Лиловая мгла
Шрифт:
И мы всеми силами взялись за установление новой жизни. Ранним утром пятнадцатого мая, когда Милфорд еще мирно почивал под лучами восходящего солнца, его мощеные улицы взорвались от шума, издаваемого моторами нескольких грузовых автомобилей и колесами длинного каравана телег. Под крики петухов и (пока еще воображаемые) звуки фанфар мы двинулись в сторону лежащей в восьми милях к северу от Милфорда выше по течению Мискуоша деревни Феннер. Наш транспорт был нагружен всем необходимым снаряжением, провизией и прочими важными запасами, которых должно было хватить на время предварительных работ. Отдельно ехали представители квалифицированного персонала, а также нанятые в крупных городах Северо-востока рабочие.
Предполагаемые залежи глины были приурочены преимущественно к немного отдаленной от русла Мискуоша обширной старице очень древнего озера, чье дно ныне было перекрыто ледниковыми отложениями. В этом месте течение реки делало довольно сильный изгиб, вследствие
Именно здесь были обнаружены многочисленные образцы различных видов глин, свидетельствующие о наличии очень мощных пластов этого важного строительного материала. Профессор Леннокс проанализировал найденные породы и заявил, что, по всей вероятности, их происхождение связано с осадками Сангамонского гляциального периода Плейстоценового раздела, которым должно быть не менее 300 тысяч лет. Вокруг были разбросаны первые признаки близких гор — доломитовые скалы, — а также низкие моренные холмы. Мили пространства во все стороны занимали лесные угодья и поля, а ближайший населенный пункт — деревня Феннер — находился примерно в полутора милях от интересующего нас района. Мы надеялись, что не столкнемся с неудобствами и трудностями, связанными с правами на эксплуатируемую землю и прочими проблемами, возникающими при разработке полезных ископаемых на уже давно обжитой территории. Однако не тут-то было.
Стоило нам обосноваться в зоне работ, как в скором времени прибыла внушительная делегация представителей Феннера, включающая его наиболее авторитетных жителей. Переговоры с Бартом вел тамошний священник, чье имя я, к сожалению, запамятовал. Нам с Иштваном не пришлось принимать участия в этом разговоре, поскольку я был занят подготовкой к прокладыванию асфальтовой дороги в Милфорд, а Ферьянци следил за монтажом добывающего оборудования. Так что подробности беседы, которая, как я мельком слышал, велась на повышенных тонах (по крайней мере, со стороны Барта), мне почти не известны. Кажется, то место, где моя фирма собиралась производить раскопки, считалось у здешних обитателей пр'oклятой, запретной — пристанищем демонов, прячущихся, по их словам, под землей и ждущих удобного случая для того, чтобы вырваться наружу и посеять среди людей смерть и ужас. Мистер Барт был до крайности разозлен этими вздорными суевериями, а профессор Леннокс только снисходительно посмеивался. «Вот видите, к чему приводит отсутствие у людей должного образования», — заметил он по этому поводу.
Ферьянци украдкой обменялся несколькими словами с феннерскими крестьянами и узнал от них о том, что совсем близко от месторождения глины расположены остатки очень старого колониального поселения Сент-Майкл, возникшего еще в начале XVII века. Оно просуществовало меньше полувека и полностью обезлюдело вследствие серии загадочных событий. Дюжина или больше колонистов погибла при вызывающих тревожное недоумение обстоятельствах, о которых ходили странные слухи. Остальные поселенцы в панике бежали, а эпидемия психических расстройств среди них надолго оттолкнула желающих освоить этот получивший мрачную репутацию край. С тех пор из поколения в поколение в Феннере и соседних деревнях передается страх перед зловещим районом (тем самым, на который мы положили глаз), перенятый от сент-майклцев. Люди стараются без крайней нужды не посещать старицу и ее окрестности, и упаси Боже кого-либо раскопать здесь землю хоть на дюйм.
У нас с Иштваном не было веских оснований пугаться странных басен, и уж тем более мы не собирались уговаривать Барта свернуть горнозаводскую деятельность, сулящую значительные прибыли. Однако вечером того же дня, после окончания рабочего времени, мы втайне ото всех отправились к развалинам Сент-Майкла, дабы осмотреть это отмеченное печатью страха место. Вернее, мы полагали, что увидим какие-то развалины, а на самом деле не обнаружили практически ничего. Территория в несколько акров представляла собой жуткую пустошь — ни деревца, ни куста, ни единого следа человеческого быта. Все это пространство занимали только чахлые полевые травы, да еще загадочные белесые пятна. Из любопытства мы разгребли кучи известковой крошки (это они образовывали белые пятна) и обнаружили под ними пепелища. Мало-помалу до нас стало доходить, что перед тем, как покинуть Сент-Майкл, его жители сожгли все строения, деревья, большие площади посевов, травы и кустарников, а потом засыпали угли толстым слоем извести, который частично сохранился даже по прошествии столь длительного срока. Но зачем им это понадобилось?
