Линии Леи
Шрифт:
– Мдэ? – шеф недовольно поднял бровь.
– А иначе они нас кинут на деньги, – объяснил я максимально доходчиво, не вдаваясь в ненужные сейчас подробности.
– Деньги, – пробормотал шеф. – Деньги нам сейчас очень нужны, факт. Хозяин сказал, что вкладываться в нас больше не намерен. Он теперь наоборот, ждёт от нас роста доходности. А мы что?
– А мы, Сергей Иванович, если тысяч двести потеряем, доходности больше не станет. Этих двоих надо проверять, факт.
– Ну что ж, проверяй, проверяй. Но не две недели же? Пять дней тебе. В понедельник чтобы
Я тяжело вздохнул. Пожалуй, даже слишком тяжело. Но шеф намёк понял.
– А вот не надо было день рабочий терять на всякую ерунду! Деньги тебе, между прочим, я плачу! А не ОВД на метрополитене. Если ещё хоть одну встречу сорвёшь, лишу премии!
Это нормально. Нужно было дать ему повод для критики. Теперь он и мою версию принял, и вроде как свою задачу выполнил.
Тут я заметил на лестнице Кузнецова. Вот только его тут сейчас не хватало. Больше всего на свете ненавижу эти заспинные нашёптывания и исподтишка подгавкивания.
– Кстати, Иван Степанович, насчёт премии!
– Мдэ? – бровь начальника недовольно поползла вверх.
– Как вы относитесь к Испании?
Вторая бровь от удивления догнала и перегнала первую.
– Дело в чём, я давно хотел туда попасть, и даже недавно вот решился, тур купил на двоих, на праздники. А с деньгами не рассчитал, кредит просрочил. Может, уже и не пропустят на границе. Вот и думаю, а вы не хотите съездить? Тур достойный, бюро солидное, они бы ещё и скидку бы вам сделали. Как?
Надо же, я впопыхах сумел в одну фразу вложить оба логических крючка: на схожесть проблем и на сочувствие. Неужели не заглотит?
– Солидное, говоришь, агентство? Возможно, возможно. А знаешь, Стожар, мысль неплохая, факт. Ты мне вот что, телефончик их скинь эсэмэсочкой, я подумаю. Если достойно и скидку сделают, я подумаю. Но ты, если сейчас же за работу не возьмёшься, никакая Испания тебе не поможет. В понедельник жду доклада, не дожмешь клиента – лишу премии, факт!
Довольный собой, он отправился в сторону кабинета и на полпути столкнулся с Кузнецовым. Тот метал в мою сторону мрачные взгляды и тряс пачкой документов, но шеф безразлично отмахнулся. Он не любил менять принятых решений.
Я в душе крыл это кислое болото витиеватыми матерными выражениями. Но перехватил несколько взглядов и подмигнул разочарованным коллегам, которые зря полдня предвкушали моё расчленение и поедание сырым. Достав из кармана телефон, я пошёл в курилку, на ходу набирая номер.
– Мишка, привет! Помнишь, ты мне обещал Турцию в июне по цене февраля, если я тебе ещё одного клиента в Европу сосватаю? Ну танцуй, тебе сегодня позвонит человек от меня, и ты продашь ему два билета в Испанию. Только не борзей, я тебя умоляю! Начни с горящих, разогрей, потом намекни, что есть эксклюзивные варианты с большой скидкой. А когда он припрется к тебе лично со своей madame, тут уж можешь доить по полной программе…
Прошла неделя, заканчивалась вторая, а мне так и не удалось больше увидеться с Оболтусом. Я менял вагоны, каждое утро обследовал один за другим по несколько поездов – мой знакомец как в воду канул. Залёг на дно. Я очень надеялся, что не в буквальном, а только в фигуральном смысле.
На работе тем временем поток документов и посетителей не уменьшался, и вскоре коллеги уже стали прямо отмечать мою нервозность, напряжение и даже резкость в общении с клиентами. Это было недопустимо и непрофессионально, и я это понимал. Так что решил на некоторое время завязать с дальнейшими поисками.
Тут ещё шеф со свойственной ему тактичностью заявил, что в следующем месяце выплатит мне голый оклад, если я ещё раз позволю себе опоздать утром хотя бы на десять минут. Я позволил себе ответить непрофессионально резко, после чего угроза остаться на бобах из вербально-теоретической перешла в разряд самой что ни на есть ожидаемой. Это не считая обидных замечаний, что таких разгильдяев, как Евгений Стожар, "пруд пруди в базарный день, замену быстро найдём".
В общем, охотиться за призраком я перестал. Попытался снова стать серьезным рациональным юристом, каким был весь последний год. И вроде бы у меня снова это стало неплохо получаться, но тут же начались проблемы иного рода.
Мне стала повсюду мерещиться слежка. Я чувствовал липкие взгляды на спине, ощущал позвоночником постоянное присутствие опасности даже в самых людных открытых местах. Я пытался подглядывать исподтишка или резко обернуться. Без толку. Ни одного человека, интересующегося моей персоной, заметить не удавалось.
Состояние постоянной угрозы, ежедневный стресс постепенно подрывали мою психику. Я стал нервным, рассеянным и был вынужден обратиться за медицинской консультацией. Врач выписал успокоительное и провел со мной пару бесед, на некоторое время развеяв страхи, убедив в абсурдности тревоги.
То ли это помогло, то ли общая накопившаяся усталость, а может – сеансы пятничной терапии в компании старого армейского приятеля Лёшки Смыслова и его крафтовых нефильтрованных лекарств… В общем, восприятие моё постепенно притупилось и страхи отступили на добрых три дня. Ближе к следующим выходным я чувствовал себя настолько спокойно, что впервые справился со всем объемом запланированной работы и даже заработал похвалу от шефа за встречу с перспективным клиентом, назначенную на вечер в нерабочей обстановке.
Но в пятницу случился рецидив. Провозиться с бумагами пришлось почти до восьми. Работа не клеилась. Настроения, сами понимаете, не было и в помине. Бросил бы всё раньше, но клиенты, с которыми обещал встретиться во что бы то ни стало, дважды звонили и сдвигали время. В итоге я прождал их почти до девяти, а когда мы закончили – шёл одиннадцатый час. Домой я мог рассчитывать попасть только к полуночи.
Кафе, где проходила встреча, располагалось возле их офиса на Шаболовке. Поэтому теперь, чтобы попасть на мою «домашнюю» ветку метро, надо было сделать две пересадки. Сначала доехать до Октябрьской, перейти на кольцевую. Проехать ещё два перегона, на Киевской снова пересесть на радиальную и ехать уже по прямой до самого дома.