Линия любви
Шрифт:
— Нет, в штате Виктория ездят еще и похуже, — пропела Джоди, успешно имитируя игривые интонации Сью, и дважды — дважды! — коротко посигналила.
Выйдя из машины, Джоди укоризненно посмотрела на «Малышку».
— И что он в тебе нашел? — фыркнула она. — Ты всего-навсего мотор в очень красивой упаковке. Совсем как те женщины, с которыми он обманывал меня. У тебя есть сердце? Ты можешь любить? Ты можешь родить малыша, Малышка?
Джоди с трудом удержалась, чтобы не дать хорошего пинка этой красотке.
Поигрывая брелоком с ключами, Хартли наблюдал, как девушка что-то сердито выговаривает машине, словно та чем-то оскорбила ее. Ну и ну! Представить только, что какой-нибудь мужчина выясняет отношения со своей машиной. Немыслимо! И потом, машина совершенно очевидно не ее. Зачем же тогда разговаривать с ней?
Хартли проводил девушку взглядом до стеклянных дверей супермаркета и отметил, что для мошенницы или воришки она ведет себя слишком уж непринужденно.
Но на это его не купишь.
Джоди медленно толкала тележку с продуктами. Гораздо медленнее, чем обычно. Еще бы! Когда это она ходила за покупками в середине ночи в шифоновом одеянии и на таких каблучищах? Неделю назад ей бы и в голову не пришло, что в них можно передвигаться по скользкому мраморному полу. Джоди вздрогнула, представив, как падает, и приказала себе не сметь даже думать о таком.
Теперь у нее есть деньги: ей оплатили сегодняшнее выступление, плюс осталось немного от тех трехсот долларов, что дал ей в долг Патрик. И она твердо решила купить себе нормальную обувь. Пусть Сью живет на такой высоте, а она должна спуститься на землю. Кроме того, Джоди не хватало привычных утренних пробежек. А в таких «небоскребах», понятно, не побегаешь. Мысль, что можно вернуть кусочек прежней жизни, тот, что доставлял ей удовольствие, наполнила Джоди радостью. Как ни забавно притворяться Сью, но Джоди хотелось бы сохранить и частичку себя. И еще — по-настоящему поесть!
Из динамиков лилась классическая музыка, что очень удивило Джоди. В супермаркете, в позднее время суток — классическая музыка? Светлая журчащая мелодия смутно напомнила ей о часах, проведенных за инструментом, с которым она боролась в десятилетнем возрасте. Слава Богу, в один прекрасный день ее мать, от которой сбежал очередной муж, переехала в другой город. До чего же радовалась тогда Джоди, что рассталась с фортепиано! Если у меня когда-нибудь будут дети, подумала Джоди, они всегда будут жить в одном и том же доме — без всяких переездов, с одним и тем же отцом, и никаких уроков музыки, разве что по их собственному желанию.
Джоди заглянула в свою тележку: помидоры, банка маринованных артишоков, язык, чеснок, пучок шпината, макароны, соус. Ну а где у них тут великолепный козий сыр? Толкая тележку по проходу, Джоди увидела указатель «Товары для детей».
Какая-то сила заставила ее забыть о голоде и направить тележку по этому ряду. Сначала она остановилась у баночек с детским питанием и залюбовалась чудесными детскими мордашками, изображенными на них. Счастливые лица маленьких херувимов! Они улыбались этому миру, еще не ведая его печалей.
Потом пошли полки с детскими лосьонами, пастами, присыпками… Джоди не удержалась: взяла бутылочку с маслом, отвернула колпачок и поднесла к носу. Легкий нежный запах сразу вызвал в воображении мягкое розовое тельце ребенка. Она неохотно завернула колпачок и поставила бутылочку на место. Я должна немедленно уйти отсюда, подумала Джоди. Ходить по этому отделу — все равно что… Она задумалась, подыскивая сравнение. Все равно что голодному оказаться зрителем на роскошном пиру. Разве ему доставит удовольствие только лишь любоваться прекрасными яствами?
Джоди толкнула тележку вперед, но, сделав несколько шагов, снова остановилась. Она увидела чудесные вещицы, сопровождающие жизнь самых маленьких: соски, фартучки, кружки-поилки, всевозможные бутылочки…
Я должна уйти, снова подумала Джоди.
Но тут ее взгляд упал на погремушку с изображением медвежонка. Она не вытерпела и взяла ее. Слегка тряхнула. Звук был мягкий, приглушенный, успокаивающий. Джоди представила, как засмеется, загугукает малыш, услышав его, и личико его станет похожим на то, что изображено на баночках с детским питанием. Она снова тряхнула погремушку, наслаждаясь ее тихим звучанием.
Если у нее когда-нибудь родится ребенок, она будет вот так развлекать малыша. И развлекаться сама. О да, она будет веселой мамой. Такой, какой была ее мать, пока на нее не начали сыпаться всяческие беды. В ее доме всегда будет смех, много смеха, и горы игрушек. И она всегда будет играть со своими детьми, научит их мечтать и жить так, чтобы никогда не попасть в страну Никогда-Никогда.
Джоди тряхнула погремушкой и под ее мягкое звучание сделала несколько танцевальных па.
Хартли взглянул на часы. Девица торчит в этом отделе уже двадцать минут! Что-то нюхает, чем-то потряхивает, но ничего не опустила в свою тележку. А до того она беспорядочно бродила по магазину, разглядывая коробки и банки, и кое-какие опускала в свою тележку. Обычная домашняя хозяйка, делающая обычные покупки.
Пару раз она поскользнулась на своих неимоверной высоты каблуках, но тут же восстановила равновесие. Черт возьми! Что происходит с женщинами, с их обувью? Должно быть, они задались целью прослыть восьмым чудом света!
Но теперь она, похоже, наткнулась на отдел, который полностью поглотил ее внимание и занял больше всего времени. Она нюхала, любовалась и играла вещами, словно ребенок. Сначала подобное поведение раздражало Хартли, потом, когда она начала танцевать, зажав что-то в руке, заинтриговало. У нее был чертовски сексуальный вид, когда она разгуливала по рингу в крохотном бикини, но сейчас она казалась задумчивой, полностью погруженной в свои мысли. Он был наэлектризован той девушкой, которая была в клубе, и загипнотизирован этой, которая расхаживала здесь, в магазине.
И, как ни странно, Хартли почему-то чувствовал себя немного виноватым. Никогда у него не появлялось такого чувства, когда он шел по следу. Но что касается этой женщины, ему все время казалось, что, следя за ней, он вторгается во что-то очень личное. К тому же ее движения были теперь сдержанны и по-девичьи скромны, что несколько изменило его впечатление о Сью. Интересно, что так растрогало ее в том отделе?
— Извините, — прошелестел чей-то выцветший голос.
Хартли уставился на старушку лет семидесяти, не меньше, с розовато-белыми волосами и в синей футболке с надписью: «Поймай меня!».