Линчеватель
Шрифт:
— Идемте, — девушка встала с кресла и одним глотком допив отвар, поставила пустую кружку на стол.
Глава 8 Парень в балаклаве.
Прогулка по больнице не произвела на меня особого впечатления. Дорогой интерьер коридоров, двухместные палаты, класса люкс, вежливый, улыбающийся, будто бы выдрессированный персонал. Любой сотрудник, который встречался на нашем пути, здоровался с натянутой, дежурной улыбкой. Вот она, дружелюбная рабочая атмосфера. Хотя и пациенты этой клиники люди далеко не бедные. Вряд ли кому-нибудь из персонала придет в голову хамить здешним обитателям. Так и без работы остаться недолго. Вот и приходится бедолагам натянуто улыбаться в глубине души тихо ненавидя и коллег, и пациентов.
Клиентов на реабилитацию в этом крыле было очень мало. Да и большинство палат, как я украдкой заметил, были пусты. Дети чиновников, артисты, музыканты и прочие медийные личности вдруг перестало употреблять препараты? Да нет, бред какой-то.
— Здесь.
Девушка остановилась у крайней по коридору палаты и робко постучала в дверь.
— Войдите, — послышался из помещения хриплый голос, который вдруг показался мне смутно знакомым.
Катерина открыла дверь:
— Денис, с вами почет побеседовать один человек.
Я заглянул в палату из-за плеча психоаналитика. И едва удержался от удивленного возгласа. Что-то типа и ну ни xуя себе!!!
Палата была одноместной. Удобная кровать, справа от нее — стол, над которым висела огромная, в половину стены, плазма. Игровая приставка и пара джойстиков.
В центре комнаты отжимался раздетый по торсу молодой человек. Впрочем, точного возраста моего собеседника, я определить не смог. Потому что лицо пациента скрывала черная маска-балаклава.
Заметив меня, он резко вскочил на ноги. Жилистый торс был покрыт слоем татуировочной краски. Татуировки были набиты так плотно, что мне казалось, на нем надет свитер. И наверное, по этим рисункам Система и определила стоявшего передо мной субъекта, выдав мне краткую информацию:
“Хилл Билли.
Бывший торговец наркотиками.
“Шанс социального перевоспитания: субъект успешно прошел курс социального перевоспитания и реабилитации”.
— И вам не хворать, — хмуро протянул он, недобро посмотрев на меня. — А этот чьих будет? Я вроде заказывал одноместную палату. Без пассажиров.
Только сейчас я вспомнил, где слышал это имя. Хилл Билли был известным музыкантом. Не настолько, чтобы мелькать в телевизоре, но к этому он, скорее всего, и не стремился. Зато на всех крупных видеохостингах, его клипы собирали миллионы просмотров, сотни тысяч лайков и комментариев. А на концерты в разных городах приходили тысячи верных поклонников. И я прекрасно понимал причину этой популярности. В текстах песен, Билли противопоставлял свою персону остальному комьюнити. А в адрес коллег по цеху в текстах песен были в основном оскорбления. А вот то, что Билли раньше приторговывал веществами, да еще и сам активно их употреблял, стало для меня открытием. Хотя среди исполнителей этой музыки подобное не редкость. Взять хотя бы Беса, известного фрик-музыканта и основателя общественного движения “трезвая и злая молодежь”. Движение активно боролось с наркоманами путем тотального избиения самих употребляющих и мелких барыг. Как потом выяснило следствие, добытое в бою зелье борцы с наркотиками сбывали на улицах. А сам Бес, по слухам, от этого зелья и отъехал. Еще несколько исполнителей сейчас отбывают срок за сбыт. Потому как в их машине было обнаружено аж двадцать кило “пластилина”. И таких музыкантов были сотни. Кто-то садился, другие бежали из страны, опасаясь преследования. А этот, значит, исправился. Хотя хамит дядя. Не надо так.
— Ты это, дядя… За языком-то следи, — грубо посоветовал я, шагнув вперед. — А то так и в травму переехать недолго.
