов с тканями толпятся женщины, на первом и втором подземных этажах, где торгуют продовольственными товарами, публика не столько покупает, сколько пишет. Повсюду выставлены красочные образцы упаковок, разложены бланки, которые следуют заполнить. Хлопоты клиента сводятся лишь к тому, чтобы сделать выбор из множества упаковок. Система эта работает безукоризненно, как и многое другое в Японии, она доведена до совершенства. Чужестранец недоумевает, ему хочется задать вопрос, почему японцы отказывают себе в радости, которую обычно испытываешь от вручения подарка собственноручно? Но разве имеет право чужестранец на подобные вопросы? Не пытается ли он свои представления о духовных ценностях переносить на жизнь другого парода?
Подарки в Японии делают по любому поводу, но иногда это обязывает получателя ко многому, и дарящий даже не считает нужным скрывать, что рассчитывает на особые услуги. Здесь, конечно, не всегда применимо слово «подкуп», и получивший подарок, как правило, делает встречный подарок, стоимость которого должна быть ниже стоимости полученного. Разница компенсируется благодеянием, которое зависит от статуса того, кто преподносит подарок, и того, кто его получает. Дарят все и всем, и все остаются в конце концов довольны, так как никто не дарит ненужные вещи. И все же в Японии бытует выражение: нет ничего дороже, чем то, что получаешь бесплатно.
Если кто-нибудь на несколько дней уезжает из Токио в другой район страны, то оттуда обязательно привозит своим близким подарки, чаще всего какое-нибудь изысканное кулинарное изделие местного производства.
Если же не удалось купить его там, не беда: под Центральным вокзалом в Токио, где целый километр занимает лабиринт торговых рядов, можно приобрести, разумеется в фирменной упаковке, любое кулинарное изделие, которыми славятся отдельные префектуры Японии.
Тот, кому посчастливилось остановиться в одной гостинице со школьниками старших классов или понаблюдать за ними во время загородной экскурсии, станет свидетелем, как девушки, весело болтая и хихикая, обсуждают купленные ими традиционные подарки. За границей японские туристы веселой толпой отправляются в магазины за подарками. Ничто так сильно не разочаровывает их, как неудача в подобном деле. Если японец не может найти для подарка ничего подходящего, он чувствует себя «сабиси» — слово, обозначающее такое множество эмоций, что с трудом поддается переводу. Основной смысл: «одинокий», «покинутый», «печальный» и все, вместе взятое. Подарок — это «удостоверение», что ты посетил ту или иную страну, но, главное, вещественное доказательство того, что и на чужбине ты не забывал о своих близких и друзьях. Черта сама по себе не такая уж необычная и вовсе не сугубо японская; для японцев лишь свойственно проявление настойчивости и целеустремленности, с которой осуществляются покупка и оформление подарка.
Вручение
Однако со временем в подобных обычаях стало кое-что меняться. Так, в Токио, наименее консервативном городе страны, над человеком порой потешаются, если он при вручении подарка обращается с заранее заготовленной фразой. Токийцы вообще по своему образу мысли несколько отличаются от остального населения страны: они более находчивы и независимы, непосредственны в общении, менее сложны и официальны.
Если тебя пригласили в японский дом на обед, что для иностранца большая честь, бери с собой подарок. От принятых у нас цветов можно (но не нужно) отказаться, лучше взять что-нибудь из еды или напитков, как принято в Японии. В ответ хозяйка завернет вам кое-что из оставшегося угощения. Это немало вас удивит, но отказываться не следует. После больших торжеств, например свадьбы, в Японии никто не возвращается домой с пустыми руками. Как упаковка, так и вручение подарка требуют настоящего искусства. Иностранцу трудно во всем разобраться, но пусть это его не беспокоит, — японцы и не ждут, чтобы он неукоснительно следовал японским традициям (здесь проявляют большую терпимость, чем в других странах). Если бы он даже попытался следовать всем нюансам в японских церемониях, то все разно потерпел бы неудачу. Начинаются они, как правило, с поклонов при встрече, затем — сидением на полу с поджатыми или скрещенными ногами (мужчины обязаны соблюдать эту позу только в особо торжественных случаях, женщины же — всегда), прощание также сопровождается поклонами.
