Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера. Книга 1, Книга 2, Книга 3. Самая полная версия
Шрифт:
Это невозможно сразу понять, а тем более принять и осознать, не будучи на нашем месте и не делав того, что делали мы.
Другое дело – суд. Данные каким-то образом человеку силы, права и власть судить себе подобных, всегда напоминают (хотя не так настойчиво, и многие о том забывают), что всю эту данность избранные сыны человеческие получают в обмен не на большие льготы или зарплаты, а на огромную ответственность.
Но… Права человека самого человека чаще интересуют, чем ответственность…
Итак, предметы из обнаруженного склада завалили всё местное УВД, собравшаяся толпа служащих здесь людей и даже преступников в наручниках, перемешавшись, рассматривали найденное. Подивиться было чему, но, разумеется, это было далеко не всё.
Наверное, самым запоминающимся моментом, проведенным в этом Эдеме, было 2 января 1995 года, когда мы с супругой Ольгой, в лютый мороз, приехали поздравить отца с Новым годом. Он был один, правда, был ещё Жора – азербайджанец, добрый старик, никогда не забывающий о своих интересах, но знающий в этом границы, исполнительный и весёлый.
Отапливаемая комната была одна, она пропахла куревом и соляркой от печки – окончание строительства было не за горизонтом, но всё же ещё требовало времени. Проболтав полдня, наугощавшись деликатесами, мы пошли устраиваться в небольшой деревянный охотничий домик, в котором я как раз и провёл те три месяца, пока скрывался. Стенки его были в толщину вагонки (доска толщиной 2,5 см), а кровать была сколочена из мощных брусьев и занимала треть второго этажа. Двойной матрац и три ватных одеяла, по утру чуть тронутых инеем, в принципе, как-то грели, в отличие от печки, работающей на бензине и сумевшей прогреть «дуршлаговое» помещение не выше плюс пяти градусов, как констатировал отец. Ещё два часа мы вдвоём слушали его истории о них с мамой и грелись водкой и ещё кое-чем… после его ухода. Незабываемое чувство вот-вот исчезающей теплоты, вдыхаемой колющей свежести и прижимающегося ко мне жаркого желанного женского тела. Проснулись мы явно «в минусе» и долго не хотели вылезать…
Через неделю я был уже в первой поездке в Киев, а через 28 дней, после второй, Гриши не стало…
Кулинария криминальных войн
«На войне, больше, чем где-либо ещё в мире, дела отличаются от наших ожиданий, и вблизи выглядят по-другому, чем издали»
Я очень часто употребляю понятие «война», хотя, разумеется, есть разница между тем, что имею в виду я, и войной настоящей, где действие ведут военные подразделения, массовость и состав которых зависит от серьёзности и участия государств. То, о чём говорю я, точно определяет один из героев многими любимого фильма, снятого по книге братьев Вайнеров «Эра милосердия». Шарапов видел разницу в том, что в прямом боевом соприкосновении враг и его нахождение очевидны и понятны. Увидел его – пали. Скрытая же война, на которую он попал, став милиционером, была для него не понятна и более опасна из-за отсутствия явного противника, зачастую более жестокого и действующего не по правилам человеческим, а по вычурным понятиям, и стрелять здесь, увидев противоборствующую сторону, сразу не получится.
Конечно, войну он сравнивал с противодействием органов преступному миру, на тот период – кровожадному для обеих сторон. Нужно понимать, что при таком противостоянии в цивилизованной стране у криминалитета нет шансов. Превосходство неограниченных государственных ресурсов, как в материальном, так и в человеческо-профессиональном планах, просто несопоставимо.
В современном мире если и есть подобное, то лишь в зонах конфликтов, всем известных, где ведутся открытые боевые соприкосновения. В обычных же городах против милиции никто не воюет, хотя бывают казусы, чего не скажешь о битвах между друг другом в мире криминала, им есть что делить, на всех не хватает, и где здесь враг – действительно не ясно, а зачастую – становится понятно лишь после внезапно случившейся беды.
