Лилия под дождем

Кэмп Кэндис

– Вне всяких сомнений, этот человек должен Бентону деньги, – язвительно заметила Жо. – Подозреваю, что Бентон специально ссужает людей деньгами, чтобы поставить их в зависимость от себя.

Вдруг через главный вход в магазин вошел еще один посетитель. Заметив Конвея, он уставился на него мутными глазами, а затем расправил плечи и направился к нему. Все присутствующие, затаив дыхание, следили за тем, как он, пошатываясь, приближается к Конвею.

Этого человека звали Роберт Боулин. Перед войной он владел компанией гужевых перевозок и товарным складом в Пайн-Крике.

Два года назад, когда дела пошли из рук вон плохо, он продал свое дело Конвею. С тех пор, несмотря на то, что он пробовал себя в разных сферах, удача отвернулась от него, и теперь его жене приходилось брать на дом шитье, чтобы свести концы с концами. Он бросил работать и начал пить. Последнее время он слонялся по улицам Пайн-Крика, жалуясь на жизнь каждому встречному и поперечному. Судя по нетвердой походке, и сегодня он принял изрядную дозу спиртного.

Его жена Саманта, рассматривающая пуговицы у прилавка, увидев, в каком состоянии находится ее благоверный, бросилась к нему.

– Роберт, прошу тебя…

– Черт побери! – прорычал Боулин, хватая Конвея за руку и поворачивая его к себе.

Такое поведение в общественном месте было настолько скандальным, что все застыли, не зная, что делать.

– Роберт, ты пьян, – скривил губы Конвей.

– Пусть я пьян, но я не мошенник и сукин сын, как ты, – заорал Боулин, сжав кулаки.

Саманта разрыдалась, закрыв лицо руками.

– Папа… – Розмари потянула отца за рукав. – Пойдем.

Линнет побледнела, но глаза ее были абсолютно бесстрастны.

– Глупости! – Конвей твердо посмотрел в лицо Боулину. – Я не собираюсь убегать от какого-то лакающего виски неудачника, который…

– Ты, ублюдок! – зарычал Боулин.

В глубине магазина отдернулась занавеска, и выглянул хозяин. Увидев, что происходит, он поспешил в зал:

– Роберт! – крикнул он, подав знак своему приказчику, чтобы тот поспешил на помощь. – Прекрати!

– Ты грабитель! – продолжал кричать тот. – Половина твоих денег ворованная. Ты, как шлюха, лег под врага. Ты хуже, чем янки!

Маклин, владелец магазина, подошел к ним и крепко схватил Боулина за руку.

– Роберт, – сказал он сквозь зубы, – ты забываешь, что здесь находятся женщины. Выйди отсюда.

– Оставь меня! – Роберт попытался оттолкнуть Маклина, но тут подоспел приказчик и схватил Роберта за другую руку. Они поволокли его к выходу, но тот сопротивлялся и выкрикивал на ходу:

– Он обманул всех, с кем когда-либо имел дело! Он одолжил мне денег. «На, возьми их, Роберт, – сказал он. – Я знаю, что ты честный человек, и не буду торопить тебя с уплатой долга». А потом он отнял у меня мое дело. Забрал его в счет долга. Уничтожил труд всей моей жизни. А старый Джефф Картер? Он и у него ферму отобрал. Его друзья – янки – так повысили налоги, что бедняга не смог выплатить их. Кто выкупил его землю за бесценок? Он, обманщик и вор. Я не единственный, кого он разорил. Посмотрите на него, он любит делать такие вещи.

Наконец его выволокли на улицу, и он прекратил кричать, а его жена принялась его успокаивать. Мэгги бросила

взгляд на Конвея. У него был такой надменный вид, что можно было подумать, что все, сказанное Боулином, – правда. Перехватив ее взгляд, Конвей улыбнулся и слегка поклонился, но его глаза были такими холодными, что Мэгги невольно вздрогнула.

Игнорируя самого Конвея, Жо обратилась к его дочери, которая была смущена и испугана происшедшим.

– Розмари, с тобой все в порядке? – спросила она.

– Да, – дрожащим голосом ответила девушка. – Со мной все в порядке. Извините.

– Глупости, ты ни в чем не виновата.

– Папа, пожалуйста, пойдем, – прошептала Розмари.

– Не будь смешной, – ответил Бентон насмешливо. – Роберт Боулин – жалкий, хныкающий пьяница. Не думай о нем, а занимайся своими покупками.

Мэгги с матерью ободряюще посмотрели на девочку и направились к другому прилавку, где их заинтересовали нитки.

– Бедная девочка, – возмущенно прошептала Жо. – Нелегко ей, должно быть, с такими родными.

Мэгги кивнула.

– Как ты полагаешь, Конвей действительно поступал так, как говорил Боулин?

Жо фыркнула:

– Представляю, как Роберт рвал на себе волосы, когда с ним сотворили такое. Впрочем, вся эта сцена отбила у меня всякую охоту глазеть на товары. Пойдем к Тэсс, пока Гидеон занят там работой.

– Хорошо. – Когда они уходили, Мэгги оглянулась в сторону Конвея. Он стоял, раздувшись от удовольствия, в то время, как Маклин рассыпался перед ним в извинениях. Стоявшая рядом Розмари выглядела жалкой и несчастной, а ее мачеха, отойдя в сторону, лениво перебирала пальцами нежное кружево.

Почувствовав на себе взгляд Мэгги, Линнет подняла глаза. Вдруг в ее глазах Мэгги увидела такую тоску, что у нее перехватило дыхание и защемило сердце. Но через мгновение глаза женщины приняли свое обычное выражение, и Мэгги подумала, что ей показалось, повернулась и последовала за матерью.

* * *

Что-то напевая про себя, Уилл взбивал масло маслобойкой. Это было одним из его самых любимых занятий. Ритм работы успокаивал его, а изрядная физическая сила позволяла ему делать это быстрее и лучше, чем Мэгги или Ти. Он оторвался от своего занятия и улыбнулся.

– Спой, – попросил он Мэгги. – Пожалуйста.

Она улыбнулась:

– Хорошо. – Уиллу нравилось, как она поет, и было все равно, что слушать, детские песни, баллады или гимны.

Мэгги начала с легкой и жизнерадостной мелодии Стефана Фостера. Уилл присоединился, и они запели дуэтом. Его голос не отличался красивым тембром, но он пел с энтузиазмом, отбивая ритм ногой. Она, улыбаясь, смотрела на него. Уилл подпрыгивал на стуле в такт песне, с большим старанием взбивая масло, а на его лице отражалось удовольствие от происходящего. Она подумала, что в отличии от Ти, Уилл всегда останется рядом с ней ребенком, который будет всегда любить ее с преданностью, не допускающей никаких сплетен и разговоров. Она подошла к нему, поцеловала его в лоб и погладила по голове. Улыбаясь, Уилл поднял на нее глаза.