Лиловый остров, или Трое из прошлого
Шрифт:
– У тебя нет крыльев? – удивленно спросил он, забирая у Киры еду и ставя ее на пол хижины.
Кира кивнула, чувствуя судорожный ком в горле. У нее зачесалась спина. Потершись о стену, не ощутила ничего, словно за спиной воздушная подушка. Но стоило ей сделать пару шагов, как какая-то тяжесть потянула ее назад. Она наступила на что-то мягкое и вскрикнула от боли в плече. Оглянулась: по полу безвольно волочились крылья! Парень протянул руку, поддерживая Киру:
– Таир, меня зовут Таир.
Почувствовав головокружение, Кира едва не упала. Парень помог ей пройти на середину комнаты. Мысли спутались окончательно.
– Дай посмотрю, – Таир склонился над крылом, ощупывая его длинными, тонкими, как у пианиста, пальцами. – Ничего, хорды целые. Заживет.
То ли от страха, то ли от голода Кира почувствовала тошноту. Сглотнув слюну, села на подушку. Попытка сложить крылья ни к чему не привела. Они распластались сзади, словно кожаная накидка. Таир зажег свечи приспособлением, напомнившим Кире зажигалку. В тусклом свете он казался кем-то неземным, потусторонним. Рыжие волосы словно горели, зеленые глаза поблескивали. Может, он был дьяволом, может, ангелом. Она уже не понимала, жива ли сама. Но запах жареного мяса и специй заставил ее поверить, что жива. Кира взяла кусок мяса, вдохнула пряный аромат.
– Таир, может, и вы поедите? Меня зовут Кира, – предложила она.
– Если не жалко, – низким с легкой хрипотцой голосом ответил он, подходя ближе и усаживаясь на подушку рядом, – последний раз я ел прошлым утром.
Он выбрал кусок мяса, понюхал.
– Горная козочка, – задумчиво сообщил парень. Утолив первый голод, он спросил: – А откуда ты?
– Сложно сказать… Утром я попала в шторм. Но не мог же шторм длиться целый день? А на берег меня выкинуло вечером, – ответила Кира, – вы можете объяснить, что это за место?
– Мы называем наш мир Потерянным. Впрочем, давай будем проще, перейдем на ты?
– А как выбраться отсюда? – Кира кивнула.
– Раз сюда можно попасть, значит, можно и выбраться. Впрочем, ты первая чужестранка, которую я вижу!
Кира услышала, что Дана заворочалась во сне, застонала, хлопнула расправленным крылом по полу, всколыхнув пламя свечей. По стенам запрыгали размытые тени. Где-то в лесу раздался рев таинственного зверя.
Кира бросила взгляд на циновку, закрывающую вход.
– Это далеко, – успокоил, прислушиваясь, Таир.
Он подложил Дане под голову подушку. Кира попробовала расправить крылья, у нее получилось. Потом пошевелила одним, другим, обоими. Вдруг, словно очнувшись, спросила:
– Я реально первая чужестранка? Как же выбраться?
Таир пожал плечами.
– О! – Кира закатила глаза. – А дальше? Что будет дальше?
– Для начала надо выспаться, – сказал Таир, – все равно остров мы так просто не покинем.
– Почему?
– Ты должна научиться летать. Вплавь далеко. И улететь надо так, чтобы никто ничего не понял, – Таир неопределенно махнул головой в сторону двери. Он взбил валявшуюся рядом подушку и растянулся на полу возле порога.
– Ты реально собираешься спать? – у Киры потемнело в глазах.
– Конечно.
– Но там… – Кира показала рукой на циновку.
– Я чутко сплю. Не бойся, задуй свечи, – Таир повернулся лицом к циновке, и через пару минут Кира поняла, что он спит.
Сквозь неплотное плетение стен хижины проникал блеклый лунный свет. Кира долго не могла уснуть. Навалились воспоминания. Она вспомнила школу и одноклассников. Тот день, когда она первый раз вошла в класс в городе, куда назначили отца на повышение. Лучше бы этого не случилось! Первое, что она услышала от новых одноклассников после отличного ответа у доски, было:
– Гуси гогочут, город горит, каждая гадость на «г» говорит.
Так она и не научилась гхекать. И друзей не приобрела. Кира поднялась, придерживая рукой непослушные крылья, прокралась к стене, выглянула в щель. В лунном свете пальмы казались черными. Легкий ветер колыхал ветки кустов, доносился невнятный шум моря, пахло йодом и медуницей. Вскрикнул филин, видимо, хвастаясь пойманной дичью. А может, звал подругу?
Бревно посреди деревни, высвеченное луной, торчало указательным перстом, предупреждением: здесь опасно. Кира всегда была уверена в себе. Не боялась ни непогоды, ни темноты. Занятия спортом закалили не только тело, но и душу. Она бегала лучше всех в классе, во всех спаррингах побеждала. Один раз, два года назад, проиграла. Но тогда против нее, тринадцатилетней девчонки, поставили пятнадцатилетнюю соперницу. Объяснили тем, что одинаковые весовые категории, и у обеих тогда был синий пояс. Мама хотела забрать ее из секции. Но Кира отстояла право заниматься любимым спортом. Сейчас же, глядя на бревно, она почувствовала озноб, ей стало страшно. «Куда я попала? – подумала Кира. – Что это за первобытные обычаи?»
Через площадь проскочил заяц, обежав несколько раз вокруг бревна и стола. За ним по следу прошла лиса. Она задержалась посреди площади, приподняла мордочку вверх, принюхалась, поворачиваясь, взглянула на хижину, где сидела Кира, фыркнула неодобрительно и пошла по следу дальше. Кира надеялась, что заяц успел уйти далеко. Снова ухнул филин. Кира увидела, как птица вылетела из леса и уселась на верхушку бревна. Кира почувствовала, что засыпает, как вдруг филин взлетел, резко кинулся вниз, чиркнув лапами о землю. Когда он пролетал мимо, плавно взмахивая крыльями, Кира поняла, что в лапах он нес добычу. Она представила бьющуюся в страхе мышь.
Кира легла на пол здесь же, около стены, и тихо заплакала. Впервые за несколько лет. Снова вспомнила школу. Старая обида на одноклассников сейчас казалась глупостью. Тогда она кинулась защищать новенького, пришедшего в класс через месяц после нее. Мальчишки его избивали. Всем классом навалились на одного. Кира, со своим коричневым поясом по карате, в мгновенье их раскидала. А новенький хмыкнул и сказал:
– Без сопливых обошелся бы, тоже мне – Рэмбо нашлась! Тебя звали? – он обошел ее и вышел из класса. Следом ушли остальные.
Так Кира окончательно осталась одна. Дома отец тоже не одобрил ее поступок.
– Лучше бы ты за учителем сбегала, раз видела, что пацан в опасности. А так ты его унизила. Да и всех остальных тоже. Это же стыдно – девчонка пацанов раскидала, понимаешь? – сказал он, посмотрел на задохнувшуюся в возмущении Киру, усмехнулся, – Да не злись. Пойми, мальчишке что – ему лучше помереть, чем оказаться под защитой у девчонки.
Кира это запомнила. Но и класс тоже не забыл и затаился, ожидая, когда она споткнется. Победа на областных соревнованиях по карате у одноклассников радости не вызвала. Кира не спотыкалась.