Лингвокультурология. Ценностно-смысловое пространство языка: учебное пособие

Алефиренко Николай Федорович

По данным словаря Ю.С. Степанова, для русской культуры таковыми константами русской культуры являются мир, свои и чужие, Русь, родная земля, время, огонь и вода, хлеб, водка и пьянство, слово, вера, любовь, правда и истина, закон, совесть, отцы и дети, дом, уют, вечность, страх, тоска, грех, грусть, печаль. А. Вежбицкая ключевыми для русской культуры считает слова душа, судьба, тоска; в исследованиях А.Д. Шмелева – это простор, даль, ширь, приволье, раздолье; у других авторов – это авось, удаль, жалость, артельность, соборность, дом, жизнь, друг, дурак. Для английской культуры в качестве ключевых чаще всего называют сдержанность, закрытость, замкнутость и

др. Ю.А. Сорокин европейское и восточное этносознание различает по преобладанию в них рациональных и экстравертных доминант [3] . В европейском этносознании, по данным его исследований, доминируют концепты, представляющие его рационалистичность и экстравертность, а для восточного – антирационалистичность и интровертность [4] .

3

Экстраверт – человек, в своих переживаниях и интересах обращенный к объектам внешнего мира, легко устанавливающий контакты с окружающими.

4

Интроверт – человек, сосредоточенный на собственном внутреннем мире, с трудом устанавливающий контакты с окружающими.

Модель мира представляет собою результат концептуализации мировоззренческих категорий культуры. И в этом смысле языковая модель мира есть некая абстракция. Языковая модель мира предполагает языковое воплощение модели мира как таковой. Модель мира относится к объектам исследования культурологии, философии. Языковая модель мира изучается лингвокультурологами с целью выявления особенностей языкового воплощения модели мира.

Языковая картина мира создается посредством анализа языкового материала. Лингвокультурология сведения о языковой картине мира черпает из лингвистики. Подобного рода суждения снимают вопрос о первичности / вторичности картины мира и модели мира. Думается, что первична модель мира; она может быть репрезентирована как в языке, так и в других медиаторных средствах. В широком смысле модель мира имеет объяснительную силу, картина мира – описательную, констатирующую. Однако в обоих случаях единицей объяснения и описания служит «концепт».

По выбору материала исследования в лингвокультурологии наблюдается несколько направлений изучения концептов. А. Вежбицкая использует «ключевые культурные концепты», обнаруживая национально-культурную специфику через семантические примитивы на материале неблизкородственных языков (Вежбицкая, 1996: 329). Преимущественно одноязычный анализ концептосферы языка представлен, например, в проекте «Логический анализ языка», студии Т.В. Булыгиной и А.Д. Шмелева. Их исследования прекрасно раскрывают сущность концептосферы русского языка.

Однако попытки некоторых авторов показать этнокультурное своеобразие языковой картины мира на материале одного языка не имеют доказательной базы. Если устранение концептов «материального мира» из поля зрения исследователя лишь ограничивает картину мира, то суждения о национально-культурной специфике, сделанные на одноязычном материале, вульгаризируют ее. Второе достаточно уязвимое место в лингвокультурологии – многоликость концепта и механический перенос его понимания из когнитивной психологии. А между тем интерпретация концепта во многом предопределяет выводы в лингвокультурологическом исследовании. Считается целесообразным закрепить за концептом статус оперативной единицы ментальности, которая на вербальном уровне обозначается словом, словосочетанием или фразеологизмом. Как ментальная единица концепт выполняет в структурировании картины мира роль стержневого элемента.

Для лингвокультурологии неприемлемо понимание концепта как образа исключительно абстрактной сущности. Видимо, поэтому было создано понятие культурного концепта. Намерения благие: спустить концепт с высот абстракции на осязаемую лингвокультурологическую почву. При этом обнаруживается другая крайность – попытка закрепить за культурным концептом исключительно

этноцентрическое содержание. На наш взгляд, нет достаточных оснований причислять к культурным концептам лишь те объекты, которые обладают ярко выраженной национально-культурной спецификой. Только широкий подход к пониманию культурного концепта позволит не только развивать теорию взаимосвязи мышления, сознания, культуры и языка, но и приблизиться к когнитивно-дискурсивным тайнам порождения национально-культурного компонента в семантике языкового знака. Только в единстве лингвокультурологических и когнитивно-семиологических методик может быть решена проблема полномасштабного моделирования языковой картины мира, а также выявления тех механизмов, которые определяют ее этнокультурное своеобразие.

Вопросы для самопроверки

1. Назовите уровни культурного сознания.

2. Какую роль они играют в смыслообразовании?

3. Что такое лингвокультурема?

Проблемные задания

 Покажите функциональную специфику подсознательного, осознанного и надсознательного уровней сознания в выражении этнокультурного видения мира.

 Что общего и отличительного в содержании понятий «картина мира», «модель мира», «образ мира» и «языковая картина мира», «языковая модель мира», «языковой образ мира»?

 Докажите, что ЯКМ – категория историческая.

 Как связана этнокультурная специфика слова с «языковой картиной мира»?

Глава 7

Когнитивно-культурологическая сущность внутренней формы языкового знака

7.1. Предметно-изобразительный код и внутренняя форма культурно маркированного языкового знака. 7.2. Культурно-дискурсивная интерпретация внутренней формы языкового знака.

7.1. Предметно-изобразительный код и внутренняя форма культурно маркированного языкового знака

В рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы современной лингвистики семантика номинативных единиц рассматривается как синергетическое единство внутреннего и внешнего содержания языкового знака. Внутреннее содержание слова составляет его собственно языковая семантика – результат взаимодействия его лексического, грамматического, словообразовательного и стилистического значений.

Первые два представляют собой «оязыковленные» предметные и структурные отношения языкового знака к внеязыковым объектам номинации (Ungerer, Schmid, 1996: 37), вторые два (словообразовательное и стилистическое значения) порождаются генетическими (деривационными) и функционально-смысловыми отношениями, устанавливающимися между единицами внутри языковой системы. И те и другие формируют семантическую структуру слова – смысловую структуру многозначного слова (структуру его ЛСВ) и семантему (семную структуру) каждого ЛСВ.

Внешнее содержание номинативных единиц языка детерминировано их внеязыковыми связями и отношениями, порождающими основные протосемантические категории – универсально-предметный код (УПК), предметный остов, концепт и внутреннюю форму слова.

Универсально-предметный код – первая когнитивная структура, уже во внутренней речи закладывающая мыслительный базис языковой семантики. В его основании лежит достаточно информативное содержание, формирующееся в процессе осмысления и обобщения денотативной ситуации. Денотативные схемы подобного рода фокусируют эмпирические знания о предмете номинации, его связях и отношениях с другими элементами дискурсивного сознания во внутренней речи, имеющей, по данным А.Р. Лурия, решающее значение для перекодирования замысла в развернутую речь и для создания порождающей схемы развернутого речевого высказывания. Именно внутренняя речь служит основным «механизмом, превращающим внутренние субъективные смыслы в систему внешних развернутых речевых значений» (Лурия, 1975). Поскольку субъективные смыслы воплощаются в предметно-чувственных образах, внутренняя речь призвана перевести план содержания таких образов из сукцессивно (линейно) представленных фрагментов дискурсивного сознания в симультанную (нелинейную, целостную) структуру. Последняя в силу своего предметно-наглядного статуса была названа Н.И. Жинкиным предметно-изобразительным, или универсально-предметным кодом.