Хилл Билли замер, цепко всматриваясь в мое лицо. Но я спокойно выдержал злой взгляд колючих серых глаз.
Врач затравленно переводила взгляд с меня на бывшего дилера. А в ее глазах стремительно появлялся страх. Панический животный ужас, который разрастался и креп. Видимо, она была крайне плохим специалистом, и теперь не знала так пресечь стремительно нарастающий конфликт. Оно и понятно: девочка очень богатого и влиятельного дяди просто сидит в клинике на зарплате. Коммерческих пациентов ей не доверяют, вот она и работает с теми, кого сюда определили по приговору суда. Таким пациентам, как правило, плевать на качество медобслуживания. Лишь бы срок отбыть. Но и хорошей практики девочка, видимо, не набралась. И вместо того, чтобы вмешаться в ситуацию, просто впала в ступор. Растерянно стояла и что-то бубнила себе под нос. Я тем временем продолжал активно форсировать события:
— Ты что, ска, драться со мной хочешь?
Эта фраза и стала причиной решения конфликта. И вместо ответа на вопрос, Билли весело рассмеялся:
— Ну прости, пацан, если оскорбил. И в мыслях не было. Ты похож на одного моего хорошего приятеля. Даже изъясняетесь одинаково, — весело произнес он и протянул мне руку. — Денис. Но друзья зовут меня Хилл Билли.
— А приятеля, случайно, не Кирилл зовут? — тут же подхватил я тему разговора.
Исполнитель задумчиво потер ладонью подбородок, и в его серых глазах промелькнуло недоверие:
— А ты с какой целью интересуешься. Ты, случайно, не коп?
— Нет, — поспешно открестился я. — A что, похож? Так плохо выгляжу?
Последнюю фразу я сказал с тревогой, и Билли еще раз внимательно посмотрел на меня:
— Да не очень, — как-то неуверенно протянул он.
Серые глаза дилера все еще смотрели на меня цепко, с подозрением. И я решил развеять его опасения. Попытаюсь прикинуться другом Венедиктова. Авось прокатит:
— Я знал его товарища, — начал излагать я. — Хэппи, мир его праху. Хорошим он был человеком. Так вот Костя говорил, что Нико умеет…
“Навык втереться в доверие сработал успешно”.
“Вы смогли уговорить человека поступить так, как вам нужно".
“Навык Манипулятор повышен”.
— Нико много чего умеет, — тут же перебил меня Билли и покосился на стоявшую у входа Екатерину. И психоаналитик быстро поняла намек:
— Ну, я пойду, — пискнула девушка-доктор, и в ее голосе прозвучало небывалое облегчение. — У меня еще пациенты. Да и вам есть о чем поговорить. Я дверь прикрою, чтобы вас не беспокоили…
А в следующую секунду дверь палаты захлопнулась, оставив нас наедине.
— Очень хороший врач, — отметил Билли, глядя ей вслед. — Настоящий специалист.
— Понимаю, — кивнул я, прекрасно понимая, что парень оценивает даму исключительно с точки зрения внешности.
— А где, говоришь, ты с Хэппи познакомился? — тут же спросил меня музыкант?
— Я не говорил. Вместе сидели в двадцать пятой, на строгом. Там, где его и порешили.
При упоминании о федеральной тюрьме, Билли как-то помрачнел и замолчал. Видимо, исполнитель знал и покойного Венедиктова. Причем, скорее всего, они были близкими друзьями…
— Кирилл, говоришь, — наконец, ответил он.
— Ну да. Воропаев. Ты же знаешь такого?
— Впервые слышу. Но если мы говорим об одном и том же человеке, то мне он представился как Нико.
— Прямо как персонаж четвертой ГТА, — протянул я.
Билли расслабленно взглянул на меня. Настороженность его глазах медленно улетучивалась, уступая место добродушию.
— Ага, он тоже так говорил. Вы чем-то похожи. Не могу объяснить, но… — мой новый знакомый с подозрением уставился на меня. — Так зачем ты Нико ищешь?