Линии судьбы

Трофимов Алексей

Подойдя к месту я не поверила своим глазам. Хрупкая девушка, вооруженная холодным оружием, с грациозной элегантностью буквально расчленяла всех кто был рядом с частично разрушенным домом. Несколько человек в попытке сбежать рванули вдоль улицы, но их настигло что-то вроде небольших ножей, выпущенных рукой девушки, а ещё несколько прыгнули в машину и с ревом двигателя понеслись в неизвестном направлении. Глянув в мою сторону, девушка к моему счастью не стала даже пытаться меня убить. Вместо этого она указала пальцем в сторону дома и с криком: «присмотри за ним» — скрылась за соседним домом.

Вопреки здравому смыслу я пошла туда. Несколько изрезанных тел на моем пути не подавали никаких признаков жизни. Жуткая картина заставила

меня зажмуриться и с дрожью в ногах идти дальше практически на ощупь. Тело колотило от страха, иногда открываемые глаза видели лишь обрывками и в ужасе закрывались снова. Единственное что хоть немного меня отвлекало это приближающийся вой полицейских сирен. В очередной раз открыв на секунду глаза я вскрикнула от увиденного. Передо мной лежала Стейси Карстон с перерезанным горлом, а недалеко от нее изувеченный Рэндалл. Он тяжело дышал, но был жив. Во всех учебниках по медицине говорится, что пострадавшего нельзя перемещать до приезда квалифицированной помощи, это может усугубить и без того тяжёлое состояние. Но глядя на покосившуюся стену я решила оттащить его подальше. Тяжёлое тело с трудом продавалось моим старания и лишь спустя пять минут я смогла добиться желаемого, оттащив его метров на десять. И тут прозвучала серия взрывов. Вначале взорвалась стоящая во дворе машина, а после в нескольких местах рванул дом, засыпая своими обломками и камнями место где лежал Рэндалл. Парочка небольших обломков попали мне в тело, оставив глубокие порезы. А потом со всех сторон стали стягиваться полицейские и медицинские машины. Место происшествия сразу оцепили, меня вначале перевязали, потом забрали в участок, Рэндалла же увезли в больницу.

Несколько следующих дней меня тягали в участок для дачи показаний, задавали все новые и новые вопросы. Как оказалось я была единственным живым свидетелем, все близлежащие дома подверглись в этот вечер, как мне сказали, зачистке. Кого-то отравили, кого-то зарезали, а некоторых просто застрелили. На улицах нашего города воцарился траур, были спущены государственные флаги, а погибших оплакивали ещё много недель.

По городу теперь взад и вперёд сновали представители спецслужб. Задавали вопросы чуть ли не каждому, а с наступлением сумерек назначили комендантский час, точнее ночь. За его нарушение сразу отправляли в участок на допрос. Благо хоть днём можно было спокойно передвигаться по городу. В эти моменты я часто навещала Рэндалла. Он был очень плох и практически все время находился в бессознательном состоянии. Было тяжело его видеть таким, но я была единственным кто мог о нем сейчас позаботиться.

Однажды, придя к нему в палату, я как обычно села рядом. Я гладила его по волосам, вспоминала прикосновения его сильных рук. В какой-то момент он сделал глубокий вдох и тихо прошептал:

— Стейси, это ты?

Проклятье! Я совсем забыла, что теперь пользуюсь тем же ароматом что и она. У меня до сих пор перед глазами стоит ее разрезанная шея. И за что они с ней так. Даже боюсь представить, что пережил мой дорогой Рэндалл в эту злополучную ночь. Одно воспоминание о ней доставляет ему боль. Я чувствую это.

Со временем ему стало легче. Он стабильно находился в сознании, сам ел пил и заботился о себе. А учитывая, что за ним носился весь медперсонал, то во мне пропала всякая нужда. Да и не могла я находиться рядом, когда он находился в сознании. Начнутся диалоги, вопросы, а я пока не готова на них отвечать. Поэтому я просто стала его тенью. Ходила за ним, наблюдала, мечтала снова оказаться рядом, но не сейчас… Может быть позже… В следующей жизни…

