Лимит надежды не исчерпан
Шрифт:
Россия, Ингушетия,
15 ноября 2007 года
Монотонно гудел мотор «Икаруса», везшего по ночной дороге Малхаза Рашидова и еще три десятка членов «Правоверных Кавказа» в таинственный лагерь подготовки. Али Сарид пришел к ним перед отъездом, убедился, что все присутствуют, и пожелал успехов в обучении. В автобусе их сопровождал лидер другой городской ячейки организации, Муса Хуцаев, вместе с каким-то арабом, который был из высшего руководства.
Сразу за городом Хуцаев отобрал у всех мобильные телефоны, мотивируя это тем, что по ним их может вычислить милиция. Рашидов отдал свой без сожаления. У него были спрятаны два миниатюрных передатчика для связи с управлением и пять радиомаяков, так что телефон ему был не особо нужен.
В начале поездки все обсуждали предстоящее обучение и дело, которое они должны были сделать. Но и Хуцаев, и араб уклонялись от конкретных объяснений, говоря, что все станет известно в свое время. Постепенно все разговоры умолкли, многие решили поспать, пока автобус не приехал на место.
Рашидов тоже притворялся спящим, поглядывая вокруг из-под опущенных век. Автобус ехал в сторону Чеченской Республики. Араб и Хуцаев о чем-то переговаривались, остальные спали или тихо разговаривали между собой.
Наконец автобус свернул с шоссе на проселочную дорогу, петлявшую среди гор. По оценке Рашидова, они не выехали за границы республики, значит, это был не один из лагерей подготовки чеченских боевиков, как он предполагал ранее, а какой-то другой. По-прежнему притворяясь спящим, Рашидов запоминал дорогу, по которой их везли.
Автобус прибыл в лагерь, когда уже стало понемногу рассветать. По наблюдениям Рашидова, водитель специально петлял по горным дорогам, чтобы его пассажиры не могли точно сказать, где находятся. Все вышли из автобуса, с интересом оглядываясь вокруг.
Среди деревьев были раскинуты накрытые маскировочными сетками палатки. Было несколько стендов с плакатами, содержавшими наставления по взрывному делу вперемешку с фундаменталистскими лозунгами. За деревьями Рашидов увидел пару выкрашенных в маскировочные цвета джипов – и в отдалении что-то, напоминающее полосу препятствий.
Хуцаев и араб скрылись в одной из больших палаток. Вскоре первый вышел оттуда вместе с парой арабов в военной форме натовского образца.
– Построиться! – заорал на прибывших один из них, тот, что был повыше ростом.
Они все построились в две неровные шеренги. Тот араб, что был пониже, шагнул вперед.
– Я приветствую вас в нашем лагере, братья-мусульмане, – не слишком громко, но отчетливо произнес он. – До сих пор вы были обычными правоверными мусульманами, жившими по заветам пророка. Но этого мало. Чтобы выполнить нашу священную миссию, вам предстоит стать настоящими воинами, способными выполнять любые задачи. И вы научитесь этому в нашем лагере, а мы поможем вам в этом, – он оглядел стоявших перед ним. – Я знаю, что вы хотели бы отдохнуть после поездки, но время не терпит. Поэтому вы должны начать подготовку прямо сейчас. Я начальник лагеря Закир аль Сауд, а это ваш старший инструктор Хасан Бек. Я передаю вас в его руки.
Стоявший за его спиной Хасан Бек снова выступил вперед.
– Сейчас вы все получите новую форму. – Он указал на большую палатку в пятидесяти метрах от них, возле которой стояли два человека. – А затем мы приступим к вашей подготовке. Идите, – и он властным жестом указал на палатку.
Прибывшие рекруты нестройной толпой двинулись к ней.
«Похоже, эти ребята подготовлены и настроены гораздо серьезней, чем мы предполагали», – подумал идущий в толпе Рашидов.
Грузия, санаторий «Гочелия»,
15 ноября 2007 года
– Господа, я собрал вас, чтобы обсудить происшедшее. – Полковник Джонс внимательно посмотрел на каждого из сидящих в комнате. Профессор Альбертс был расстроен и заметно нервничал. Ганидзе угрюмо курил. Элисон, прибывший, когда узнал, что случилось, был, как всегда, спокоен. Андерс мрачно рассматривал Альбертса.
Допрос Клиффорда, которого привез Ганидзе, не дал практически никакой новой информации. Он действительно почти ничего не помнил о прошедшей ночи. Его воспоминания обрывались где-то на пути к дому, в котором жила эта Сьюзан. Затем он очнулся уже в полицейском участке. Майкл только утверждал, что хотя и выпил немного в ресторане, никогда не употреблял наркотики.
– Профессор Альбертс, что вы скажете по поводу всего этого? – Джонс посмотрел на Альбертса.
– Полковник, я в полной растерянности, – растерянно сказал тот. – Мы знаем Майкла несколько лет и никогда не видели его в таком состоянии. Да, он иногда выпивал в компании, но никогда не употреблял наркотики. Я просто не понимаю, что на него нашло. Наверняка эта женщина во всем виновата!
– Женщина, не женщина… Ему вообще не следовало с ней ехать. Головой надо думать. Мы тут с секретной миссией – и такой прокол! В любом случае я решил отправить его домой. Тут ему делать нечего, – решительно закончил Джонс. – Полковник Ганидзе, – Джонс повернулся к грузинскому офицеру, – вам удалось еще что-нибудь выяснить об этом инциденте?
– К сожалению, полковник Джонс, почти ничего, – ответил тот. – Сохранение секретности не позволяет нам задействовать все имеющиеся возможности, к тому же у нас слишком мало исходных данных. Мы разговаривали с патрульными, которые нашли Клиффорда, но они не смогли сказать ничего значимого. Они просто увидели его, когда тот шел по улице в невменяемом состоянии, и забрали в участок. Вот если бы мы знали, кто эта Сьюзан…
«Плохо дело, – подумал про себя Джонс. – Неизвестно, что и кому рассказывал Клиффорд, находясь в таком состоянии. А он знал достаточно, чтобы возникли серьезные проблемы. Откуда только свалилась эта чертова женщина и как ее найти? У нас нет почти никаких зацепок. Хотя…»
– В посольстве должны быть данные на всех наших граждан, находящихся в этой стране. Не так ли, мистер Элисон? – повернулся он к советнику.
– Вы хотите, чтобы мы проверили ее по нашей картотеке?
– Да. Срочно поднимите данные по всем американкам по имени Сьюзан, находящимся сейчас в Грузии, – приказал Джонс. Это была единственная реальная возможность выйти на незнакомку.
– Будем надеяться, что она там есть, – сказал Джонс, когда Элисон вышел.
– А если мы найдем эту Сьюзан, что нам это даст? – спросил Андерс.