Лилит. Быть человеком
Шрифт:
Спустя двадцать минут моих неубедительных потуг, когда я была уже готова оставить эту затею и вернуться к наверняка гнетущей атмосфере, царящей за столиком Марии и Марка, Гарри сжалился, вздохнул, уложил мои руки себе на плечи, расположив свои кисти на моей талии, и пробормотал.
– Из-за твоих жалких попыток, на нас уже косо смотрят, – мужчина подмигнул, с силой пытаясь заставить мое бионическое тело двигаться в такт музыки. – Ну же, Лилит, просто доверься мне и позволь дать мастер-класс. Тебе понравится, обещаю! Просто расслабься и не думай.
Выбора у меня особенно не было. Да и перспектива и дальше пытаться самостоятельно познать искусство танца меня уже, мягко говоря, не грела. Гарри же старался от души, смеялся и подбадривал меня, порой кружил, как волчка, или пытался изобразить какие-то странные неуместные
Музыка оглушала, ненавистные обитатели гетто, растворившиеся в танцах, уже не казались такими грозными и агрессивными, да и в целом не обращали на нас никакого внимания. Не знаю, было ли виной тому безмерное уважение к нашей покровительнице, владелице этого бара Екатерине, или существовало какое-то негласное правило оставлять свои гнусные манеры за дверьми подобных заведений, но я была даже рада взглянуть на жизнь гетто с другой, неведомой раньше стороны.
Отовсюду раздавался беззаботный смех, звон стаканов и рюмок, под некоторые из песен, взрывающих колонки, люди начинали петь чуть ли не хором. Это было странно, но снова внушало какую-то веру, что не все еще потеряно. Не имея другого выхода, в суровых условиях выживания и борьбы за каждую крошку хлеба, возможно, у них просто не осталось другого выбора, чем стать озлобленными и ушлыми негодяями, давая волю своей потребности в доброте, мнимой безопасности и дружелюбии здесь, в прокуренном баре, освещаемом новогодними гирляндами. Это был другой мир, и я уверена, что пожалела бы, если бы сегодняшняя потасовка не привела нашу четверку сегодня сюда. На какой-то момент я даже поймала себя на мысли, что мне жаль Скотти, Билли и Кента… Но я отогнала от себя эту идиотскую мысль: они были готовы воспользоваться мной и Марией самым грязным образом, что наверняка привыкли делать и здесь. Какой бы понимающей я не стала, сколько бы сострадания в себе неожиданно не нашла, таким отбросам все равно не место в этом мире. Даже здесь, в гетто, где насилие цветет и пахнет.
Спустя час, вероятнее всего, прилично захмелев, ведомые убеждениями Гарри и заверениями о том, что они упускают невероятную возможность, к нам на танцполе даже присоединились Мария и Гарри. Я уж было боялась, что предводитель клана снова затянет свою песню о необходимости минимизации рисков с моей стороны, но к счастью его единственной целью было скоротать время в танце. И надо признать, что мы неплохо оторвались в эту ночь, позабыв о событиях минувшего вечера.
В какой-то момент я настолько расслабилась и отпустила ситуацию, что под веселую песенку с латинскими мотивами начала танцевать так, как никогда не танцевала. Уже потом, глядя в ошарашенные захмелевшие глаза Марка и Гарри, которые глядели на меня с какой-то странной смесью восхищения и удивления, я поняла, что мои бедра описывают плавные круги, а руки и вовсе пытаются изобразить какие-то восточные движения кистями, неустанно поправляя волосы.
– Я не знаю, что это, но я тебя этому не учил, – подмигнув, ошалело прошептал Гарри мне на ухо с придыханием.
Марк сверлил меня взглядом, скрестив руки на груди, в его глазах плескалось то, чего я тоже раньше не видела, отдаленно похожее на вожделение что ли… Что вообще не было на него никак не похоже, даже если принимать во внимание количество выпитого за эту ночь.
Я опешила, прекратив двигаться в такт музыке, но тут же подоспела Мария, положив руку на мое плечо и прильнув к уху.
– Не обращай внимания, Лилит, – ехидно пробормотала девушка. – У тебя прекрасно получается, я даже немного завидую, что в мой мозг не зашьешь такую программу.
Точно, вот в чем дело! Видимо, отпустив тормоза, я дала тому единственному, на что действительно была рассчитана, вырваться наружу: программе обольстительной хорошенькой куклы не нужно было учиться двигаться так, чтобы все взгляды были прикованы только ко мне. Что ж, пусть, даже эту свою часть нужно иногда выгуливать.
