Ликвидатор
Шрифт:
— Что это за запах?
— Дисковые тормоза должны рассматриваться как ценное достижение механики, — объяснил Уайлд. — Вы не за рулем трактора.
— Я часто гадал, используете ли вы ваши довольно безумные остроты, когда подходите к завершению… э-э-э… завершению задания. Я читал о несчастном случае с Хартманом.
Насколько можно было понять из газет, барбадосская полиция вовсе не ликует по этому поводу.
— Полицейским ликовать не свойственно.
— Особенно если учесть, что
— Никак не могу понять, почему, если дело было открыто и закрыто, вы не сделали Эйхмана.
— Мой дорогой приятель, такие дела не очень хорошо отражаются на репутации правительства, имеющего к ним отношение. Кроме того, боюсь, что Хартман не совсем отошел от дел. В действительности мы гораздо больше заинтересованы в будущем, чем в прошлом, знаете ли. — Он нахмурился. — Где здесь клаксон?
Уайлд показал.
— Итак, я жду.
— Мне казалось, что вам захочется попробовать ее на шоссе, — предложил Уайлд.
— Никогда не езжу по шоссе, — сказал Кэннинг. — И уж совсем не намерен делать это на реактивной чепухе. Итак?
— Есть два мелких вопроса, — сказал Уайлд. — Один из них носит имя Марита, хотя, возможно, она знакома вам как Мари.
— Боюсь, что не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите.
Уайлд склонился головой к панели, чтобы прикурить трубку.
— Мне кажется, что мы вчетвером до сих пор неплохо справлялись с нашими делами.
— Вы достаточно эффективны, да.
— Она может ехать значительно быстрее, — заметил Уайлд. — Разумеется, ей это тяжеловато, но она справится. То, что мы действовали достаточно эффективно при выполнении тех заданий, которые вы давали нам, Тони, связано одновременно с нашей осторожностью и с нашим взаимным доверием. Этой женщине недостает первого, и она не внушает второго. Все мы, как вы могли бы подтвердить, обучились своему ремеслу нелегким способом. Она человек со стороны. Пытается что-то узнать. Она любопытна. И кажется совершенно излишней.
Кэннинг убрал руку с руля и погладил подбородок.
— Расскажите мне о ней.
— Я бы предпочел, чтобы рассказали вы. Мне известно только, что она исключительно интересная женщина — внешне, которая появилась из ниоткуда две недели назад и утверждает, что является племянницей Питера Рэйвенспура.
— А это не так?
— Вы, должно быть, шутите, Тони.
Кэннинг позволил себе холодно улыбнуться:
— И вы думаете, что она связана со мной?
— Она считает вас великим белым вождем, о, повелитель!
— Хм. А что говорит об этом Рэйвенспур?
— Он так же несчастлив в связи
— А Балвер и Стерн?
— Я не говорил об этой молодой женщине ни Балверу, ни Стерну. Зачем их тревожить?
— В самом деле. Иногда ваша предусмотрительность просто изумляет. А если бы я сказал, что все еще не имею представления, о чем вы говорите, вы бы мне поверили?
— Нет, — сказал Уайлд. — Потому что, если это оказалось бы правдой, значит, что-то нехорошее случилось с маршрутом. Мне не хотелось бы так думать.
— Совершенно верно. Я рад, что вы подняли этот вопрос, Уайлд. Я займусь проблемой, можете быть уверены. Вы сказали, что есть что-то еще. Надеюсь, это не является столь же важным?
Теперь они были за городом, и Кэннинг прибавил скорость.
— Для меня — да. — Уайлд вынул длинный конверт из портмоне. — Это для вас.
— Что там внутри?
— Моя отставка.
Кэннинг повернул голову:
— Из-за этой женщины?
— Разумеется, нет. Я подумываю об отставке уже довольно долгое время. Свернуть все. Я старею.
— Хотите сказать, что вам пришлось ударить Хартмана дважды?
— Я ударил его один раз. Но мне было трудно заставить себя захотеть его ударить. Мне было трудно сосредоточиться. Я поймал себя на том, что мне жаль дочь Хартмана. Я обнаружил, что с большим удовольствием показал бы шестнадцатилетней девочке, как растут колонии грибов.
— Говорят, Барбадос может так действовать на людей. Мне нужно как-нибудь свозить туда Барбару отдохнуть.
— Меня начинают тревожить всякие мелочи. Эта Марита, например. Возможно, я теряю присутствие духа.
— И вы думаете, что можете уйти, когда захотите? Как будто вы просто какой-то клерк?
— Рэйвенспур отошел от дел. Стерн отошел от дел. Балвер отошел от дел.
— Только от поездок.
— Я не возражаю оказывать моему преемнику посильную помощь.
Стрелка спидометра упала до сорока.
— Полагаю, теперь вы вполне состоятельный человек, — сказал Кэннинг. — Дайте сообразить, вы получаете три тысячи за каждое задание, а за последние десять лет у вас их было двадцать три. Сколько вы тратите на жизнь за год?
— Округляя грубо, две. Но поездка обходится еще в тысячу.
— И все же у вас остается около тридцати свободных тысяч, даже если вы позволили себе такую экстравагантность, как эта штука. Не облагаемых налогом, заметьте. Полагаю, деньги у вас не просто лежат?
— Деньги вложены в два многоквартирных дома.
— Где же?
— Где сияет солнце. И в одном из них имеется свободный пентхаус.
— Просто идиллия, — задумчиво проговорил Кэннинг. — И насколько я понимаю, для девицы Кирби в ней предусмотрено место?