Линия Горизонта
Шрифт:
– Постой, я могу поискать тебе работу, хочешь? – встрепенулась девушка. – Помнишь то место, у Ларина? Я могу договориться…
– Нет, спасибо. – Саймон покачал головой. – Я уже нашел себе работу. Не дворником даже.
Сказал, а самому тут же стало противно. Он смешно дернул головой на прощание и выбежал из дома.
Снова он оказался на Желтой улице. Саймон чувствовал, как они – старые и страшные дома с крохотными вонючими комнатами, общей кухней на каждом этаже и огромной душевой на первом этаже – смотрели на него со всех сторон.
Прочь, прочь от затхлости и пыли этого места, сквозь длинную арку обратно на проспект, в толпу людей!
Оказавшись на проспекте, Саймон огляделся. Нужно было где-то переночевать, найти одежду. Тихонов! Конечно. Старый приятель, который помогал ему с работой, даже пытался взять к себе в подмастерья.
– Саймон Лившиц? – окликнул его кто-то, отвлекая от мыслей о ключнике.
Позади него стоял мальчишка и протягивал записку.
– От кого это? – спросил Саймон.
– Это от судьи Даррела. Он просил передать, что это никак не связано с вашим делом. Я ждал вас у выхода, но потерял в толпе.
«Зайдите в Храм после суда. Встретимся у класса истории. Второй поворот налево после входа в полицейский департамент. С. Д.»
– Судья рассказал, где я живу… жил? – с кривой усмешкой спросил Саймон.
– Да, – неуверенно ответил мальчишка.
– Что он от меня хочет?
– Я… не знаю, я просто доставил вам записку.
– Ты ведь прочитал? – Саймон внимательно посмотрел на мальчишку.
– Записка не была запечатана… – попытался оправдаться он, но Саймон, нахмурившись, молча прошел мимо него и направился обратно к Храму.
Храмом это место называли условно; скорее это был целый Храмовый комплекс с библиотекой, залом суда, университетом и школой. Там же, среди лепившихся друг к другу церквей и канцелярий, помещались центральный департамент полиции, торговая палата и множество других служб, о которых Саймон не знал практически ничего.
Но еще выше, над куполом собора и минаретом, поднимался красно-белый маяк со стеклянными стенами последнего этажа; если верить городским легендам, в маяке жил Архитектор – невидимый глава города, стоявший над канцлером, мэром, судьей и даже над бароном Франку – директором городского банка. Кроме него в маяке обитали мрачные молчаливые люди – гвардейцы. И только они имели доступ к городским складам с редкими ресурсами и материалами. Проблема существовала одна – в маяке не было дверей.
Храм, необъятный и величественный, расположился полукругом по периметру площади – такой же огромной, как и он сам; фонтан из серого мрамора в центре площади подбрасывал к небу струи воды, омывавшие каменную фигуру короля Георга.
Обогнув фонтан, Саймон быстро зашагал в сторону вечно распахнутых дверей Храма. Напротив входа на стене холла висели указатели – кабинеты лордов-советников находились за учебным корпусом в правом крыле.
Поначалу Саймону показалось, что эта часть Храма была пуста, что было довольно странно, учитывая послеполуденное время. Лишь миновав с полдюжины залов – больших и малых, монотонно-серых или ярко-веселых, – он наконец нашел комнату, о которой в записке упомянул судья. Группа из двадцати с небольшим человек, студентов, слушала лекцию по истории Города в просторном светлом классе. Голос старичка, стоявшего за кафедрой и тяжело на нее опиравшегося, шелестел над головой студентов, засыпавших даже на неудобных и жестких храмовых стульях.
– …Когда на старой Земле удалось победить все болезни, а ресурсы, за которые стоило бы воевать, были либо исчерпаны, либо стали никому не нужны, люди, наши предки, наконец-то вернулись к идее полетов в космос. Возможно, конечно, связь была обратной – космос так очаровал людей, что они перестали воевать. Но мне хочется верить, что это была последовательная эволюция человечества, которому остро нужна цель, новая идея. К тому времени на старой Земле удалось построить подобие идеального общества, управляемого технократами. Об этом мы с вами говорили в начале наших занятий. Я не буду останавливаться подробно на общественном устройстве старой Земли – это было единое государство с одним правительством планетарного масштаба…
– Мы живем в таком месте, где абсолютно ничего не меняется, – шепнул кто-то на ухо Саймону.
За его спиной стоял Даррел. Он был по-прежнему одет в традиционную судейскую мантию черного цвета, на груди блестел значок лорда-советника: буква «С», заключенная в квадрат. Ростом судья превосходил не только Саймона, но и прочих членов городского Совета; чтобы прошептать эту незамысловатую фразу, ему пришлось сложиться едва ли не пополам.
– Лорд-советник, вы хотели меня видеть, – процедил сквозь зубы Саймон.
– Я предлагаю подняться в мой кабинет, там нам никто не помешает. – И, не дожидаясь ответа, судья развернулся и пошел в сторону одной из широких мраморных лестниц.
Вообще весь Храм представлял собой комплекс запутанных коридоров, залов, анфилад, лестниц, молельных комнат, чиновничьих кабинетов, кладовых и прочих помещений, возникавших то тут, то там в совершенно непредсказуемом порядке и подчинявшихся абсолютно непонятной логике.
– Я помню эту лекцию о старой Земле, о потерянном для нас рае, – неожиданно продолжил разговор судья, когда они почти поднялись по лестнице. – Вот только ни этот старик, ни мой учитель никогда не рассказывали, что идеальное общество жестко преследовало своих противников по всей планете, а после – и за ее пределами. Малейшая помеха общему благу, малейшее противодействие, пусть даже в простой мысли или в слове, – и человек исчезал. Но, впрочем, можешь мне не верить – ты, в конце концов, слышал на таких уроках официальную версию, утвержденную еще королем Георгом.
Саймон не стал на это отвечать – старик прекрасно знал, что он не учился в Храме, хотя писать и считать умел. Нечего тешить его самолюбие.
Кабинет судьи показался Саймону излишне вычурным: отделанные мрамором стены и пол, колонны, корешки книг в шкафах до потолка, сукно на столе, шторы – все было выполнено в изумрудно-зеленых тонах; однако, несмотря даже на такую однотонную, мрачноватую отделку, и это следовало признать, из кабинета не хотелось сию же секунду убраться подальше. Зеленый цвет, вопреки всему, не успокаивал в данном случае, но и не волновал излишне гостей. И, разумеется, Саймон никогда раньше здесь не был.
– Присаживайся, пожалуйста, – привел в чувство замершего в дверях Саймона голос судьи.
Старик успел за те несколько мгновений, пока он рассматривал с открытым ртом потолок, устроиться за столом в другом конце комнаты и теперь безучастно разглядывал себя в черном зеркале, висевшем справа от стола.
– Саймон, я не просто так предложил встретиться у класса истории, – произнес судья, когда тот устроился в кресле напротив него. – Старик любит сравнивать старую Землю с Астаротом. Но есть два вида истории – официальная, которую рассказывал учитель, и правдивая, которую рассказал тебе я. И они всегда будут отличаться друг от друга. Как и роли, сыгранные в них людьми. Подумай над своей ролью.