О сидении, которое теперь в ресторанах японского стиля и в квартирах облегчается опорой, подставляемой под спину сидящего, у меня остались не самые приятные воспоминания.
Однажды верховный священнослужитель согласился принять меня для беседы в одном буддийском монастыре. Сидеть, естественно, пришлось на плоской подушке в традиционной позе с подогнутыми ногами. Через полчаса начавшиеся было мучительные боли в ногах исчезли, но я перестал их чувствовать: ноги будто омертвели. Когда собеседник, говоривший со мной больше о мирских делах чем о боге, и обнаруживший прекрасную осведомленность по очень многим житейским вопросам, предложил мне наконец устроиться поудобнее, то есть скрестить ноги, я решил воспользоваться советом, но тщетно. Еще через полчаса беседа была окончена и я почувствовал себя счастливым лишь оттого, что не нужно было вставать на ноги, ибо покидать помещение следовало ползком на коленях. Дверь отсутствовала, имелся только лаз, через который, распрямившись во весь рост, пройти невозможно. Когда я наконец очутился на свободе, то долго не мог встать на ноги.
С 1953 года у мелкого торговца «за углом», а также у японского «депато» появился мощный конкурент в лице «супа» — супермаркета, который особенно удобен для тех, кто не владеет японским языком, ибо, по официальному определению министерства торговли и промышленности, «является учреждением самообслуживания, где покупатель сам выбирает товар, кладет в корзину и при выходе оплачивает». В середине семидесятых годов в Японии имелось 66 торговых рядов, включающих 2100 супермаркетов. Их доля в обороте розничной торговли почти достигла доли «депато», однако на них приходилось лишь около одной пятой всего оборота розничной торговли. Остальное распределено по многочисленным магазинчикам, определяющим как прежде, так и теперь внешний облик многих районов не только Токио, но и других городов, особенно вблизи вокзалов, наземных железнодорожных станций и метро. Своим многообразием и пестротой они производят неотразимое впечатление на иностранца. Это магнетическое воздействие исходит не в последнюю очередь от иероглифов, обыденный смысл которых иностранцу недоступен.
Пестрым и разнообразным был и Пассаж барсука в Саппоро, который, однако, привлекал нас как раз своей заурядностью, повседневностью. Мы бесцельно бродили между его торговыми рядами, когда кому-то из нас внезапно пришло в голову поискать грампластинку с записью одного из вариантов южноамериканской песни под названием «Еl condor passa» («Орел пролетел»). Нам сразу же удалось отыскать ряды грампластинок, и я попытался объяснить продавщице, что нам нужно. Однако я не знал, под каким названием эта песня известна в Японии и как перевести на японский язык слово «condor». Вдобавок ко всему наши вокальные способности отнюдь не позволяли нам спеть эту песню. Продавщица, улыбаясь в типично японской манере, склонила голову набок, что должно было означать растерянность, но тут же на ее лице появилась другая, спасительная улыбка. Бесконечно извиняясь, она достала со стеллажа пластинку. Песня была найдена, я же на всю жизнь запомнил, как по-японски будет «condor» — всего-навсего «кондору». Но почему продавщица извинялась перед нами? Не потому ли, что покупатель считается «королем»? «Окякусама ва камисама дэс» («Покупатель — божество»), — говорят в Японии. Правда, это выражение появилось впервые лишь в конце 1972 года. Продавщица просила прощения за то, что плохо помнила название всех пластинок! Для меня этот случай послужил поводом лишний раз поразмыслить над японской улыбкой, которая подчас характеризовалась как «зловещая», а также над японской учтивостью, о которой многие говорили, что она лишь внешнее проявление вежливости и даже пережиток феодальных отношений.