Линда
Шрифт:
Говорят, первый год супружеской жизни самый трудный. Для нас он, по-моему, был самым счастливым. Сначала Линда еще хандрила, но постепенно стала все больше и больше оживать. Ко мне она относилась тепло и с благодарностью. Я не требовал, чтобы она меня любила. Я надеялся, что это придет потом, ну, а если и не придет, тоже не беда. Я был рад уже и тому, что она рядом и что, когда я иду с ней, люди на нее оборачиваются.
Трудно самому оценить свой брак. Трудно сказать, хорош он или плох. Может быть, вообще не бывает абсолютно хороших или плохих браков. Я знаю только, что после первого года совместной жизни между нами появилась натянутость. У нас были разные вкусы, разные взгляды на жизнь. Я
Я, конечно, надеялся иметь детей. Но в этом нам было отказано. Доктор, говорила она, объяснил, что это как-то связано с болезнью, которую она перенесла в Калифорнии. Я думал, материнство могло бы угомонить ее, но раз это было невозможно, приходилось по мере сил избегать конфликтов. Иногда в пылу раздражения она говорила мне жестокие вещи, называла ничтожеством, нулем, пустым местом. Но я понимал ее или думал, что понимаю. Она была пылкой женщиной, с горячей кровью, а жизнь мы вели слишком тихую. Теперь я гораздо лучше все это понимаю.
За последний год у нее появился прямо-таки дикий интерес к своей внешности. Она тратила уйму денег на кремы и лосьоны, придерживалась жесточайшей диеты, выполняла самые невероятные упражнения для различных групп мышц, старалась разгладить мельчайшие морщинки. И это в свете дальнейших событий тоже стало много понятнее.
Чтобы представление о Линде было полным, я должен в интересах справедливости добавить, что она была превосходной хозяйкой. Думаю, что и в этом сказывалась ее неизбывная энергия. В доме все блестело. Готовила она, правда, простые и незатейливые блюда, зато делала все быстро, без лишнего шума и суеты, а при покупках так горячо торговалась, что я в шутку предлагал ей поступить к нам в отдел снабжения. И одеваться она умела. Деньги на наряды она тратила немыслимые, но гардероб ее значительно превосходил даже эти суммы. Из всего, что я у себя в подвале смастерил, особое удовольствие доставил ей специальный шкаф для ее нарядов. Я приделал к нему складные зеркальные дверцы, которые при желании могли быть раздвинуты таким образом, чтобы она видела сразу множество своих отражений. Я сделал полку для шляп, стойку для обуви и пристроил широкий стеллаж, поднимавшийся от пола до высоты плеч. Два месяца я все свое свободное время возился с этим шкафом. Самым хитрым делом было навесить дверцы так, чтобы они легко распрямлялись и складывались. Бывало, в дождливые воскресенья Линда весь день торчала в своей комнате, примеряя свои вещи и откладывая те из них, которые надо было переделать и перешить.
Как я уже сказал, я рассчитывал взять отпуск летом, но пока ничего не говорил Линде, ожидая, что она сама откажется от этой своей затеи с поездкой осенью на юг. Как-то в конце марта или в начале апреля Джефф и Стелла вечером зашли к нам. Когда я смешивал коктейли, Линда заговорила о своей идее и о том, как прекрасно провели время Стью и Бетти Карбонелли.
— Бетти говорит, что можно практически даром снять коттеджи на западном побережье Флориды в октябре и ноябре, так как сезон начинается только к рождеству. Они были в Верано Кей, к югу от Сарасоты. И они говорят, что на всем берегу, кроме их двоих, никого не было.
Я ставил стаканы на карточный столик, когда Джефф сказал:
— А знаете, мне это нравится. Что ты скажешь, Стелла?
— Я никогда не бывала на западном побережье. В детстве меня часто возили на Палм Бич. У Сис на Западе и сейчас
Забыв о бридже, мы принялись обсуждать эту идею. Я сказал, что туда слишком далеко ехать, тем более, раз Стью Карбонелли говорит, что без машины там не обойдешься. Значит, езда в оба конца займет целых шесть дней, то есть одна неделя из трех будет потеряна.
Джефф некоторое время размышлял, нахмурив брови, а затем воскликнул:
— Эй! Есть предложение. Нам нужна машина, так? Мы можем снять два коттеджа рядом. Я договорюсь, Пол, чтобы мой отпуск начался через четыре дня после твоего. Вы с Линдой отправитесь на машине, а мы полетим самолетом. Ну, а когда твой отпуск кончится, вы полетите домой, а мы со Стеллой в тот же день выедем на машине. Если мы будем жить рядом, нам ведь достаточно одной машины, верно? И в таком случае отпуск у каждого из нас будет две недели и четыре дня. Ехать в оба конца на машине утомительно, но в один конец…
— И можно весь основной багаж погрузить в машину, так что с самолетом у нас не будет лишней возни, — горячо подхватила Линда.
Действительно, так все становилось более приемлемым. Я не хотел бы отдыхать вместе с Джеффрисами на каком-нибудь дорогом курорте, так как знал, что нам за ними не угнаться. Но из рассказов Стью явствовало, что это не Майами. Он говорил, что до ближайшего городка — Хукера — от отмели восемь миль и что в тех краях много рыбы. Он говорил, что там можно есть, спать, удить рыбу и плавать, а если захочется поразвлечься, можно съездить на вечерок в Майами. Но ведь если бы Джеффрисам вздумалось отправиться туда, нам вовсе не обязательно было бы тащиться за ними.
Стелла, колебавшаяся вначале, постепенно тоже заразилась энтузиазмом, и все трое соединенными усилиями взялись за меня. Я выдвигал все возражения, какие только мог придумать, но всякий раз кто-нибудь опровергал их.
Как я уже говорил, я человек тихий. Но в то же время я довольно-таки упрям. Эти качества, как я заметил, не так уж редко сочетаются. Сейчас против меня было трое. И хотя мысль о поездке во Флориду казалась мне все более соблазнительной, я уже не хотел отступать просто потому, что на меня наседали. Кончилось тем, что я заявил о своем твердом намерении взять отпуск в августе и поехать на озеро Удовольствия. Понятно, это заявление подействовало на всю компанию угнетающе. Да и тон у меня был, верно, раздраженный.
Меня огорчило, что Джефф и Стелла рано ушли, потому что я знал, что Линда сейчас на меня напустится. Я ожидал, что она начнет, как обычно, кричать и браниться, мне от таких сцен просто дурно делалось.
Но на сей раз ничего подобного не произошло. Линда оставалась спокойной. Я убирал со стола, с минуты на минуту ожидая взрыва. Но его не было. Мы отправились спать.
В ту ночь я лег первый, все еще ожидая взрыва, но его так и не случилось. Линда какое-то время еще копалась, а затем вышла из ванной и остановилась в проеме дверей, освещенная падавшим сзади светом. На ней была какая-то прозрачная штука, которой я никогда прежде не видел. Позднее я понял, что купила она ее специально для поездки во Флориду, и понял также, зачем купила.
Она долго стояла так. Как я уже говорил, я в жизни не видел лучшей фигуры, чем у нее. Наконец она погасила свет, и я услышал легкий шорох, услышал, как она в темноте приближается ко мне, и почувствовал аромат каких-то новых крепких духов, а затем ее руки обвились вокруг моей шеи.
— Любимый, я хочу, чтобы мы поехали во Флориду. Я хочу, чтобы мы начали нашу жизнь заново. Я хочу второго медового месяца, на этот раз настоящего.
Ну, если надо было ехать во Флориду, чтобы обеспечить это, я готов был ехать во Флориду.