Линия перемены дат
Шрифт:
Охотник начал носком сапога отбрасывать камни, загромождавшие вход в грот. Присмотрелся, нагнулся и поднял белый продолговатый предмет, внимательно рассматривая его.
— Захар, иди сюда, — поманил он пальцем товарища и протянул ему находку. В руках Захара оказалась кость. Он посмотрел на друга и зло пробормотал:
— Я говорил: не надо ходить сюда. Чертова юрта близко… Такого зверя не знаю. Это…
— Да, это человек, — прошептал Сергунько. — Кость свежая. Смотри, еще мясо не истлело в ямочках.
Не сговариваясь, друзья начали внимательно осматривать площадку. На ней ничего не было. Придерживаясь за ветки кедровника, которым густо порос склон, Сергунько спустился вниз. Вскоре его взволнованный голос позвал старого друга. Подойдя, Захар увидел: Сергунько стоит на коленях и рассматривает что-то белое, застрявшее между двумя камнями и потому не унесенное ливневыми потоками к морю. Старый охотник нагнулся. На него глядел, оскалив беззубую впадину между челюстями, человеческий череп с разбитой скуловой костью. В затылке темнело отверстие…
13. КОНСЕРВНАЯ БАНКА
Какая-то незнакомая властная сила ворвалась в ранее такую спокойную и целеустремленную жизнь. Алексей чувствовал: против нее, этой силы, надо воевать, ей надо сопротивляться. Но как? Все пошло кувырком. Пропал интерес к учебе. Даже на вахте он ловил себя на том, что не думает над правильностью приема и передачи текстов. Уже несколько дней Алексею никак не удавалось сосредоточиться на разгадке непонятных радиосигналов.
Раньше все называли его домоседом, а вот сейчас юноше не сиделось в кубрике. Все чаще ноги, будто непроизвольно, вели его с поста. Юноша подходил к ступенькам и смотрел вниз, на площадку маяка. Ловил себя на остром желании увидеть Зою Александровну. Такая удача ему выпадала редко. Вот и сейчас он стоял около лестницы, бездумно глядя вниз, на заветную дверь. Кто-то неслышно подошел сзади, и матрос вздрогнул от звука голоса, неожиданно проговорившего рядом:
— Что это ты туда уставился? — Григорьев заметил Зою Александровну и подозрительно посмотрел на товарища. — Везет же людям. Ну, какой он ей муж? Странные женщины. Вот, знаешь, Леша, мне одна Надя пишет из Хабаровска: «Какая у вас специальность, сколько получаете да сколько будете получать, когда отслужите, что думаете делать, нуждаются ли в помощи ваши родители или нет…» Я прочитал и понял, что не я ей нужен, а мои деньги, то есть то, что я смогу заработать. Вот и эта… Зачем ей надо было выходить за старика? А вот почему: получает много и всегда занят…
— Так, может, она выходила за него, когда он не был такой?
— Фью-у-у! — свистнул Григорьев. — Удивляюсь тебе: полтора года прожил рядом с человеком и ничего о нем не знаешь. Ведь Федосов был вдовец. У него на материке дочка в институте учится. А эту он подхватил где-то в отпуску. Так что ты не в курсе.
Товарищ начал раздражать Алексея. Больше всего ему не понравилось сравнение Зои Александровны с какой-то неведомой ему Надей, которую Алексей сразу представил в виде перезрелой, костлявой и потому сварливой девицы. Как их детдомовская повариха!
— Слушай, Петр, кому это нужно?
— Что — нужно? — не понял Григорьев.
— Да твой разговор.
— А-а-а… Это я так, к слову сказал. Вижу, любуется дружок. Вот и внес ясность…
Алексей почувствовал, что краснеет. И не от чего другого — от злости на себя. «Выдаю себя, как мальчишка, не умеющий ничего скрыть».
Грубо оборвав товарища, он бросился в кубрик. Григорьев посмотрел ему вслед. Большие добрые губы сигнальщика растянулись в улыбке, он покачал головой и вразвалку начал спускаться к маяку, продолжая чему-то улыбаться.
А Штанько, обычно внимательный и вдумчивый командир, на этот раз ничего не подозревал. Он опять отпустил Алексея. Перевозчиков понуро шел знакомой дорогой. Словно померкли такие яркие раньше краски величественной природы, сжались и потеряли прелесть неведомого бескрайние ранее дали. Не до этого сейчас. Рассеянно оглядывая побережье, Алексей припоминал детали единственной счастливой встречи: вот здесь она остановилась, вытряхнула гравий из босоножки. Здесь нежно и призывно улыбнулась ему… Юноша будто вновь переживал эту удивительную и такую многозначительную, как ему казалось, встречу. Ведь она говорила: «…Только вы красивый…» А потом: «Ловите меня…» Как все мечтательные натуры, Алексей наполнял слова женщины своим, ему угодным и приятным смыслом. Он поймал себя на том, что сейчас ждет чего-то.
Вот уже пройдено место, где он встретил Зою Александровну. Этот участок побережья был хорошо знаком матросу: еще в первые месяцы, когда пост только строился, он с товарищами бывал здесь. Жаль, никто на посту не разделял его любви к этим прогулкам… Матросы охотно ходили в заросли кедровника за шишками (в них такие вкусные орешки), спускались в лощины за крупной, похожей на черный виноград, голубикой. Некоторые, во главе со Штанько, даже удили рыбу. А вот сюда никто не хотел идти.
— Даром ноги бить. — Выразил общее мнение Григорьев. — Здесь везде полно ягод. Нечего, трепать обувь. Не ты же ее чинишь.
Это было правдой. Григорьев всегда брался за любое новое дело. Как-то он объявил себя сапожником, а когда главстаршина действительно поручил ему ремонтировать обувь, сигнальщик всерьез обиделся и заявил, что Штанько придирается к нему. Вспомнив растерянную круглую физиономию Григорьева после этого неожиданного назначения, Алексей улыбнулся. Все-таки хороший он парень, Петя Григорьев. И неглупый…
Незаметно Алексей удалялся от поста. Теперь он шел по усеянному мелкой галькой пляжу, примыкавшему к широкой лощине, со дна которой поднимались стволы каменных берез. Увлеченный своими мыслями, матрос не замечал ничего. Потом ему почудилось: у ветвистого куста ольховника что-то шевелится. Он присмотрелся. Тревожно заколотилось сердце. Там, на небольшом плоском камне, уперев подбородок в ладони, сидела Зоя Александровна, совсем незаметная в своем зеленом платье среди яркой зелени.
— Подойти? — Ноги будто приросли к месту. Женщина заметила его и приветливо махнула рукой.
— Идите сюда, бука. — Лицо ее было серьезным и немного печальным. Алексей подошел. Зоя Александровна мягко и повелительно указала ему место рядом. — Садитесь, рассказывайте что-нибудь веселое, Алексей. Имя у вас хорошее. Алексей — слово древнегреческое и означает: защитник. Вот и будьте моим защитником. От грусти…
Матрос сел смущенный, не решаясь поднять глаза на молодую женщину.
— Вы как в маскировочной одежде. С трудом заметил вас, — пробормотал он.