Спустя пару месяцев его наконец окончательно выписали из больницы и первое, что он сделал это отправился домой. Точнее в то что от него осталось. Я видела как он с грустью в глазах ходил вокруг и тихо что-то шептал. Он постоянно проклинал своего отца. В этих словах жила какая-то нечеловеческая злоба. Неужели он причастен к тому что случилось? В какой-то момент Рэндалл залез на груду обломков и стал разбирать их. Я несколько часов наблюдала как он яростно, без устали кидает тяжёлые камни. Я уже не пряталась, а просто сидела на противоположной стороне улицы и с грустью смотрела на все это. Он не обращал на меня никакого внимания, да и я помочь ему ничем не могла. Когда он добрался до какого-то металлического, погнутого ящика, то ещё полчаса доламывал его подручными средствами пока не смог открыть дверцу. Он вытащил оттуда рюкзак, какую-то темную одежду и два длинных предмета похожих с моего расстояния на изогнутые, черные палки. Прямо там, никого не стесняясь о переоделся в новую одежду, закрепил черные палки ремнями, резким движением выхватил их из-за спины и посмотрел на сияющую сталь. Это были мечи. Проведя с ними какие-то манипуляции он так же ловко засунул их за спину, взял рюкзак и направился к частично разрушенному гаражу. Через несколько минут он открыл дверь и выкатил черный спортивный мотоцикл. Я понимала, что он сейчас уедет и скорее всего навсегда, поэтому, собрав всю волю в кулак я подошла к нему.

— Здравствуй, Рэндалл, — произнесла я посмотрев ему в глаза. Обернувшись он глубоко втянул воздух и выражение его лица стало ещё более мрачным.

— Кассандра? Чего тебе?

— Уезжаешь?

— Да.

— Надолго?

— Да.

— Куда ты?

— Мстить.

От этих слов повеяло прям могильным холодом. Да и выражение его лица говорило, что он не шутит.

— У меня к тебе всего одна просьба, — у меня было всего одно желание, глупое, но что я теряю? — Можешь поцеловать меня?

Он без лишних слов склонился надо мной и легонько прикоснулся к моим губам. Я попробовала продлить это мгновение, но он отстранился и сел на мотоцикл. Из моих глаз потекли слезы.

— Можно мне с тобой, пожалуйста? — он ухмыльнулся и завел двигатель.

— Нет, Кассандра. Что-то ещё?

— Помнишь вечер у Сандерсов? Это была я.

— Я знаю, — сказал он абсолютно равнодушным голосом и оглушительным ревом сорвался с места, оставив наедине с разбитой вдребезги мечтой…

— Я буду ждать тебя в десяти тысячах жизней. Чего бы мне это не стоило…

Мориус.

Тихое место… Обитель природного спокойствия. Люблю эту дорогу через лес. Тысячу раз здесь проезжал, но каждый, когда оказываюсь тут всегда останавливаюсь, что бы насладиться этой красотой… Есть здесь что-то особенное, притягательное. Идеальное было бы место, если бы не люди… А вот и те кто частенько нарушают эту гармонию.

— Аарон, — сказал я, открывая телепатический канал. — Ты меня слышишь?

— Да, Мориус. Ты на месте?

— Да, но у меня скверные предчувствия…

— Неудивительно. Средоточие буквально с ума сходит. Его колебания сейчас все чувствуют.

— И что это все значит?

— Оно реагирует на него.

— Ты уверен, что это хорошая идея?

— Нет, — засмеялся Аарон. — Но это же ты у нас хотел особенного ученика. Вот и ищи его сам.

— Но тут человек десять. Кто из них?

— Тебе виднее, Мориус. Я изначально был против. В конце концов пока ты связан со средоточием тебе ничего не угрожает. Но постарайся не умирать. Средоточие хоть и даёт нам бессмертие, но каждое перерождение дорого обходится.

— Я постараюсь, Аарон.

Голос в голове затих и я оглянулся по сторонам. Вокруг меня начали стягиваться люди. Местный сброд. Любители лёгкой наживы и кто-то из них мой потенциальный ученик. Да… Так себе вариант… Может прав был Аарон и надо было взять кого-нибудь из послушников? Правда последний не оправдал ожиданий. Лишь зря десять лет на него потратил… Ну ничего, если сразу убивать не станут будет шанс определить кто из них особенный.

— Здорова, дедуля! — сказал ближайший парень лет тридцати. — Что, машина сломалась? Как вовремя. Да ребята? Мы тут как раз мимо проходили. Думали кому бы помочь.