Лилит
Шрифт:
— Почему ее не будет?
— Потому что там, куда мы едем, может для нас сложиться ситуация без вариантов.
— Почему?
— Потому что я тебе говорил, я знаю, куда мы едем и что там может быть.
Я не стала уточнять, мне не хотелось бояться раньше времени. Но то, что я там пережила, мне не хотелось бы никогда больше пережить.
…Мы уже ехали по лесу, по дороге, накатанной между деревьев. Потом впереди появился просвет. Витька остановил машину.
— Я пойду посмотрю, что там. Ты сядь за руль и не выходи из машины.
— Хорошо,
Витька выругался негромко, так, для себя, и пошел вперед по дороге, потом свернул в сторону и пошел уже между деревьев. Скоро он остановился и стал что-то рассматривать впереди. Минут через пять он вернулся. Сразу сел на заднее сиденье справа.
— Значит, так, — начал он объяснять мне наши действия, — дом метрах в ста, перед домом один человек, не знаю, что он там делает, но похоже на охрану, — он усмехнулся. — Не доезжая немного до него, притормозишь, поедешь так, чтобы я мог бежать за машиной, чтобы он не увидел меня. Подъедешь к нему и спросишь, как выехать на дорогу к Москве, скажешь, что заблудилась. Поняла?
Я не стала отвечать на глупый вопрос, еще бы потребовал, чтоб я повторила его указания.
Я отпустила тормоз.
Через полминуты мы были уже на опушке леса. Метрах в ста действительно стоял длинный двухэтажный дом. Даже правильнее его будет назвать старинной усадьбой. Там даже у входа была лестница и четыре колонны.
Не доезжая метров двадцать, я сбавила скорость и поехала совсем медленно. Я видела в зеркало, как Витька, пригибаясь к сиденью, открыл дверцу и выпрыгнул из машины.
Потом в боковое зеркало я видела, как он быстро идет за машиной, придерживаясь рукой за ручку двери.
Около дома стоял один человек.
Я подъехала к нему. Молодой человек лет тридцати, симпатичный, но в лице его было что-то отталкивающее, неприятное, объяснить не могу.
— Привет, — сказала я ему через опущенное стекло дверцы. — Как выехать на дорогу к Москве, я заблудилась.
— К Москве? — переспросил тот и чему-то заулыбался, не мне, а каким-то своим мыслям. — А здесь тебе чем не нравится? Выходи, выпьем чайку с кофейком, и я расскажу тебе, как добраться до Москвы. — И он протянул руку к ручке двери.
Я не стала ждать, когда он откроет дверь. Я тронула машину вперед, только совсем тихо. Этот, который предлагал мне чай с кофеем, пошел следом, пытаясь открыть дверцу, он что-то говорил, но я уже не обращала внимания на его слова. В правое зеркало я видела, как Витька чуть отстал, забежал за машину. Потом я увидела его уже в левом зеркале. Он подбежал к этому гостеприимному хозяину, резко схватил его за плечо и развернул к себе. Я уже смотрела не в зеркало, а в окно.
Витька развернул его и ударил снизу в подбородок. Мне удар не показался сильным, но этот, который хотел пригласить меня на чай и кофе, почему-то подлетел в воздух, а потом шлепнулся на траву на свой зад. Некоторое время он сидел, расставив ноги и опираясь за спиной руками о землю, и удивленно глядел прямо перед собой. Из уголка его рта показалась кровь, она стекла вниз к подбородку, а сам он медленно, словно ложился отдохнуть, повалился на спину.
Я остановила машину и выскочила из нее.
— Ты что сделал? — стала трясти я Витьку за плечо. — Он что, умер?
Косарь ничего мне не отвечал, он уже тащил этого человека по лестнице к двери дома.
Остановившись у двери, он обернулся, посмотрел на меня и сказал, но так тихо, что я едва расслышала:
— Уезжай, уматывай отсюда.
Я вынула ключ из замка зажигания и быстро побежала к Витьке. Он одной рукой открывал дверь, а другой придерживал того человека под руку.
Я забежала на лестницу и открыла дверь, придержала ее.
Витька затащил этого человека в дом. Я обернулась. Из-за угла вышел еще один мужчина. Я тоже заскочила в дом и захлопнула дверь.
— Сюда еще один идет, — сказала я Витьке.
Он положил того, которого втащил, метрах в двух от входа, сам быстро отошел назад к двери, прижался спиной к стене рядом с ней.
— Стой, где стоишь, — приказал он мне.
А я стояла сейчас прямо рядом с этим, который, кажется, был мертвый.
Дверь открылась, и я увидела второго, ему было тоже лет тридцать — тридцать пять. Только еще открыв дверь, еще не переступив порог, он посмотрел сначала на лежавшего, потом на меня.
— Эта. Ты чего? Ты откуда?.. — стал он спрашивать растерянно, кажется, он сам не знал, что хочет спросить, скорее всего он растерялся оттого, что увидел меня, такую худенькую и тоненькую, и такого здорового парня у моих ног.
Он шагнул, переступая порог.
И в эту же секунду получил кулаком в живот. Он согнулся, открыл рот, пытаясь вдохнуть воздух, и в это время Витька ударил его сверху ладонью по шее, ребром ладони. Что-то хрустнуло в том месте, куда пришелся удар. Витька успел его схватить за плечи и опустил на пол так, чтобы тот не загремел, падая.
— Витя, ты что делаешь? Витечка, зачем? — заскулила я.
— Замолчи, — проговорил он тихо и положил мне пальцы на губы, а сам он в это время быстро и внимательно осматривался по сторонам.
Потом он наклонился над вторым, и я увидела, как он стал вынимать из его руки зажатый в ней пистолет. А я ведь даже не заметила его. Правда, когда этот человек вошел в дверь, руку он держал опущенной и, видимо, не посчитал необходимым пугать этой штукой меня.
Витька взял пистолет, сунул себе за пояс, а потом подошел к первому, приподнял рубашку на нем, она не была заправлена в брюки, а была выпущена, и под ней у того тоже оказался пистолет, он был у него засунут за пояс.
Наверх, на второй этаж дома вела широкая лестница. И откуда-то оттуда сверху невнятно доносились голоса.
Витька, перепрыгивая через две ступеньки, но совсем бесшумно, как кошка, забежал по лестнице вверх. И недовольно посмотрел на меня, потому что я была уже рядом, не успел он остановиться.
Он и я, следом за ним, осторожно подошли к чуть приоткрытой двери.
В комнате было человек шесть или семь: кто-то смотрел телевизор, двое скучно играли в карты и от скуки сильно ударяли ими по столу, один наблюдал за игрой, один человек сидел и чистил разобранный автомат.