Линчеватель
Шрифт:
– Держитесь, - пробасил Филин, нажимая тормоз. Машина вильнула, встав параллельно микроавтобусу. А в следующую секунду, Филин переключил передачу и вновь вдавил газ.
Машину занесло, когда Филин поворачивал за микроавтобус, уходя с линии стрельбы.
– Такие провожатые нам нахуй не нужны! – крикнул Гоблин на прощание, высовываясь из открытого окна и доставая пистолет. – Сами дорогу найдем.
Несколько пуль пробили колеса микроавтобуса, посадив трехтонную махину на обода, делая ее недвижимостью А Филин уже вдавил газ, увозя нас прочь от злоебучей деревни.
Раздалась запоздалая стрельба, да вот только машину уже поглотила ночная тьма. Лишь несколько случайных пуль пробили багажник.
На посту на выезде из деревни Филин даже притормаживать не стал. Мелькнули перекошенные от ужаса, бледные лица полицейских, бросившихся в разные стороны, а затем машина протаранила перегородившие дорогу тачки с синими полосами на бортах, и выскочила на шоссе. Мелькнул знак, что мы покидаем деревню – и мы уже быстрее ветра летели по пустой трассе.
– Ловко, - одобрил я, потирая ушибленную голову. Во время трюков, которые исполнял Филин, меня здорово приложило макушкой о крышу. – Вроде оторвались.
– Да вот хуй ты угадал, - мрачно ответил Гоблин. – Дорога тут одна. И прямая. Так что.
Словно в подтверждение его слов, сзади завыли полицейские сирены. И звезды розыска, замерцавшие было серым, вновь ярко вспыхнули.
– А вот и провожатые. Катался когда – нибудь по грин стрит?
– Это еще что за нахуй? – не понял я.
– Это когда машина едет с кортежем полиции, забив хуй на всякие правила дорожного движения. Так вот сегодня у тебя есть шанс.
С этими словами, Гоблин передал мне приведенный в боевое состояние пистолет:
– Сегодня, он может пригодится.
Сам Гоблин уже высунулся из окна, прицеливаясь на ходу.
Бах!
Едущую следом за нами полицейскую машину занесло, развернуло, закрутило на шоссе. В вертящуюся как юла машину на всей скорости вьехала следующая, сшибая ее с шоссе.
Да вот только это были не последние машины, которые неслись за нами по шоссе.
Филин резко ударил по тормозам, и машину, которая летела по встречной полосе, и начала было уже нас подрезать, занесло на мокром асфальте и вынесло с дороги. Капот полицейской машины встретился с деревом, раздался удар – и еще один преследователь выбыл из строя.
– Сзади! – крикнул Гоблин. – Стреляй!
– Я не буту портить полицейские тачки, - упрямо покачал головой я. – Хуй знает, что за это мне отпишет Система.
– Если ты не будешь портить полицейские машины – то испортимся мы, чудак – человек! – рявкнул Гоблин. И проклиная все на свете, я высунулся в окно.
В лицо ударила волна холодного воздуха, Да еще и ебучая система вовсе не желала мне помогать. Например, подсветила бы колеса, чтобы было проще целиться. Поэтому попасть мне удалось лишь раза с пятого. Машину занесло в круговороте, унося с дороги. На ее месте тут же возник следующий преследователь, но здесь удача меня оставила. Последние пули ушли в молоко, и пистолет издал несколько сухих щелчков. Так что разбираться с ним пришлось Филину.
– Филин, фура! – крикнул я, указывая вперед.
Впереди нас полз грузовоз. И расстояние между нами быстро сокращалось. Но Филин и не думал сбрасывать скорость. Лишь в последний момент, когда, я уже закрыл глаза, моля всех богов даровать мне быструю смерть, он вывернул руль, выскакивая на встречную полосу, уходя на обгон. И на какой – то момент мне показалось, что бампер машины царапнул задний борт фуры, оставив на нем длинный смазанный след черного пластика.
Водитель полицейской машины такой реакцией не обладал, и подобный маневр у него не вышел. Машина на всем ходу врезалась в борт грузовоза, с лязгом и скрежетом исчезнув под тяжеловозом.
И только сейчас звезды розыска замерцали серым. Мы оторвались от погони.
– Проверь штаны, стрелок! – обернувшись, весело крикнул мне Гоблин. – Кажется, на них пятна.
– П-п-п-пошел ты на хуй, - с трудом просипел я, пытаясь унять дрожь.
Мелькнул знак населенного пункта. Но что это была за деревня – я рассмотреть не успел. Уж больно быстро Филин летел по шоссе.
– Тормози, - сказал Гоблин. – Тачку бросим здесь.
Мы оторопело уставились на Гоблина:
– И до города пешком пойдем? – поинтересовался я после тгого, как ко мне вернулся дар речи.
– Тачка спалена, - пояснил Гоблин. – В городе мы на ней и десяти метров не проедем. К тому же, там дырки в багажнике. Они странно смотрятся на кузове, не так ли?
Я промолчал, не зная, что ответить.
– Вот то – то и оно. Здесь должна быть железнодорожная станция. До города доберемся на собаке.
Филин послушно затормозил на окраине деревни, и через поселок нам пришлось тащиться пешком. По темноте, меся чавкающую под ногами гряз. Вдобавок ко всему, зарядил мелкий противный дождь.
– Ебать! – выругался я, щлепнув подошвой ботинка по очередной луже. – Что это за колхоз.
– Хуй знает, - ответил из темноты голос Гоблина.
Деревня была абсолютно пустой. Безжизненной. На улицах не горел ни один фонарь. Окна пялились на нас черными глазницами, в которых не горело ни одного огонька.. И если бы не лай собак из-за заборов, я бы решил, что это очередная вымершая деревня, коих в области чуть больше, чем дохуя.
До станции мы дошли, не встретив по дороге ни единой живой души. Скорее всего, селяне ложились спать, едва садилось солнце. Как было заведено в деревнях лет триста назад.
Лишь перрон железнодорожной станции встретил нас ярко горящими фонарями, доказав то, что в деревне еще кто – то живет.
Мы подоспели вовремя. Где – то вдали, на железнодорожном полотне появился свет фар приближающейся «собаки».
– Минута в минуту, - отметил Гоблин. – Значит, расписание не изменилось.
Я удивленно покосился на него, но спрашивать, откуда он знает расписание пригородных электричек, не стал. Состав затормозил, двери гостеприимно открылись, подбирая с щербатого, раскрошившегося от времени и похуизма работников РЖД перрона трех продрогших путешественников. И едва мы влезли в тамбур, как двери закрылись и «собака», загудев, двинулась дальше, увозя нас в сторону города.