Углубившись в примыкающий к пустоши лес, мы нашли в нем старое кладбище весьма необычного вида. Оно было огорожено очень высоким забором, составленным из вырубленных блоков известняка, в котором время уже проделало небольшие дыры. Почти каждая могила была накрыта толстой плитой все той же породы, приобретшей прямо-таки культовое значение у сент-майклцев. У пары могил таковое покрытие отсутствовало,
II
Шло время, и приближался момент бурения в контрольных точках. В первых числах июня была завершена установка бурильного оборудования. Предполагалось проделать несколько контрольных скважин вращательным бурением, для чего была заготовлена система Фовеля, состоящая в употреблении специальных полых штанг, в которые нагнетается вода: благодаря давлению она с силой вырывается со дна скважины и уносит с собою разрушенную бурением породу. Инструментом при способе Фовеля служит трубчатый бур с твердой коронкой, вращаемый при посредстве механического двигателя. При этом бур вырезывает кольцеобразное отверстие, и остающаяся сердцевина может быть вынута в виде длинных цилиндров, которые дают ясное понятие о слоях пройденных пород и даже об их наклоне.
Были подготовлены к работе новейшие землечерпательные машины, обладающие рядом больших острых черпаков, подвешенных к звеньям бесконечной цепи или укрепленных по окружности вращающегося колеса. С их помощью рабочие сняли верхний покров дернины и почвы, а также слой малоценного, обильно засоренного кварцевым песком суглинка.
Наконец, тринадцатого июня мистер Мозес Барт, разбив о корпус бурильной машины бутылку шампанского, возвестил начало освоения феннерских запасов глины.
Местные фермеры с опаской наблюдали за производимыми бурильным аппаратом действиями и боязливо крестились при каждой новой выбрасываемой с глубины порции земли. До отметки около шестидесяти футов мы фиксировали слой плотной глины с вкраплениями мелких черных листочков слюды и желтовато-серыми полупрозрачными зернами кварца. Эта сланцеватая глина вполне годилась для изготовления добротных клинкеров, [2] и, подойдя ко мне, Барт поделился своими планами строительства в Милфорде кирпичной фабрики. Затем пошел пласт глины с большими примесями углекислой извести и магнезии, которая называется мергелем и является ценным строительным материалом, применяемым в производстве цемента. Профессор Леннокс со своими помощниками-геологами деловито вел описание попадающихся пород, а Барт производил какие-то сложные калькуляции предстоящих коммерческих проектов. Меж тем бур добрался до пласта превосходной белой глины, почти свободной от всяческих снижающих качество примесей. Это был настоящий каолин, из которого мог бы получиться отменный фарфор.
2
Клинкер — сорт огнеупорного кирпича.
На глубине около ста двадцати футов все чаще стали попадаться крупные обломки гранитов. Было решено дойти до двухсот футов, однако, как сейчас помню, на ста девяноста двух бур уперся в какую-то чрезвычайно твердую преграду, оказавшуюся непосильной для стальной головки. Ферьянци распорядился установить на буре алмазную коронку, которая способна прорезать любые породы на Земле. Как же мы были поражены, столкнувшись с тем, что, работая алмазом, бур еле-еле мог продвигаться вниз лишь с совершенно ничтожной скоростью.
Прошло Бог знает сколько времени, прежде чем бур быстро пошел вниз, а спустя несколько минут установка выбросила на поверхность вместе с бурильным шлаком камень шарообразной формы из какой-то черной, весьма тяжелой горной породы с цветными переливами в сине-зеленых тонах. Мы бросились к нему и обступили плотным кольцом. Никто не имел никакого представления о том, что это за камень, и только Леннокс с сомнением пробурчал что-то насчет его сходства с лабрадоритом. Я тоже сначала склонялся к этому предположению, но как, состоя в основном из лабрадора, [3] эта порода в данном случае могла столь долго противостоять алмазу — самому твердому минералу на этой планете? Да и отсутствие формы у обломков породы, которая всегда определяется свойствами составляющих его кристаллов, вызывало недоумение.
3
По шкале Мооса твердость алмаза 10, лабрадора — 6.