Ликвидация России. Кто помог красным победить в Гражданской войне?
Шрифт:
Немцы должны желать сохранения жизни Николая Романова и еще по одной причине – просто из монаршей солидарности. Кайзер Вильгельм не может санкционировать убийство своего родственника, «кузена Ники», и его жены, тоже своей родственницы. Он не может желать смерти их детям – германскому монарху они никоим образом не опасны. Наоборот, облегчить страдания венценосцев это и долг германского монарха, и хорошая ступенька к будущим переговорам с новым – старым русским царем. Не может желать гибели царской семьи и остальная верхушка германской аристократической элиты. Родной брат жены Николая II, великий герцог Гессенский, один из крупнейших немецких военачальников, муж ее сестры принц Генрих – стоит во главе германского флота. Примешиваются к большой политике и личные чувства. Есть свидетельства, что кайзер Вильгельм II, когда-то влюбленный в Великую княгиню Елизавету Федоровну, сестру последней русской императрицы, дважды посылал к ней, уже вдове и монахине, графа Мирбаха с предложением выехать
Романовы не шли на компромисс. Николай, узнав о Брестском мире, называл его «изменой России и союзникам» и смотрел на него «как на позорнейший для чести Родины акт». Сдвинуть его с места оказалось невозможно. В тот момент, когда жить его детям оставаясь считанные месяцы, Николай Романов рубил дрова и ничего и не понимал в текущем раскладе политических карт. И продолжал хранить верность своим идеалам. Оттого и писал из Тобольска 7 (19) января 1918 года своей сестре Ксении, что «мучилась» под арестом в Крыму: «Тяжело чрезвычайно жить без известий – телеграммы получаются здесь и продаются на улице не каждый день, а из них узнаешь только о новых ужасах и безобразиях, творящихся в нашей несчастной России. Тошно становится от мысли о том, как должны презирать нас наши союзники» [107] .
107
http://www.hrono.info/dokum/191_dok/191806121ud. html
Но попытаться втянуть его в «переговорный процесс» немцы были просто обязаны. Монархическая Германия не раз поднимав вопрос об участи царской семьи в переговорах с большевиками. Потому и не арестовывали чекисты Романовых до марта, что ситуация с немцами не была еще прикрыта Брестским миром.
Ленин, безусловно, венценосцев считал вредными насекомыми, но марать их смертью себя и новую власть накануне переговоров с Германией было бы очень неразумно. Монархисты, немцы с убийцами лиц голубой крови вообще могут за стол переговоров и не сесть. Возьмут и прихлопнут молодое советское государство, как комара, что вдоволь хлебнул романовской крови. Сразу после подписания Брестского мира ситуация начала стремительно меняться. Высохли чернила на договоре, и Романовых начали арестовывать. Но Германия не может нарушить заключенное официальное соглашение с большевиками из-за нарушения неофициальной договоренности с ними же об облегчении участи членов династии. К тому же у большевиков есть прекрасная отговорка на первое время: бардак и самодеятельность на местах. Когда посол фон Мирбах выказал обеспокоенность Берлина за судьбу царской семьи, Яков Свердлов ответил ему следующим образом: «Когда лошадь лягается и отказывается идти в конюшню, бесполезно применять силу. Погладьте ее, и, возможно, она пойдет добровольно. Что мы можем сделать? У нас еще нет надлежащей административной машины, и мы вынуждены разрешать местным советам самим принимать решения по многим вопросам. Дайте Екатеринбургу успокоиться» [108] .
108
http://tsarcvk-h.spb.ru/jjiib/0073.php
Слышу гневный голос историков: по почему же немцы не попросили большевиков выдать Романовых раньше? Например, при подписании мирного договора? Конечно, определенные попытки оказания содействия царской семье дипломатическим путем предпринимались. Карл фон Ботмер, советник германского посольства в Москве, убедителен и лаконичен в своих дневниках: «Нам здесь часто задают вопрос, почему Германия в Брестском мире не потребовала выдачи царской фамилии нейтральному государству, например Дании, с взятием обязательств с соответствующего правительства о недопущении возвращения в Россию членов императорской семьи с целью оказания поддержки контрреволюции... Подобное требование с нашей стороны Россия приняла бы, как и все другие, без сопротивления. Похоже, что наше правительство руководствовалось двумя соображениями. С одной стороны, наши левые партии расценили бы такой шаг как вмешательство во внутренние дела России и поддержку реакции, с другой – не было уверенности, что если с выдачей царя согласятся, то ей воспрепятствует покушение на царя и его убийство, которое произойдет, естественно, «против воли и к большому сожалению правительства Советов»» [109] .
