Лилия с шипами
Шрифт:
— Какое такое дело? — не верила я своим ушам. — Говори толком, чего ты от меня добиваешься?
— Я хочу, чтобы моя квартира стала только моей, а это возможно, только если я стану её единственной владелицей! — жёстко сказала Таня, глядя мне прямо в глаза. — А для этого мой родственничек должен отправиться на тот свет!
Я ошарашено смотрела на подругу, не в силах вымолвить ни слова. Танька тоже молчала, глядя куда-то в сторону.
Наконец, я с трудом разлепила враз пересохшие губы:
— Ты хоть соображаешь, что говоришь? Ты что, предлагаешь мне убить твоего брата?
— Именно, — сказала безжалостно Таня. — Я не предлагаю
— Ты за кого меня принимаешь, а? Я тебе не убийца! — проблеяла я. Казалось, что все происходящее просто мне мерещится. Ну не бывает, чтобы вот так, среди белого дня, в людном месте, практически не скрываясь, можно было обсуждать возможное убийство. Господи, да Танька ли это? У меня закружилась голова. Я покачнулась и чуть не упала, мимоходом пожалев, что надела сапоги на шпильках. Сильно прикусила себе щеку и почувствовала во рту вкус крови. Это несколько отрезвило и привело в чувство.
— Да-а? — протянула Танька. — А как же тот несчастный алкаш? Думаешь, сам помер? Или всё-таки сомневаешься? Если ты ничего такого не можешь, что ж, вот и убедишься, что ты безобидная овечка!
— Да как ты не понимаешь, у меня это получается и то, не уверена, если мне, именно мне, кто-то угрожает! А твоего брата, я хоть и не люблю, но убить не смогу, не хочу я его смерть себе представлять! — шепотом кричала я.
— Ладно, попробуем по-другому. А если мне какая опасность угрожать будет, ты сможешь сделать так, чтобы этому товарищу было нехорошо? Я же помню, как Санька руку сломал, когда меня с велосипеда скинул! Или мне показалось, и он тогда сам на ровном месте стоял и вдруг упал? Ну, мы же с тобой как сёстры и даже больше, неужели ты хотя бы попытаться не можешь? Или тебе надо их обязательно видеть?
— Не знаю, — с трудом ответила я и ухватилась за фонарный столб, чтобы не упасть. — Специально не пробовала. Пойми ты, если бы он действительно представлял для тебя угрозу…
— Если бы? — с придыханием прошептала Таня. — Если бы? Хорошо. Я тебе этого никогда не говорила, так знай же! Вовка меня насиловал с тех пор, как мне исполнилось десять лет! Постоянно! Почти каждый день! А папаша с пятнадцати! Как тебе это, подходит? А мамаша про это знала! И она же меня звала шалавой… А ты думала, почему она меня так называла, а? Сама же удивлялась! Вовчик меня только вчера трахал! Он же, сволочь, борец, хренов, мне руки заломит, и вперёд. Ну, что, подходит тебе такая ситуация?
Мои руки безвольно повисли, я отстыковалась от спасительного столба и слепо сделала шаг вперед. Меня снова накрыл приступ удушья, в голове замелькали неясные обрывки мыслей, которые постепенно скрывала подступающая темнота. Удушье накатило так сильно, что я захрипела и, пытаясь порвать воротник, осела в снег. В ушах что-то загрохотало, словно я сунулась в паровозное депо. Руки сами собой зашарили вокруг, что-то ища, а перед глазами в темноте стоял образ ключа. — «Ну почему — опять ключ?» — думала я, вырубаясь окончательно…
Четвёртая глава
Я пришла в себя на собственном диване, в своей же квартире. Кто-то снял с меня верхнюю
Рискнула потихоньку сесть. Нет, диван, вроде бы, оставался там, где и был, как впрочем, и мое инертное расслабленное тело. Я сползла со своей лежанки и сделала шаг, прислушиваясь к себе. Чуть сильнее закружилась голова, но в остальном всё было в норме. Желая услышать с кем и о чем, там разговаривает подруга, и выяснить, наконец, что же, черт возьми, произошло, я, неслышно ступая по ковру, пошла было к двери, но меня вдруг повело и чтобы не упасть, пришлось ухватиться за высокий торшер. Декоративные подвески зазвенели, и тут же послышался чей-то топот.
— Лилька! Лилька! — закричала Таньки влетела в комнату, чуть не сбив меня и без того покачивающуюся словно рябина на ветру, с ног. — Жива? Память не отшибло? Ну и отлично! Быстро садись! Садись я тебе говорю! Вот так. Слушай. Па — ба — па — пам! У тебя всё получилось! Мой брательник пропал, и я от всей души надеюсь, что он где-нибудь тихо сдох… Спокойно! Дыши! Дыши! — она схватила газету и принялась усиленно размахивать ею около моего лица.
— Слушай, прекращай размахивать передо мной всякой дрянью! — я вырвала из ее рук газету и отбросила в сторону. — Что за чушь ты несешь? Причем тут я? Эка невидаль — пропал Вовка! А то он никогда не пропадал по нескольку дней со своей компашкой!
— А-а-а! Я тоже так думала — всего ж несколько часов прошло, с тех пор как ты колданула…
Я неопределенно хмыкнула, но не успела ничего сказать.
— Не перебивай! А то забуду все на свете… О чем я? А, вот! Мне его дружбан один позвонил, орал как резаный, сказал, что Вован должен был за деньгами к нему придти, тот ему вроде как, за услугу какую-то должен, а он не пришел! Прикинь, да? Вовка, и вдруг за бабками не явился? Только через свой труп и никак иначе! А теперь тот ему не заплатит, если он объявится. Да точно, сдох, он же за копейку удавится…
— Знаешь, что я тебе скажу? — разозлилась, а вовсе не испугалась я, чего можно было бы от меня ожидать в такой ситуации раньше. — Если с ним действительно что-то случилось, и если и впрямь, в этом моя вина, то ты мной просто воспользовалась! Ты меня использовала, вот и все! Признайся, ведь ты же тогда все это придумала, чтобы вывести меня из равновесия, ведь так?
Она открыла рот, чтобы достойно меня отбрить, судя по выражению ее лица, но неожиданно раздавшийся звонок в дверь, заставил нас обеих подпрыгнуть.
— Сиди, я посмотрю, кто это, — предупреждающе подняла руку Танька и на цыпочках пошла к двери.
— Ты чего это тут распоряжаешься, а? — возмущенно зашипела я, но она нетерпеливо замахала на меня рукой, заглянула в глазок, подпрыгнула, ударившись лбом о дверь, и воскликнула шёпотом: — Йес!
Я вопросительно повела головой.
— Это Артур! Тот тип, что нас домой привёз! — частила шёпотом Танька, лихорадочно приглаживая волосы и подправляя размазавшиеся стрелки у глаз. — А-а-а, ужас, я ж тебе про него еще ничего не успела рассказать! Отпадный мужик! Быстро, приведи себя в порядок, а то на чучело похожа, я дверь открываю!