Лилия для герцога
Шрифт:
Может быть, и к лучшему то, что за мной приедет поверенный? Хотя бы небольшая передышка на пути к новому витку судьбы, перед тем, как я увижу лицо будущего супруга. А свадьба… что ж, наверное, таким, как я, пышные празднества не положены.
Больше я так и не смогла уснуть. Всё сидела у окна и размышляла, старательно отгоняя воспоминания об отпечатке ладони на деревянной двери. Мне почти удалось убедить себя в том, что случившееся всего лишь померещилось моему растревоженному, как осиное гнездо, разуму. Почти, но не совсем. Я решила, что должна вернуться и ещё раз взглянуть на след, который мог быть оставлен раскалённым железом, если бы кому-то вздумалось сделать клеймо в виде тонкой девичьей ладони.
Решив не откладывать задуманное, я поспешила туда, стараясь сильно не шуметь. В столовой уже готовили завтрак, но она находилась в другом крыле здания, так что я благополучно миновала прямые, как стрела, коридоры. Добравшись до нужной двери, на мгновение зажмурилась, точно страшась снова увидеть то, что предстало передо мной вчера.
Отпечаток оказался на месте. Я приблизилась и приложила к нему ладонь, чуть растопырив пальцы. Совпадение получилось полным. Теперь сомнений быть не могло. Моя рука оставила след, который уже не стереть.
Но как такое случилось?..
Услышав за спиной шаги, я отдёрнула ладонь и обернулась. Ко мне приблизилась сестра Николина. Выглядела она чем-то огорчённой.
– Вы… тоже заметили? – спросила я, поймав её устремлённый на отпечаток на двери взгляд.
– Никому об этом не говори, девочка, – ответила целительница. – И постарайся в следующий раз сдерживать свой гнев. Не обрушивать его на ни в чём не повинные предметы.
Устыдившись, я опустила глаза. Сестра Николина права. Я действительно чувствовала, как меня переполняли ярость и боль, в ту минуту, когда ударила по двери. Но разве могла я предположить, к чему приведёт мой порыв? Будь я не обычной девушкой, а…
Будь я…
Додумывать эту мысль было страшно, и я сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Боль отрезвила меня, и я подняла глаза. Даже попыталась улыбнуться, хотя больше всего сейчас хотелось закричать в ужасе и неверии.
– Спасибо за совет, сестра Николина. Вы верно говорите. Я никому не скажу.
– Вот и умница, – похвалила она меня и снова, как вчера, погладила по голове. – Ты ведь смелая девочка и справишься со всеми ударами судьбы. И с будущими, и с прошлыми…
– С прошлыми? – переспросила я непонимающе. Но собеседница уже развернулась и неспешным шагом направилась к кабинету настоятельницы. Так для меня и осталось загадкой, что же имелось в виду под этими словами.
***
Виенна, баронесса де Кастеллано, больше всего ненавидела, когда что-то шло не по её планам. До сего времени ей вполне успешно удавалось воплощать их в жизнь, даже будучи слабой женщиной. Рано оставшись без родителей, однако с унаследованным от них немалым состоянием, она сделала очевидный вывод о том, что миром правит тот, у кого есть богатство, но, если мужчина может позволить себе действовать уверенно и порой даже грубо, то у женщины имеется собственное оружие. Внешняя привлекательность, мягкие манеры и улыбки, за которыми прячутся острые зубки, умение расплакаться в нужный момент, а также все достижения моды, призванной подчёркивать достоинства и прятать недостатки. У Виенны было довольно времени, чтобы всему этому научиться – и в девичестве, и после того, как стала вдовой, когда её пьяный муж-барон свалился с лошади на охоте.
Но сегодня утром ей принесли письмо от Иларии, фаворитки короля Арнальдо, считавшей Виенну подругой, и оно содержало в себе весть, которая заставила баронессу не на шутку рассердиться.
– Он женится, – вслух прочла Виенна и, заметавшись по гостиной, гневно отшвырнула с дороги попавшуюся под ноги комнатную собачку. Та, заскулив, убежала, а хозяйка скомкала письмо в руках. Она могла бы решить, что новость всего лишь шутка, не знай как следует Иларию, которой совершенно не свойственно чувство юмора.
Но как герцог де Россо может жениться на ком-то, кроме неё, Виенны? Разве мало она вложила в их отношения? С того самого первого вечера, когда их представили друг другу на королевском балу, баронесса делала всё возможное для того, чтобы завоевать его и почти не сомневалась в успехе задуманного.
Она снова развернула письмо и перечитала его, хмуря брови.
– Что за бред? Девушка из обители? Безродная особа, воспитанная старыми ханжами? Уж не сошёл ли он с ума в уединении своего замка? – Виенна разговаривала сама с собой, ведь лучшего собеседника и вообразить не могла.
Снова смяв бумагу, она отбросила письмо и поспешила в будуар, где потребовала у камеристки немедленно привести её в порядок. Баронесса намеревалась повидаться с Иларией и вызнать все подробности лично, даже если понадобится отвлечь королевскую фаворитку от важных дел. Виенна и сама не могла бы сказать, что разозлило её больше – сам факт того, что Себастьян решил жениться, или то, что он не удосужился сообщить ей об этом лично.
Спустя некоторое время в зеркале появилось отражение молодой женщины, которая выглядела воплощением оскорблённой, но сохраняющей достоинство аристократки. Лёгкая, но не болезненная бледность, аккуратно убранные наверх и сколотые шпильками с жемчужинками светлые волосы. Несколько прядок выбивалось из причёски, что выглядело трогательно и нежно. Сейчас никто бы не дал баронессе её лет. Платье она выбрала довольно простое, но с большим декольте, что соответствовало моде и выгодно подчёркивало пышную грудь с соблазнительной ложбинкой.
«Может быть, не надо было делать ставку на герцога? – подумала вдруг Виенна. – Стоило выбрать короля? Но с ним мне светило лишь то положение, которое сейчас занимает Илария, а я бы не отказалась стать законной женой, к тому же король совсем не так хорош собой, как Себастьян де Россо».
Отложив размышления на потом, Виенна покинула особняк и села в карету. Задёрнув занавески, за которыми мелькали столичные улицы, она прикрыла глаза, и перед внутренним взором тут же появилось красивое лицо герцога де Россо. Падающие на лоб густые чёрные волосы, глубокие синие глаза, чувственные губы… Этим мужчиной хотелось любоваться, словно произведением искусства. И не только пожирать глазами, но и прикасаться, чувствовать его поцелуи, тепло смуглой кожи.
Любой посчитал бы за счастье стать её мужем, и невероятной казалась сама мысль, что можно променять благосклонность баронессы де Кастеллано на какую-то девку из обители, что находилась где-то в глуши.
Карета остановилась так резко, что Виенна едва не прикусила себе язык. Оказалось, что какой-то нищий перебежал дорогу прямо перед экипажем. Сколько же их развелось за последнее время! Не проще ли отловить каждого из них и всем скопом отправить на галеры? Будь Илария поумнее, давно бы дала королю совет очистить столицу от бедноты. Но фаворитку интересовали лишь наряды да танцы. Ума у неё не больше, чем у пустоголовой фарфоровой куклы.