Линия Горизонта
Шрифт:
– Нет, – покачал головой канцлер. – Мои источники молчат, а усиленные полицейские патрули ничего не дали.
– Вы знаете, что я этим не занимался даже, – пожал плечами лорд Грей.
– О да, прекрасно знаю, – мрачно подтвердил судья. – Также мне удалось узнать, как они собираются нас с вами уничтожить. И признаюсь вам, это впечатляет. Те, кто раньше раздавал ссуды направо и налево, нашли в законе серьезный пробел.
– Что? – Канцлер подпрыгнул на месте, мгновенно переменившись в лице. – Как это возможно?
– Бывшие ростовщики. Их немного… но достаточно, к сожалению, чтобы сыграть роль пешек. Вас, барон, упорно водят за нос.
– Как вообще кто-то, кроме банка, может давать деньги в долг? Это же запрещено законом! – Канцлер приподнялся на своем месте.
– А они и не занимаются этим больше. Нам удалось наконец разговорить одного из ростовщиков. Эти люди всего лишь пользуются правом поручительства – выступают гарантами огромного количества сделок с правом обращения на имущество должника, как вы это красиво назвали в новом законе. Фактически они принимают на себя обязанность расплатиться по обязательству какого-нибудь бедняка, тот покупает что-нибудь, выписывает чек, банк возвращает этот чек продавцу с пометкой об отсутствии денег на счете покупателя. Продавец идет к ростовщику-поручителю, тот платит – а иногда и не платит, если это свой человек, – по чеку и дает бедняку отсрочку в погашении своего обязательства. Беспроцентного, заметьте. Все в рамках вашего закона, канцлер, – пояснил судья Даррел, с удовольствием наблюдая, как меняется цвет лица Богушевского и как барон Франку старательно смотрит в окно за спиной самого судьи. – Пристенные уже передали в канцелярию требование на мое имя об отмене поручительств – общая сумма, которую они назвали, впечатляет.
– Но… как же так? – Канцлер, чьей идеей и было запрещение ростовщичества, развел руками.
– Мы с вами не предусмотрели такой сценарий просто-напросто, – пожал плечами барон. – Кто же знал, что люди будут поручаться за сделки с нищими. Без процентов.
– Но продавцы-то, они куда смотрят? Почему не доносят? – спросил Джереми Грей.
– Если бы они не доносили совсем, то мы с вами о махинации никогда бы и не узнали. А впрочем, зачем им это? – ответил ему судья. – Какая им разница, откуда получать деньги? Кроме того, пристенные показывают при покупке договор с поручителем, что является для продавцов весомым аргументом. Сделка совершается, а потом все разводят руками – мол, ну откуда я мог знать.
– Пристенные… – усмехнулся лорд Грей. – Мы ведь можем и без оскорблений обойтись.
– Это слово очень точно их характеризует – бедняков, копошащихся у городской стены, в грязи и помоях, не работающих и живущих воровством. Поэтому я буду использовать его, Джереми. Можешь покинуть нас, если твой нежный слух не выносит такой грубости, – с отвращением, грубо и резко оборвал его судья.
– Но и что из всего этого следует? – Лорд Грей нахмурился, старательно не замечая оскорблений в свой адрес.
– А то, что у кого-то в руках сосредоточена власть над огромным количеством бедных горожан. Мы не можем отменить поручительства. – На каком основании? Мы не можем смягчить наказание за невыполнение обязательств бедняками по той же самой причине. Да и, кроме того, они знали о своем положении, когда совершали сделки, – покачал головой канцлер.
– Подождите, но мы можем отследить источник денег! – воскликнул барон.
– Нет, не можем, – возразил судья. – Во-первых, сеть поручительств опутала и многих лордов, которые даже не подозревают, куда уходят их деньги, а во-вторых, некоторые продавцы дают отсрочку даже в первоначальной уплате за товар, после чего тут же бегут к поручителю. Поручитель соглашается заплатить, если пристенный скажет ему, что у него нет денег. Но пристенный молчит, сделка повисает в воздухе до нужного момента. А потом – бам! Такие продавцы, замешанные в восстании против нас, требуют уплаты, нищие бегут к поручителям, те платят за них и отбирают жилье и все имущество. Тысячи людей на улице.
В зале снова повисло тягостное молчание.
– А ведь красиво получилось. Мы не обеспечили нищих работой. У них нет денег. Они влезли в долги перед ростовщиками, заложив свои комнаты. Реальная власть перетекла от нас к ростовщикам. Одно их слово, одно только обещание разорвать договор – и пристенные сделают все, что им прикажут, – добавил к своей тираде судья. – Я даже могу придумать еще худший вариант. В один момент все поручительства будут взысканы. Нищих начнут вытрясать из их домов. А потом кто-то пообещает вернуть все, как было. И свалит всю вину на нас.
– Никогда не поздно изменить закон, если в том есть необходимость, – ответил на это лорд Грей.
– Правила приняты не для того, чтобы исправлять их при первой же необходимости, – заметил на это канцлер, заставив лорда-советника Даррела ухмыльнуться – мальчишке хотелось отыграться. – В нашем Городе неизменны только его камни и законы. В остальном мы можем полагаться исключительно на жителей – если они справляются сами, то нам не стоит вмешиваться, если же нет – мы вынуждены придумывать для них ограничения. Это наша работа. Мы определяем границы дозволенного, когда это необходимо.
– Границы можно и подвинуть.
– Мне кажется, сейчас не время для дискуссии, как считаете? – вмешался барон Франку.
Канцлер и мэр подчеркнуто отвернулись друг от друга.
– Полагаю, у нас нет ни малейшей возможности распутать этот клубок поручительств и понять, кто находится в самом его центре, – медленно и тихо заговорил барон Франку.
– Ну почему же. В центре сидит Артур Васильев, – пожал плечами судья. – Доказать мы это никак не можем, поймать – тоже. Он скрылся от нас шесть месяцев назад.
– И мы не можем повлиять на ситуацию с помощью законов, – скривив губы, сказал канцлер.
– Но что-то же нужно делать! – воскликнул лорд-мэр, резко поднимаясь.
– Удивительно, лорд Грей, вы выбираетесь из своего кресла, только когда опасность начинает угрожать лично вам, – кивнул судья, снова перейдя на едко-учтивый тон. – А на Город вам плевать.
– Нет, вы… – Лорд Грей осекся.
– В Городе сложилась слишком опасная ситуация, – не обращая на него внимания, продолжил судья. – Сейчас около ста тысяч человек по первому требованию Артура Васильева возьмутся за оружие. Сколько еще к ним присоединится? Сотня, две сотни? Да все бедняки схватятся за вилы, когда станет понятно, что власть в Городе можно перевернуть с ног на голову. Если мы ничего не сделаем со всем этим – начнется восстание бедняков. Отменим поручительства – получим сильнейший экономический кризис в Городе, в котором и экономики-то нет в старом земном понимании.
Вчера я разговаривал с капитаном Тиммонсом. Как глава полиции, он получает самую полную информацию о том, что происходит на улицах Города. Так вот, пристенные продолжают сбиваться в стаи. Те из них, что побогаче, прячутся сами и прячут ценности. На последний суд практически никто и не пришел – а раньше всегда был аншлаг.
В шести пустых кварталах, несмотря на карантин, несмотря на все наши предупреждения, что находиться там больше трех суток опасно, нищие обживают новые комнаты, не обремененные поручительствами, строят лагеря. Все это произошло буквально за неделю-две, пока мы с вами наблюдали за сходками на Храмовой площади.