Лили и Даниил

Бу Мима

Лили подумала, что там точно есть кто-нибудь. Она даже знает, кто. Этот странный кот, притворявшийся маленьким котёночком. Зачем он их сюда заманил? В том, что он именно заманил, не оставалось уже никаких сомнений.

Кот к этому времени уже поднялся на лапы и смотрел на детей сквозь перила, огораживающие площадку пятого этажа. Он оказался каким-то уж очень большим, не меньше чем по колено Лили. И девочка вдруг подумала, что пойти в вонючий неизвестный коридор ей, конечно, не хочется, но подниматься туда, к этому коту, не хочется ещё больше.

Она замотала

головой и попятилась назад от ступенек, к которым тянул её за руку Даниил.

– Ты куда? – удивился мальчик.

– Даня, я туда не хочу. Давай подождём здесь, кто-нибудь придёт и спасёт нас.

Кот в это время начал расти, он уже дотянулся ушами до перил, подёрнулся синеватой дымкой и на кота походил не больше, чем крокодил.

Даниил тоже перестал рваться наверх и во все глаза уставился на превращающегося во что-то кота. Вот он стал уже совсем не виден за туманом, окутывающим его, а потом из тумана стали проступать контуры женского тела.

Вскоре перед изумлёнными детьми предстала высокая женщина, закутанная во что-то вроде плаща с откинутым на спину капюшоном, у неё были длинные волнистые почти белые волосы, ярко-жёлтые глаза без зрачков сияли, словно в голове у женщины были два фонарика. А самое страшное было то, что женщина не касалась ногами пола. Она парила, колыхаясь, будто мираж в пустыне, над площадкой пятого этажа.

Наверх, в подвал

– Лилька, беги! – крикнул Даниил, не отрывая взгляда от начавшей медленно приближаться женщины.

Конечно, в сделанном из камня коридоре, который появился на месте лестницы, могло быть что-то опасное. Но там оно именно могло быть, а здесь уже было. Согласитесь, разница огромная. Да и, если честно, ни о чём таком мальчик в этот момент не думал, важнее всего на свете для него сейчас было убраться как можно дальше от этой ужасной женщины со светящимися желтым глазами. Даниил не знал, что она от них хочет, но догадывался, что ничего хорошего для него и сестры.

Изо всех сил Лили рванулась к каменному коридору и обнаружила, что не может даже сдвинуться с места: ноги её и брата оплели гибкие и длинные зелёные ростки, пробившиеся прямо из лестничной площадки. Нет! Только не это! Девочка несколько раз попыталась вырвать ноги из гадкой поросли, но ростки – что это вообще такое, лианы, что ли? – продолжали удерживать её ноги и даже вцепились сильнее.

Девочка хотела расплести их руками, но едва она коснулась поросли кончиками пальцев, та с каким-то едва слышным звоном из живой и зелёной стала ледяной и прозрачной и тут же рассыпалась в мелкую снежную крошку, едва Лили шевельнула ногой.

Не теряя времени, девочка бросилась к брату, который тоже безуспешно боролся с зелёными путами на своих ногах, и коснулась рукой ростков под его ногами.

Растения тут же превратились в лёд, чтобы рассыпаться в мелкую пыль, а дети, взявшись за руки, побежали подальше от страшной женщины, что была уже в половине лестничного пролёта от них. Она плыла по воздуху так же неспешно, как и раньше, хотя лицо её исказилось в злобной гримасе.

Коридор снова изменился, теперь он опять напоминал обычную лестницу в подъезде и вёл наверх. При этом было видно, что эта лестница, хоть и вела наверх, вовсе не соединялась с площадкой наверху. В конце лестницы была видна приоткрытая

дверь, в которой дети узнали вход в подвал дома. Вход, как и в любой другой пятиэтажке, должен был находиться рядом с дверью в подъезд, но удивляться уже не осталось сил.

Не отпуская рук друг друга брат с сестрой в пару мгновений преодолели лестницу, скользнули за дверь и оказались на ступеньках, ведущих в подвал дома. Они уже бывали здесь с папой, внизу располагались небольшие кладовочки, в которых жильцы могли хранить какие-то вещи, которые жалко выбрасывать, но и держать их постоянно под рукой не было никакой нужды.

Лёд

Даниил захлопнул за собой дверь и подпёр её сломанным черенком от лопаты, валяющимся тут же у входа. Помещение тускло освещалось древней лампочкой в форме груши, светящейся на потолке над площадкой внизу. Вправо, влево и вперёд отходили проходы, в которых ничего не было видно из-за темноты, заполнявшей их.

Лили с удивлением увидела на стенах блестящие отражённым светом лампочки капли воды. Они покрывали стены сплошь, словно кто-то совсем недавно поливал всё вокруг из ведра. Девочка провела пальцами по ближней стене, и с удивлением увидела, как замерзают капли там, где их коснулись её пальцы, а во все стороны побежали морозные узоры, похожие на зимние рисунки на стёклах.

– Даня, смотри, – зачарованно сказала она, не отрывая взгляда от покрывшегося тонкой корочкой льда участка стены.

Мальчик потрогал лёд и удивлённо присвистнул. За эту привычку свистеть мама всегда на него ругалась, но отучить от неё так и не смогла.

– Это ты сделала? – спросил Даниил. – Так же, как с теми растениями?

Он вспомнил, как охватывали его ноги прочные ростки и передёрнул плечами.

– Я теперь волшебница? – удивилась Лили, с интересом разглядывая свои руки.

– Не знаю, – ответил ей брат, – но на всякий случай не прикасайся ко мне. Как-то я не очень-то хочу оледенеть. А ты только так можешь?

– Как? – Лили не поняла его вопроса.

– Ну, может, ты ещё что-нибудь умеешь? Нам бы сейчас не помешал какой-нибудь свет. Ты огонь не умеешь зажигать?

– Не знаю, – с сожалением покачала головой Лили.

Она хотела добавить что-то ещё, но в этот момент на дверь подвала обрушился мощный удар, от которого задрожал весь дом. Девочка в ужасе взвизгнула и схватила брата за руку, забыв, что тот просил не прикасаться к нему. По счастью, Даниил не превратился в глыбу льда, но посмотрел на её руку с откровенным страхом.

Впрочем, долго рассуждать не было времени, дом потряс ещё один удар в дверь, и палка, подпирающая её, чуть сдвинулась.

– Бежим! – крикнул Даниил и, не раздумывая больше, бросился в темноту левого прохода.

Дом, милый дом

В полной, казалось, темноте, глаза детей всё же могли различать дорогу. Даниилу казалось, что где-то сзади за ними несут тусклый ночник. Оглянувшись, он увидел, что руки Лили чуть светятся, и этого было достаточно для того, чтобы видеть прямоугольники грязных бетонных колонн, между которыми располагались двери из неструганных досок. На некоторых были написаны краской или мелом номера. Видимо, номера квартир.