Лиловый (Ii)
Шрифт:
– - Ты говоришь о будущем, -- горько сказал Леарза, -- будто я могу изменить его или хотя бы сыграть хоть какую-нибудь роль! Я ведь не могу видеть его, Хубал не наделил меня своим Даром!
– - А если бы ты мог?
– - спросил тот, и в его голосе сквозила улыбка.
– - ...Не знаю, -- Леарза слегка растерялся.
– - Я бы попытался что-нибудь сделать. Я слаб и всегда был слаб, но у меня были очень сильные друзья. Быть может, если бы я сказал им, что нужно изменить...
Человек в плаще рассмеялся.
– - Даже если бы это грозило тебе сумасшествием?
– - Да пусть бы лучше сошел с ума я один, чем погибла целая
– - ...Ну, так было определено судьбой, и вот уже ты говоришь словами своих спасителей.
Леарза нахохлился и обхватил себя руками за колени. Ладони ощутили грубую плотную ткань, и он осознал, что не просто говорит словами спасителей -- носит одежду, какой в Саиде никто никогда не носил, и...
– - Я не из них, -- помотал он головой.
– - Я чужой для них!
– - Ты не из них, -- спокойно согласился человек в плаще, который за все это время ни разу не пошевельнулся.
– - В тебе течет наша кровь. Моя кровь. Я знаю, что говорю. Я в твоих жилах, Леарза. Тебе никуда не уйти от нас.
– - ...Кто ты?
– - напуганно спросил парень.
Человек в плаще повернул голову и посмотрел на него своими странными глазами; на мгновение в темноте блеснули желтые огоньки. Он улыбнулся...
Мир медленно принялся заваливаться набок.
...В чувство его привел сильный удар: просыпаясь, Леарза резко дернулся и впечатался локтем в стену. Все еще ошалевший, не до конца пришедший в себя, парень сел в постели и зашипел, потирая ушибленное место. Он не сразу сообразил, где он находится, тусклый блеск чего-то металлического напугал его было, и лишь потом Леарза, вглядевшись, понял, что это одна из малопонятных научных штучек деда Бела и Волтайр Морвейн.
Дом Морвейнов. Кэрнан, за миллионы световых лет от Саида с его песками.
Он вздохнул и взъерошил и без того спутанные волосы. В саду негромко ухала сова или кто-то очень похожий; было видно тусклый свет ночного фонаря, в котором медленно колыхались яблоневые ветви. Темно.
Леарзе отчего-то было донельзя тревожно, он никак не мог успокоиться и не вытерпел, поднялся с постели, напялил штаны и выполз в коридор. В доме царила полная тишина, если не считать резко отдалившейся совы (окно в его комнате было приоткрыто). Леарзе было страшно, одиноко и очень хотелось с кем-нибудь поговорить, но сунуться в комнату Морвейна он не решился. Самым его любимым местом в доме была кухня, -- там обычно было тепло и светло, -- и потому китаб спустился по лестнице, отыскал знакомую дверь. Кухня разочаровала его: все та же пугающая темнота обволокла очертания комнаты, большая кадка с цветком, которая ему всегда нравилась, в потемках казалась притаившимся чудовищем. Леарза не стал включать свет и уныло плюхнулся на табуретку.
Тревога никак не покидала его, и тогда он прибег к старому способу борьбы с ней: принялся методично раскладывать напугавший его сон по полочкам.
Сон напугал его, потому что был слишком реалистичным. Хотя, по правде говоря, Леарзе всегда снились яркие цветные сны, -- или почти всегда, -- на этот раз... да, этот сон был слишком мрачным. Вроде бы в самой черной реке не было ничего такого, и ночной лес был всего лишь ночным лесом, но...
И этот человек. Леарза быстро понял, что больше всего насторожило его: последние слова незнакомца в плаще.
"Тебе никуда не уйти от нас".
От самой этой фразы веяло пугающей безысходностью.
Неизвестно, сколько
На кухню вошла Волтайр в шелковом халате, накинутом на плечи, увидев его, от неожиданности воскликнула.
– - Это я, -- смутился Леарза.
– - Извини, я напугал...
– - Ничего, -- переведя дух, ответила женщина.
– - Что ты тут делаешь в темноте?
– - Я, ну... в общем... ловец снов действительно не помогает, -- криво улыбнулся он. Волтайр подошла к столу и включила крошечную лампочку в тканевом абажуре; темнота рассеялась немного, и их лица окутало золотым сиянием.
– - Кошмар приснился?
– - поняла она. Леарза уныло кивнул.
– - Мне вообще... иногда снятся пугающие сны, -- признался он.
– - Странные. Я боюсь, что это может значить что-нибудь плохое.
– - Да брось, -- мягко сказала Волтайр, ставя чайник.
– - Всем время от времени снятся кошмары. А ты столько всего пережил. Когда Бел впервые ушел на задание, мне полгода потом снились вариации на тему его гибели. Не самое приятное было время, -- она коротко рассмеялась.
Она была такой домашней в тусклом свете маленькой лампочки, в своем шелковом халате с крупными цветами, чем-то напомнившем ему о Каине... тогда еще Абу Кабиле. Леарза почувствовал, что немного успокоился.
– - А ты знаешь, почему он решил стать разведчиком?
– - спросил Леарза, желая переключиться на более реальный, спокойный мир, к которому он уже успел понемногу привыкнуть.
Волтайр пожала плечами.
– - Бел из тех людей, которые вечно идут по пути наибольшего сопротивления, -- сказала она просто.
– - С его характером у него было меньше всего шансов стать хорошим разведчиком, но он добился своего. ...У нас ведь большая разница в возрасте, он говорил тебе? Когда я была маленькой, -- она рассмеялась, -- Бел был моим кумиром. Я тоже хотела стать разведчиком, пока он учился в ксенологическом, даже пыталась читать его учебники, но ничего почти не понимала.
– - И поэтому раздумала?
– - Нет, нет, -- улыбнулась Волтайр; чайник вскипел, она достала две кружки и принялась наливать чай.
– - Со временем я поняла, что технологии интересуют меня куда больше. Да и с математикой у меня складывалось лучше, чем с физкультурой.
Леарза отхлебнул чай из кружки. Этот напиток ему нравился, хоть и меньше, чем привычный кофе. На кухню вернулся прежний уют и тепло, напротив него устроилась Волтайр, и ее волосы отливали рыжеватым от лампы, кадка с цветком превратилась из чудовища обратно в горшок, а за широкими окнами в лунном свете серебрились яблони.
– - Ведь Бел провел на Руосе добрых десять лет, -- заметил Леарза, задумавшись.
– - Наверное, ты сильно скучала по нему. Разведчикам, должно быть, вообще трудно?..
– - У многих из них нет семьи, -- просто сказала Волтайр.
– - Потому и Бел никогда даже не думал о том, чтобы жениться. ...Я привыкла. Это когда я была маленькой девочкой, я не отходила от него ни на шаг, -- ее лицо даже посерьезнело, будто от каких-то воспоминаний.
– - Он сильно ругался с отцом из-за своей профессии, отец был против, так что со временем Бел стал приезжать к нам все реже и реже. Когда он улетел на Венкатеш, провожать его пошла я одна, и то он рассердился и прогнал меня.