Лилия под дождем
Шрифт:
Бентон побледнел и повалился на стул.
– Я… я не изнасиловал Тэсс.
– Только потому, что пришел Гидеон и остановил тебя? В любом случае тебе повезло, потому что Гидеону не понравилась моя идея. Он считает, что начнутся многочисленные сплетни о миссис Тирелл. Поэтому я сказал ему, что буду сохранять расстояние. – Хантер замолчал, но глаза его просто сверлили Конвея. – Пока, разумеется. Но если ты попробуешь сделать что-нибудь подобное, я буду искать тебя. И обещаю, я найду тебя.
– У меня друзья в правительстве. Как только ты прикоснешься ко мне, я через минуту натравлю их на твою голову.
–
Глаза Бентона расширились, и Хантер разразился холодным безжалостным смехом.
– Хорошо. Ты должен помнить, Бентон, что я совсем не похож на своего старшего брата. Гидеон – благородный человек. Он из тех, кто дерется по правилам. Но я… я лишь проникну сюда однажды ночью, как я только что сделал, и вспорю тебя от живота до горла.
Хантер достал из ножен длинный, охотничий кинжал и поднял его на свет.
– Красиво, не правда ли? Я купил его в Техасе. Действительно, очень популярная там вещь – убивает тише, чем огнестрельное оружие.
Бентон сидел бледный, пот покрывал его лоб, но он скрывал страх.
– Если ты убьешь меня, они бросят тебя в тюрьму и, не разбираясь, кто прав, повесят.
Хантер с сожалением покачал головой.
– Ты опять, Бентон, делаешь ошибку, думая, что я похож на других Тиреллов. Так как ты говоришь, могло бы случиться, если бы я подчинялся вашим законам. Но дело в том, что я не собираюсь долго торчать в Пайн-Крике, чтобы твои друзья поймали меня. Я зарежу тебя и уйду, и больше меня никто не увидит. – Он усмехнулся. – Понимаешь? Я не потеряю возможности отправить тебя к твоему прародителю, я привык жить в бегах. Итак, остановить меня ничто не может. Понятно? Помни об этом, когда в следующий раз вздумаешь тронуть миссис Тирелл или принести несчастье кому-нибудь из моей семьи.
Хантер медленно подошел к двери и открыл ее. Обернувшись назад, он еще раз посмотрел на Конвея долгим взглядом.
– А теперь, приятной ночи. – Хантер закрыл за собой дверь. Он пошел по коридору к парадному выходу, не обращая внимания на стук, который издавали его каблуки.
Он услышал прерывистое дыхание и обернулся. У входа виднелся неясный свет, на стене, в подсвечнике, горела одинокая свеча, и в мгновение он разглядел знакомую фигуру женщины, стоявшей на середине лестницы.
Ее рука лежала на перилах, атласный пеньюар был расстегнут, открывая полосу ночной рубашки, украшенной нежными розовыми лентами. Темно-рыжие волосы свободно падали на плечи. Черты лица этого ночного видения были неясны в слабом свете, но Хантер знал достаточно хорошо, кто это был, чтобы точно их себе представить: широкий, медовый рот, огромные, сияющие голубые глаза, идеальный цвет лица, нежный нос…
– Привет, Линнет!
– Хантер! – ее голос не поднимался выше шепота. – Что… что ты делаешь здесь?
– Я приехал назад в Пайн-Крик жить, – мягко сказал он.
– А… – Глаза Линнет в неясном свете казались огромными.
– Я только что обсуждал некоторые дела с твоим мужем.
Линнет уставилась на него. Они оба хорошо знали, что Хантер меньше всего желал выбрать для беседы такого человека, как Бентон Конвей. Мгновение они стояли, глядя друг на друга, ничего не говоря. Хантер повернулся и пошел к двери. Перед тем как выйти, он обернулся и посмотрел на нее еще раз.
– Скажи мне, Линнет. Стоит это того? – спросил он. – Стоят ли деньги того, чтобы терпеть на себе эти развратные, скользкие руки?
Линнет побледнела, но прямо смотрела на него.
– Если бы у меня был выбор, я бы сделала это опять.
Глаза Хантера сверкнули, но он промолчал, а лишь развернулся и вышел на воздух, хлопнув дверью. Он широко шагал через ступеньки лестницы и, минуя лужайку, подошел к своей лошади. Отвязав ее, Хантер вскочил в седло и вонзил ей в бока шпоры. Животное прыгнуло вперед и помчалось, грохоча копытами по мостовой.
Свадьба Тэсс и Гидеона прошла тихо и незаметно. Устроили ее в доме Колдуэллов и присутствовали лишь близкие. Хантер и Мэгги были приглашены парой.
Мэгги показалось, что она никогда прежде не видела такой сияющей и довольной невесты, как Тэсс. Ее сердце наполнилось теплом и радостью за этих людей. Если кто и заслуживал стать счастливыми, так это Тэсс и Гидеон.
Все же, глядя на них, Мэгги чувствовала легкую зависть. Она не могла не думать о том, что тоже может стоять перед священником, держа за руку Рейда, отдавая ему свою жизнь и любовь. Мэгги много раз думала о том, чтобы написать Рейду, но нерешительность оказывалась сильнее ее. Конечно, Ти написал ему о смерти Уилла, и если бы он очень желал ее видеть, то уже бы приехал или, по крайней мере, написал. Может быть, вдали от нее он понял, что не любит ее по-настоящему. Но сейчас, присутствуя на свадьбе Тэсс и Гидеона, Мэгги упрекала себя. Что, если Ти не написал Рейду? Или Рейд решил, что если бы она хотела, чтобы он приехал, то должна была написать ему сама? Неужели она собирается упустить свой шанс найти такое счастье, какое нашли Тэсс и Гидеон? Мэгги колебалась, потому что до сих пор испытывала вину, вину за нарушение своей супружеской клятвы и за предательство мужа. Она боялась, что ее любовь была грешной, а то, что она навсегда рассталась с Рейдом, стало для нее наказанием за то, что она его любила.
Но сейчас, глядя на светящееся лицо Тэсс, она понимала, что любовь никогда не бывает грешной. Возможно, то, что произошло между ней и Рейдом, и было грехом, но этого нельзя было сказать о чувстве, которое соединило их. Любовь была – настоящая, прекрасная: она придает смысл всему остальному, рождает надежду.
Окончится свадьба, и она пойдет домой и напишет Рейду письмо, решила Мэгги. Она сообщит ему, что умер Уилл и еще о том, как она себя чувствует, как постоянно скучает по нему. А потом, несмотря на свою гордость, она попросит его приехать к ней.
Мэгги посмотрела на священника, который начал молиться за новую пару. Когда он закончил и сказал, чтобы сияющий Гидеон поцеловал невесту, взгляд Мэгги уловил движение в коридоре.
Ее сердце замерло – там стоял мужчина. На мгновение она решила, что ей это кажется, что она просто вызвала его в своем воображении, в своих мыслях… Но нет. Это был Рейд Прейскот, живой, со шляпой в руке. Его глаза смотрели прямо на нее, а в них застыло смешанное выражение надежды и смущения.
– Рейд… – выдохнула Мэгги. – Рейд! – Забыв обо всем на свете, бросив цветы, свою семью, невесту с женихом, она побежала к нему через весь зал.