И почему «войны»? Обратите внимание на жертвы и на их количество. Афганистан, унёсший от 13 до 15 тысяч жизней, по официальным данным, называется не войной, хотя в народе бытует именно это мнение. Называйте, как хотите, но и в Чечне и в Дагестане тоже велись настоящие боевые действия, которые поглотили примерно столько же. Если смотреть на более раннее время, ссылаясь на «Историю военных потерь» Б. И. Урланиса, а также на периодическую печать, если даже брать глобальные войны, скажем, Отечественную войну 1812 года, когда за всю компанию войны с «двунадесятью» языками (двенадцатью народами во главе с Францией) Россия потеряла около 250 тыс. человек, а американцы за всю Вторую Мировую войну – чуть более 300 тысяч человек, то, конечно, числа впечатляют, ещё больше сами события, плавно перетекающие в потери родных и близких из-за чьих-то политических интересов.
Многое можно приводить и сравнивать, тем не менее, с начала 90-х, в мирное время, Россия в этой, хотите – «войне», хотите – «разборках», потеряла более миллиона, а по некоторым данным, и больше человек, причем в подавляющем большинстве – генетически здоровый и перспективный фонд страны, брошенный на произвол судьбы последствиями выживания самой России и попыток становления её государственности.
Не огромны ли эти цифры, так незаметно изъятые разделом собственности и разгулом преступности? Что это, как не война?! При глубоком изучении окажется, что мы, стреляя в других, попадали в себя. И никто, кроме нас самих же, не виноват в сегодняшней нашей участи, и в уничтожении своими же руками своего будущего, для многих рухнувшего раньше. В этом не нужно признаваться кому-то, надо мучительно сознаться самому себе и не забывать напоминать об этом…
Не простая тяга проложила дорогу каждого из нас в церковь, по разным причинам «бритоголовые», одетые в кожу, представители разных криминальных структур уверенной походкой приходили к алтарям, зажигали свечи и жертвовали разные суммы. В подавляющем большинстве далёкие от правильного понимания сущности и необходимости этого института, некоторые просили про себя благословления на следующие преступления, другие полагали, что такой поход и покупка свечей есть прощение за только что содеянное, и подобное может повторяться бесчисленное количество раз.
Кого-то глодала совесть, но, по-настоящему, причин, находящихся глубоко в ещё не познанном подсознании, никто тогда не определял. Никто не заглянул в глубины души каждого из нас, никто не подсказал и не направил, хотя на всё это, кроме нашего желания, должна быть и воля Создателя, который ждёт от каждого покаяния перед Ним, не перед обществом и законом, хотя в этом уже воля субъекта. Не берусь судить о том, что происходит и как происходит в правоохранительных и судебных системах, и даже не могу этого делать, поскольку не знаю полной картины, хотя и вижу огромное количество частностей. Наш закон хорош, а Конституция – одна из лучших, беда в том, что написанное отличается от действительности. Можно приводить массу примеров, но все они сойдутся на отсутствии настоящего Гаранта с жёстким его требованием именно соблюдать законность, а не поддерживать частные случаи.
Не мне рассуждать, моё рыло даже не в пуху, а в колючей щетине, и меня более чем устраивает, как поступил закон со мной, хотя всё же второй шанс дало мне общество, представителями которого были те самые присяжные, которые признав вину в своём вердикте, вынесли «достоин снисхождения», доказав тем самым, что милосердие, даже к таким, как я, превыше закона!!!
Понимаете ли вы, читающие эти строки, что не справедливостью и законом я осужден, но милостью, и в состоянии ли каждый из вас понять разницу между ними?! А ведь понять мало, нужно оценить! Понять для чего именно так и использовать каждую возможность для оправдания этой милости. У меня нет права на ошибку, и слава Богу, я не только понимаю и знаю, но и страшусь не оправдать редкий дар второй жизни…