Лиловый остров, или Трое из прошлого
Шрифт:
Васька влез в чрево дерева, сделал два шажка и выглянул наружу. Увиденное заставило его отпрянуть, прижаться к осыпающейся древесине и зажмурить глаза. Поперек тропинки, где он только что шел, лежал ствол поваленной огромной сосны. Корни, уже подсохшие, торчали ореолом на два метра, крона нависла над пропастью. Несколько пограничников в потрепанных, линялых и порванных формах, перетаскивали через сосну сделанные из веток носилки, на которых кто-то стонал.
Сколько Васька так простоял, он и сам сказать не мог. Он даже про смартфон забыл. Когда же решился выглянуть снова, увидел высохшую, почти развалившуюся сосну, в голой кроне которой над пропастью висел мертвый филин, одним крылом зацепившийся за ветку. Второе
Сердце у Васьки гулко стучало где-то под подбородком, тело покрылось гусиной кожей. Ощупывая трухлявое дерево, Васька повернулся к выходу и задохнулся: дупло, через которое он влез внутрь, оказалось завалено камнями.
Глава первая. Лиловый остров
Кира с трудом разлепила веки и уставилась в высокое прозрачное небо, попыталась повернуться на бок. Боль пронзила все тело.
«Проклятый шторм! Эк помотало!» Кира вспомнила, как она, подгребая руками, лавировала между плещущимися девчонками, доплыла до буя и собиралась повернуть обратно. Откуда взялся шквал ветра? Кира пошевелила пальцами, повернулась на бок, превозмогая боль. Ее взгляду открылась гряда лиловых пальм. Лиловыми были и листья, и стволы, и кустики травы под пальмами.
Кира вспомнила свой сон. Она просыпалась каждый раз, когда начинали звучать тамбурины. Вдруг услышала частый дробный ритм, но в этот раз она не спала. Внутри похолодело. Она огляделась и увидела высокие густые кусты незнакомого растения. Забыв про боль, поползла к ним и затаилась. Ритм учащался, пение, сопровождавшее тамбурины, становилось все громче. Кира услышала знакомые слова: «Жертвы, пир, ночь».
Прячась за кустами, Кира подползла ближе. Солнце уже склонялось к закату, и в его последних лучах Кира увидела странную картину. Женщины и мужчины, завернутые в парео, сутулые, будто горбатые, танцевали какой-то дикий танец на площадке вокруг вкопанного в землю высокого бревна буро-коричневого цвета. Мужчины на полусогнутых ногах с тамбуринами между колен выкидывали в стороны то одну, то другую ногу, женщины высоко подпрыгивали, поворачиваясь в воздухе, изгибаясь, словно змеи. Их длинные горбатые тени переплетались, напоминая скопище длинноногих пауков.
Вокруг расположилось несколько хижин на невысоких сваях, похожих на бунгало с маленькими террасами. Сразу за постройками начинался лес. В стороне, почти в лесу горел костер, на нем жарилось мясо. В воздухе витали такие запахи, что Кира сглотнула слюну. У костра копошился такой же, как и танцующие, горбатый мужчина, опоясанный большим белым фартуком. Он снимал шампуры с готовым мясом, перекладывал на блюдо, стоявшее рядом на грубом деревянном столе. Над огнем раскладывал новые шампуры. На столе, кроме мяса, стояли плошки с соусами, тарелки со свежими и печеными овощами, высокие керамические кувшины. У Киры засосало под ложечкой и закружилась голова, она уже подумывала выйти, но тут в центре появилась женщина, солнце выхватило ее лицо. Увидев белесый, идущий от левого виска к правому углу рта шрам, Кира решила не показываться. Один глаз, матово белый, смотрел в сторону, второй, черный, – казалось, заглядывал Кире в душу. Женщина выглядела старухой, так отвисла кожа на шее и открытых руках.
– Сегодня посвящаем Нико! – прокричала она громким, визгливым голосом.
Танцующие вытолкнули на середину площади парня со светлыми курчавыми, почти до плеч волосами, перехваченными тесемкой через лоб. Парень удивленно озирался по сторонам. Старуха взяла его за руку, и они отправились к ближайшей хижине. Остальные выстроились вокруг и продолжали орать и прыгать.
