Лимит надежды не исчерпан
Шрифт:
– Пока не знаю. Каковы вообще ваши возможности для поиска?
– Они весьма обширны, – усмехнулся Сарадзе.
– У Якоба очень удобная работа для нашей деятельности, – пояснил Самойлов. – Он возглавляет детективное бюро, так что может почти легально осуществлять поиск и наблюдение. Плюс у нас есть агенты на военных базах и во властных структурах Грузии. Но пока ни один из них не дал никакой информации по данному делу.
Мамедов задумался. Ниточек пока было не так много. Он взял свой бокал и сделал глоток.
– У вас есть
– Нет, – ответил Сарадзе. – Полагаете, они там зарегистрированы?
– Возможно. Если же нет, то тогда мы будем точно знать, что эти парни замышляют что-то не вполне законное. Я думаю, нам стоит начать именно с этого варианта.
– Хорошо, я подумаю, как мы можем получить к ним доступ, – кивнул головой Сарадзе. – Возможно, нам удастся кого-нибудь подкупить.
– Я тоже обдумаю эту проблему, – сказал Мамедов. – Полагаю, нам с вами нужно будет завтра утром встретиться и обсудить, как действовать.
– Хорошо, тогда до завтра, – улыбнулся Сарадзе, попрощался с ними и вышел из кафе.
После ухода агента Мамедов и Самойлов посидели еще немного, обсуждая ситуацию в Грузии и грузино-российские отношения.
– Ладно, – наконец сказал, поднимаясь, Самойлов. – Дайте мне знать, если обнаружите что-либо. Мы тоже будем искать по нашим каналам. А теперь я должен идти. Удачи!
– До свиданья, – сказал Мамедов. После ухода Самойлова он посидел еще минут десять, после чего также вышел на улицу.
Грузия, Тбилиси,
30 октября 2007 года
Как и договаривались, Мамедов встретился с Сарадзе на следующее утро. Самойлова приглашать не стали, ему незачем было лишний раз светиться вне посольства.
– Ну что, есть возможность достать данные миграционной службы по вашим каналам? – спросил Мамедов, когда они поздоровались.
Сарадзе отрицательно покачал головой:
– Прямого доступа туда у нас нет. Мы можем начать разработку тех, кто там работает, чтобы получить данные через них, но на это потребуется время.
– Сколько?
– Трудно сказать. Нужно найти человека, который согласится передать нам данные за деньги или еще как-нибудь. Такие поиски могут занять как неделю, так и месяц или даже больше.
– Долго, слишком долго, – протянул Мамедов и задумался, потом вдруг спросил: – Вы сможете достать полицейскую форму и машину?
Теперь задумался уже Сарадзе.
– Форму достать, конечно, не проблема, – наконец ответил он. – А вот с машиной будет сложнее. Хотя, – он сделал паузу, вспоминая что-то, – есть у меня одна возможность. Что вы задумали?
Мамедов вкратце рассказал о плане, который он разработал вчера вечером, сидя в гостинице. Сарадзе помолчал, обдумывая услышанное.
– В принципе это может сработать. А вы уверены, что сможете получить данные, если у вас будет доступ к их компьютерам? Они ведь наверняка запаролены.
– На этот счет не беспокойтесь, – усмехнулся
– Не поделитесь? Нам он тоже пригодился бы…
– Возможно, и поделюсь. Ну, так что, действуем? – Мамедов испытующе глянул на грузина.
– Действуем, – после короткой паузы решительно ответил тот.
Грузия, Тбилиси,
31 октября 2007 года
Был хороший осенний вечер, из тех, что нередко выпадают в Тбилиси в это время года. Несмотря на позднюю осень, погода стояла теплая. Заходящее солнце бросало последние лучи на склоны гор, улицы Тбилиси и сновавших по ним людей.
Несмотря на вечернее время, в кафе «Камашидзе» было очень мало народу – пара бизнесменов за столиком у сцены, на которой в выходные играли музыканты, и группа из трех мужчин и двух женщин чуть поодаль, о чем-то оживленно беседующих.
– Значит, Леван, ты считаешь, нет никаких шансов договориться с ними? – высокий, крупный мужчина посмотрел на своего собеседника.
– Никаких, Давид, – утвердительно кивнул столь же высокий, но худощавый грузин, сидевший напротив. – Георгий и Созар встречались сегодня с Бурджанадзе и Бокерия, но те даже не хотят их слушать. Они как будто забыли, ради чего мы все вышли на улицы в 2003-м…
– Шеварднадзе ушел, а что изменилось? – сказала немолодая женщина, сидевшая слева от Левана. – Экономическая ситуация в стране ухудшается, безработица растет. При Саакашвили коррупция расцвела еще сильнее, чем при Шеварднадзе. Не говоря уже о политике. Жвания, Окруашвили… кто следующий? Сейчас никто не может чувствовать себя в безопасности.
– А он только и твердит о русской угрозе, – добавил третий, невысокий мужчина лет сорока. – Я, конечно, тоже не люблю русских и их внешнюю политику, но нельзя же на них зацикливаться! Надо заниматься и внутренними делами.
– Возможно, нам опять придется выйти на улицы, чтобы они нас услышали и помимо русских занялись другими проблемами Грузии, – решительно сказала симпатичная молодая женщина лет тридцати. – А то они слишком внимательно слушают американцев и полагаются на их помощь. Но тем плевать на нас, мы для них лишь инструмент в борьбе с Россией.
– Я не думаю, что сейчас это лучший вариант, Саная, – возразил ей Леван. – Думаю, для начала нам следует испробовать менее радикальные пути.
– Например? Что еще мы не пробовали сделать, чтобы нас услышали?
– Нужно встретиться с американским послом. Они же поддерживают демократию во все мире и должны понимать, что Саакашвили не тот человек, который может построить в Грузии демократическое общество.
– Ты шутишь, Леван! – громко воскликнула Саная. – Неужели ты всерьез веришь, что их интересует наша страна сама по себе? Мы для них лишь пешка в партии с Россией. И пока Саакашвили послушно выполняет их волю, они будут поддерживать его. Им плевать на простых грузин!