Уже под утро, когда добрая половина посетителей бара разбрелась по своим домам, а из колонок все чаще играли тоскливые заунывные мелодии, кое-как вороча языком от усталости и алкогольной интоксикации, Марк позвал меня по имени, взял за руки, мерно покачиваясь в так грустной песни. Я вздохнула, предвкушая вразумляющую речь, но и тут ее не последовало.
Кажется, мужчина будто задремал на моем плече, проронив сквозь дрему:
– Никогда, никогда больше не позволю тебе так рисковать собой. Помяни мое слово, Лилит.
Я знала, что этому обещанию не суждено сбыться. Меня никогда не оставят в покое, пока я не сдамся в лапы Преследователя и его преданных миротворцев. Но перечить Марку сейчас все равно было бы бесполезно, а между тем я какой-то непонятной для себя эмоцией подмечала, что его гиперопека и неоправданная забота отчасти мне даже нравятся.
Глава 8
Ранним утром мы благополучно вернулись в свое убежище, не забыв по дороге подобрать в кустах оставленное там накануне оружие, которое, благо, никто не нашел и не украл. Селин, Нейт, Алиса и Габриэль встретили нас с распростертыми облегченными объятиями и с глубокими серыми мешками под глазами на их сонных встревоженных лицах. С замиранием сердца они ловили каждое слово, каждую деталь о событиях минувшего вечера, благодаря высшие силы за то, что в итоге никто не пострадал и все кончилось хорошо. Нейт и Селин даже искренне пожалели, что им пришлось убраться подальше от гетто: красочный рассказ Гарри о ночи в баре не оставил молодых людей равнодушными. Да, в своей манере он позволил себе немного все приукрасить, заставляя довольно пьяную Марию отпускать нервные смешки и ежеминутно вставлять свои пять копеек в его рассказ к удивлению остальных, но в целом практически все было правдой. Но даже когда мои союзники проспались, и настало время расплаты за веселье в виде страшного похмелья, а зависти в глазах рыжеволосых брата и сестры поубавилось, Гарри по-прежнему гордо заявлял, что эта ночь была одной из лучших в его жизни.
Рутина в убежище вернулась в привычное русло, а об этих событиях уже совсем скоро все забыли.
Зима действительно выдалась достаточно мягкой для местных широт, не сравнить с предыдущими. Но все-таки, если до ядерной войны здесь даже в январе снег был редкостью, а температура воздуха почти никогда не опускалась ниже плюс десяти градусов по Цельсию, то теперь холод и промозглый моросящий дождь застал нас врасплох уже к концу декабря. Сугробы не заставили себя долго ждать, и уже через пару дней мы вышли из своего убежища, по щиколотку увязнув в снегу. Меня это мало беспокоило: холод и промокшие ноги не могли причинить мне никакого вреда, в отличие от моих соратников, которым приходилось часами сушить свои носки, долгими ночами кутаясь в ветхие покрывала и засыпая прямо у костра, чтобы согреться. Но это было не самой большой проблемой: дичь уходила глубже в чащу, все чаще расставленные в окрестных лесах силки оказывались пустыми, вынуждая все дальше отдаляться от тоннеля в своих неустанных поисках пропитания. Нам все еще удавалось находить нужные торговцам в гетто запчасти автомобилей и старых андроидов, но, видимо, и для них они перестали быть в приоритете, когда кустарные теплицы уже не могли давать прежний урожай короткими зимними днями. Мясо дичи стало теперь на вес золота, для всех без исключения.
В один из долгих холодных и снежных дней, когда, вопреки здравому смыслу, мы доброй половиной клана ранним утром отправились на поиски пропитания в светлое время суток, к полудню мы дошли до горного кряжа, до которого никогда не добирались прежде. Практически все теплые вещи были отданы нашему странному развед-отряду, оставив союзников кутаться в пледы и греться у костра. Как бы все здесь не страдали от холода, но я все-таки не могла отделаться от мысли, что все эти потасканные куртки, теплые свитера и жилетки, длинные брюки и джинсы смотрелись вполне гармонично в этом заснеженном горном пейзаже. Перед глазами невольно всплывали картинки из архивов: раньше люди любили ходить в горы, было даже такое понятие, как хайкинг, когда целые семьи облачались в подобные одеяния, брали с собой термоса с горячим чаем и сэндвичи и наслаждались свежим, звенящим чистотой воздухом и заснувшим сладким сном зимним лесом. Правда потом они возвращались в теплые дома, грелись в горячей ванной и собирались у жаркого камина, но, милостью мудрых правителей, теперь у людей не стало этой чудесной возможности. Чертовы идиоты.