109
http://www.chibl.ru/lib/study/pravo/FcrshtinskijJurij_-_Istorija_revoljiicii_v trudakh_revoljucioncrov_396.html
Большевики не репрессировали Романовых до марта, чтобы немцы не заволновались, а Германия не просила о выдаче Николая II, чтобы не давать повода к его убийству. Заколдованный круг.
Упорные слухи о смерти царской семьи,
110
http://www.m-i-c.ru/iibrary/dokumenty/
Товарищу Иоффе, сидящему в Берлине, абсолютно ясна вредность и ненужность убийства Николая Романова. О том, что детей и супругу монарха казнить нельзя, он даже не говорит – это настолько очевидный факт, что писать об этом не стоит! Обращение Иоффе в Москве услышали – именно поэтому 25 июня центральные большевистские «Известия» в № 129 печатают информацию о том, что председатель Екатеринбургского Исполнительного комитета категорически опровергает слух об убийстве Николая Романова. Накануне в № 128 «Известия» уже поднимали эту тему: «Слухи об убийстве Николая Романова – провокация» [111] . Но раз немцы так беспокоятся, то опровержение можно и повторить.
111
http://www.krotov.info/history/20/krasnov/regel_1918.html
Однако Романовых в Екатеринбурге все же убивают. Через четыре дня после злодеяния, 20 июля 1918 года, товарищ Иоффе пишет письмо наркому иностранных дел Чичерину о реакции в Германии на казнь русского царя:
«Сегодня все газеты приносят сообщение, что 16 июля расстрелян Николай Романов по распоряжению советского правительства на Урале. В сообщениях говорится, что в Москве это больше не отрицается и будто бы в советских кругах в Москве подтвердили это сообщение. Все газеты по поводу будто бы происшедшего убийства высказывают свое возмущение...» [112]
112
Музей истории Екатеринбурга; http://www.m-i-e.ru/library/dokumenty/
Последняя строка официального представителя красной России в Германии просто поразительна и весьма показательна: «Какие у Вас сведения по поводу судьбы Николая Романова?» Убийство царя настолько спонтанное и неожиданное, что большевистские дипломаты о нем не оповещены и заранее не выработана никакая официальная позиция! Как надо отвечать на запросы немцев, советский посол не знает, он растерян и просит снабдить его сведениями. Странная «подготовка» для такого важного события, как расстрел бывшего монарха. Особенно если вспомнить, что Иоффе – посол в единственной державе, которая на тот момент реально может уничтожить Советскую власть. И от его слов во многом зависит реакция Берлина на состоявшееся злодейство. Но ему ничего не сообщают.
На следующий день, 21 июля 1918 года, советский посол отправляет новую телеграмму в Москву: «... Вместе с тем фон Буше сообщил мне, будто бывший царь убит [в] Екатеринбурге по постановлению местного совдепа, будто Свердлов в речи оправдал это и прочел выдержку из статьи «Правды», где это убийство разъясняется и в отношении Германии употребляется выражение «разбойничий империализм», против чего протестуют. Указав, что это убийство сильно повредит нам во всем мире, он официально попросил озаботиться сохранением жизни бывшей царицы и детей. На все это я ничего не ответил, ибо не знал положения дел, заявил, что приму к сведению» [113] .
113
Там же
Осведомленность дипломата равна нулю. Неон информирует немецкую сторону, а германские деятели доносят новости из России до советского посла, зачитывая товарищу Иоффе выдержки из большевистских газет. Он же только хлопает в ответ глазами и говорит: «Приму к сведению».
Есть у недобросовестных историков один хороший прием. Он прост и незатейлив, но с его помощью можно истолковать факты как угодно. Заключается этот метод в том, что о важных взаимосвязанных событиях рассказывается совершенно в разных местах книги. Обычный читатель на даты внимания особого не обращает. Он их быстро забывает, а чтобы он заметил совпадения между двумя событиями, об этом надо написать отдельно и поместить их рядом. Если разнести факты далеко друг от друга – читатель связать их не сможет. Это историкам и нужно. Потому об убийстве Романовых и об убийстве графа фон Мирбаха никогда рядом и не пишут. А ведь произошли они почти в одно и то же время и взаимосвязь между ними самая прямая.