Через несколько минут из бунгало вышла старуха, за ней парень. Он нес на руках девушку. Кире показалось, что та мертва, так безвольно свешивались вниз голова и руки. Парень поднес девушку к столбу. У Киры даже дыхание перехватило.
– Рамон, – крикнула старуха, – помоги ему.
Подошел мужчина, до этого незаметно стоявший в тени деревьев. Он подхватил девушку под мышки, а парень быстро привязал ее к бревну. Тени удлинились, солнце коснулось горизонта. От стола отошла еще одна женщина. Она была несколько полновата, но двигалась быстро и свободно. В руках она держала бутыль.
– Выпьем, друзья! Надо лететь! Дух Острова уже близко, – прокричала старуха.
Кира обратила внимание, что стаканы подставили все, кроме старухи, Рамона, придерживавшего девушку возле столба, и той женщины, что разливала напиток. Налив, женщина отнесла бутыль на стол и принесла кувшин. Из него налила остальным. Поставила кувшин назад. Так же танцуя и высоко подпрыгивая, горбуны разобрали шампуры. Грязными руками они хватали овощи, жадно поглощая все подряд. Через пятнадцать минут старуха хлопнула в ладоши, сорвала парео, оставшись в майке и коротких брюках, расправила тонкие кожистые крылья и взлетела. За ней устремились в небо остальные. Кира обомлела, осознав, что их сутулость объяснялась сложенными за спиной крыльями. Она, замерев, провожала взглядом вереницу птице-людей, летящих на восток.
Когда они скрылись, Кира подошла к бревну и поняла, что девушка дышит. Она спала. Кира развязала веревки, положила девушку на землю и села рядом. Надо что-то делать, но что? Вдруг из глубины леса раздался рев. Кира подхватила девушку, взвалила себе на спину и потащила к ближайшей хижине. Так тяжело ей еще не было! Держа ношу одной рукой, второй цепляясь за деревянные поручни, она взобралась на террасу. Затащила жертву в хижину, – теперь Кира понимала, что это был обряд жертвоприношения, – отдышалась, оставила девушку на полу и вышла.
Быстро проскользнула к столу, схватила несколько шампуров с готовым мясом, тарелку с овощами и пузатый кувшин, из которого пили трое, как Кира поняла, «главных» участников жуткого действа, бросилась назад. Сзади, почти за спиной, раздался тот же рык. Добравшись до бунгало, Кира оглянулась: огромная черная кошка обнюхивала столб. Она выгнула спину, потянулась, достав передними лапами почти до его вершины, вонзила когти и протянула лапы вниз, вспарывая дерево, как пластилин.
Кира застыла. Пантера посмотрела на нее, мурлыкнула и взревела, оскалив жуткую пасть, развернулась и взлетела в воздух. Кира обмерла, понимая, что это последние мгновенья ее жизни. А также и жизни девушки-аборигенки. Эта кошка может все! Невысокие сваи для нее не преграда. А у Киры никакого оружия нет. Нож на столе, но до него далеко.
Неожиданно кошка грузно упала к ее ногам, и Киру, вместе с тарелкой и кувшином, кто-то подхватил, поднял на террасу. Из горла мертвого животного торчала стрела с белым оперением, которое очень быстро окрашивалось струйкой крови в алый цвет.
Кира взглянула на своего спасителя. Парень с рыжей волнистой шевелюрой навис над ней горой: высокий, мускулистый, кожистые крылья, не успевшие до конца сложиться, нервно подрагивали и увеличивали и без того широкие плечи.
– Где девушка? – спросил он. – Дана?
– В хижине, – голос Киры дрожал.
Парень отпустил Киру и, резко развернувшись, направился в бунгало, больно хлестнув ее крылом по ногам. Кира даже вскрикнула, он не обернулся. Она снова глянула вниз. Мертвое животное, казалось, из-за приопущенных век наблюдает за ней. Кира невольно содрогнулась.
Кира вошла в бунгало. Парень стоял, опираясь на лук. В свете луны Кира видела, что он улыбается, глядя на спящую девушку.
В хижине из мебели – только разбросанные по полу подушки. В середине стояли несколько незажженных свечей. Кира прижимала к себе кувшин и тарелку не в силах отвести взгляд от подрагивающих крыльев парня.