Лилии на воде
Шрифт:
– Я подготовил тебя практически всему, что знал сам. Но дверью пользоваться, к моему великому сожалению, так и не научил, – едва слышно сказал темноволосый, с досадой захлопнул файл, снял наушники и повернулся к только что вошедшему. – Чего тебе, дуралей?
Натаниэль застыл посреди кухни и улыбнулся, позабыв, что его невинный облик слегка портит протянутая к мисочке с фруктами рука, вдоль и поперек украшенная разномастными пластырями.
– Да вот, проведать прилетел, – как можно более беззаботно произнес противник дверей и убрал руку. – Как дела, Лион?
– Явно лучше, чем у тебя? Что с рукой? Опять проблемы с осами на балконе?
– С одной. Жалит почище скорпиона, – недовольно отозвался Натаниэль, нежно придерживая основательно подпухшее запястье. Тут его взгляд скользнул по файлам, которые минуту назад перечитывал его бывший куратор, а затем на холодильник, цвет которого был практически неидентифицируем из-за огромного множества размещенных по всему его периметру фотографий, газетных вырезок и подозрительного вида магнитов, создающих ощущение, что это холодильник крепится к бумагам, а не наоборот. – Только не говори, что ты все еще не оставил эту затею.
Лион молча сгреб со стола все файлы и фотографии и, аккуратно сложив в папку, поместил последнюю в черный кожаный портфель, тоскливо подпиравший на угловом диване единственно нетронутую многолетними опытами потрепанную подушечку цвета мокрого асфальта, на которой так любил «просиживать школьные штаны» Натаниэль в ожидании, пока куратор не усыпит его очередной порцией наставлений перед практическим заданием. Правда, это было еще до того, как некогда голубая подушечка приобрела нынешний малопривлекательный облик, а все видимые кухонные поверхности стали обрастать газетной бумагой и обрывками блокнотных листов с пометками.
Лион подошел к холодильнику и выудил оттуда две пластиковые баночки, одну из которых бросил собеседнику. Натаниэль ловко поймал баночку, с треском открыл и, отпив глоток, поморщился.
– Газировка. А себе, небось, Грейл оставил.
– Не дорос еще алкоголь употреблять, – довольно хмыкнул Лион, поднес баночку ко рту, но пить не торопился.
– А ты подал бы пример, – хитро блеснул голубыми очами Натаниэль. – Или пытаешься заглушить волнение перед каким-нибудь очередным заданием?
– Не вижу причин для беспокойства, – пожал плечами хозяин квартиры и отставил «Grale» на кухонную рабочую поверхность.
– А вот это ты зря, – зловеще провыл Натаниэль. – Мало ли сколько загадок и опасностей может таить в себе круизный лайнер «Лунная Лилия».
– Так хочется в отпуск? Забудь, скоро аттестация, – поддел Лион и посерьезнел. – Что за лайнер?
Натаниэль не спешил отвечать, явно наслаждаясь тем фактом, что в кои-то веки всезнающий куратор спасовал перед своим стажером, пускай и бывшим. А затем нарочито долго и шумно повозился в своем рюкзаке и, выудив оттуда алую папку, победно потряс ею в воздухе.
– Тебя назначили ментором. Поздравляю.
– Этого только не хватало. Чье распоряжение? – окинул Лион недовольным взглядом папку в руках ангела.
– Совета.
– Снова эти бездельники лезут, куда не просят, – процедил сквозь зубы Лион, но тут же спохватился и, взяв себя в руки, уже спокойно уточнил. – Очередной зеленый ангел с мечтами о светлом будущем подал заявку на инициацию?
– Нефилим вообще-то, – поправил блондин, внимательно глядя на бывшего куратора.
Лион присвистнул, на что Натаниэль хитро прищурился.
– Кого-то напоминает? Помнится, был один нефилим, лучший на своем потоке, который из кожи вон лез, чтобы стать выдающимся выпускником Института, инициироваться и прорваться в Хранители. И ведь ему это удалось! – Натаниэль позволил себе медленно прогуляться по кухне и, украдкой положив прямо перед куратором папочку и распахнув ту аккурат на страничке с фотографией новоиспеченной подшефной, продолжил. – Он стал первоклассным Хранителем, профи в своей области, о котором слагались легенды и которому поручались самые ответственные задания.
Внезапно Натаниэль осекся, бросив быстрый взгляд на посмурневшего собеседника.
– Ты не закончил, – хмуро заметил Лион, прислонившись к холодильнику. – О том, как этот Хранитель завалил миссию, допустив жертвы. О том, как его разжаловали. Договаривай, чего уж.
– Мы с тобой прекрасно знаем, что в том не было твоей вины, – нервно запротестовал Натаниэль, уже пожалевший, что вообще завел этот разговор. – Ты не проваливал задание – тебя отозвали.
– И я ушел. И оставил свою подопечную. Напомни-ка мне, что с ней случилось?
– Перестань! Поступил приказ Совета и…
– Я! Оставил! Подопечную! И она погибла, – зло сплюнул Лион и, отвернувшись, уперся двумя руками в рабочую поверхность стола, на котором внезапно подскочила баночка «Grale» и, со всего маху ударившись в потолок, плюхнулась хозяину под ноги.
В комнате повисло тягостное молчание, нарушаемое лишь тихо пузырящейся на полу жидкостью да веселым птичьим щебетом за окном, звучащим не иначе, как насмешка.
– Технически, – осторожно начал ангел, не сводя глаз с быстро пустеющей баночки на полу, – на момент гибели она уже не была твоей подопечной и…
– Я совершил непростительную ошибку, недопустимую для любого Небесного. Технически, – Лион повернулся к собеседнику, и последний поразился черноте, разлившейся в некогда зеленых газах бывшего куратора, – я вообще больше не являюсь таковым.
– Тебя никто не изгонял. Ты сам отрекся от статуса Хранителя.
– Потому что наш доблестный Совет не в состоянии взять на себя ответственность в страхе запятнать честь своих крыльев, не разумея, что пятна уже давно въелись глубоко и основательно.