Линкоры Британской империи. Часть 3. Тараны и орудия-монстры
Шрифт:
То, что 12» орудия вообще оказались установленными на палубе вдоль бортов, было примечательным опровержением точки зрения, существовавшей в 1865 г., ещё до принятия на вооружение установок капитана Скотта. На «орионах» четыре тяжёлых орудия отняли большую долю нагрузки, нежели отводилось на средства нападения у любого другого британского линкора. Хотя бы одна пушка на них всегда могла держать противника на прицеле – и корабль, таким образом, при определённых обстоятельствах был способен иметь дело с четырьмя целями на различных курсовых углах: спорное преимущество в свете последующего развития тактических идей, когда концентрация орудийного огня посредством залпов означала пик огневой эффективности, но вполне реальный плюс в свете тактики 80-х. Британские однобашенные корабли, оперируя в прибрежных водах против одиночного противника, довольно легко могли оказаться в положении, когда их тяжёлые орудия не могли быть
Хотя и не такое массивное, как на «Глаттоне», бронирование «орионов» было более чем адекватным для противодействия тем типам кораблей, которым они могли противостоять при обороне Дарданелл, и определённо более прочным, чем это было принято Королевским флотом для «циклопов». Пояс по ватерлинии высотой 3,03 м (1,5 м под водой в нормальном грузу) в середине корпуса имел толщину 305 мм и утончался к носу до 178 мм – здесь он упирался в шпирон тарана -и до 152 мм корме. Батарея в средней части корпуса начиналась от уровня средней палубы и имела два этажа: верхний (орудийный) защищался 263мм бронёй с бортов и 242 мм с торцов. Для нормального обслуживания 12» 25-тонных орудий он был довольно тесным. В нижнем ярусе батареи располагались подготовленные к подаче наверх снаряды и заряды, здесь же располагались шахты подачи боезапаса; с бортов он защищался 229мм плитами, а с торцов – 203мм. Выдающимся достижением проекта было расположение артиллерийских погребов прямо под батареей – особенность, для того времени уникальная.
«Белляйл». Схема распределения броневой защиты
Прямоугольная в плане боевая рубка, защищенная 229мм бронёй, в процессе последующей службы корабля была перекрыта длинным, от борта до борта, поперечным ходовым мостиком, на крыльях которого установили по прожектору. Средняя палуба поверх поясной брони над машинно-котельными отделениями имела толщину 76 мм, и 51 мм – далее к оконечностям.
Для таранной тактики управляемость была гораздо более существенным качеством корабля, нежели собственно скорость и, поскольку вес механизмов и запас топлива пришлось всемерно ограничить для установки возможно более мощной батареи тяжёлых орудий, оба корабля не выжимали более 12 уз, принимая лишь по 450 т угля (510 т в перегрузку). Двухвальная машинная установка отлично подходила для обеспечения наилучшей поворотливости (что было немаловажно и для маневрирования на прибрежном мелководье, как изначально планировалось для обоих кораблей), недостижимой в случае использования единственного винта большого диаметра.
Не предполагавшиеся как мореходные корабли, оба броненосца никогда не выходили в море в по-настоящему бурную погоду, однако записи в корабельных журналах свидетельствуют, что «Белляйл» отличался быстрой и лёгкой качкой и начинал сильно зарываться уже при ветре в 6 баллов. В разыгравшемся море он держался практически ровно, в то время как при обычной погоде был склонен раскачиваться до такой степени, что из его орудий было невозможно вести огонь. Протяжённый, выдающийся на 3 м за носовой перпендикуляр таран (увесистая железная поковка 2,5 м длиной), был причиной огромной носовой волны и вечной сырости на баке – даже в относительно спокойную погоду. Но для тех условий, для которых они были спроектированы, оба корабля оказались очень хорошо управляемыми, описывая на полном ходу циркуляцию диаметром 380 м за 3,5 мин. Радиус действия на полном ходу составлял порядка 1000 миль.
Оборудование и системы в целом оказались неудачны. «Орион», приобретённый в полуготовом виде, получил паровой шпиль и паровой рулевой привод, но «Белляйл» проходил в течение всей своей службы со шпилем, выхаживаемым вручную. Периодически подавались рапорта о замене его ручного шпиля паровым, но, как первый лорд Адмиралтейства Нортбрук грубо отрезал в 1884 г., «эти корабли являются невыгодной покупкой, и я не намерен выбрасывать на них деньги», – типичный пример скупости, обрекавшей команду корабля на постоянные проявления того, чему лучше походило определение «сизифов труд». Требование было удовлетворено лишь в 1886 г. и «Белляйл», наконец, перестал быть последним британским броненосцем с ручным шпилем.
По вступлении в строй «Белляйл» получил прямое вооружение на фок-мачте с реями длиной соответственно 15,85 м, 12,50 м и 8,23 м. В 1880 г. их сняли; с этого момента и до самого конца гафели на обеих мачтах скромно именовали «оснасткой шхуны». «Орион» не нёс полной оснастки никогда. В проекте удалось удачно избежать прохождения дымовой трубы через батарею. В 1879 г. трубу «Белляйла» увеличили по высоте на 4,8 м, на «Орионе» высокую трубу установили ещё в период достройки.
Белляйл», 1889 г. Труба удлинена, шесть 3-фунтовых пушек установлены вокруг прожекторного мостика
Во время спуска «Ориона» на воду пресса отзывалась о нём весьма доброжелательно. Так, «Борд Эрроу» в номере от 8 февраля 1879 г. сообщала:
«В отношении вооружения, бронирования, скорости хода, запаса угля, боевых качеств и стоимости постройки, мы полагаем, что «Белляйл» и «Орион» остаются непревзойдёнными никакими из типов ныне существующих боевых судов. Каждый из них стоит 300000 ф. ст., так что за цену «Вэнгарда» можно получить два таких корабля, а за цену «Инфлексибла» – целых три. Королевский флот просто обязан обзавестись не менее чем шестью подобными судами… Нам следует держать на Тихоокеанской станции именно корабли типа «Орион», поскольку из уже существующих ничего более подходящего для этого просто выдумать невозможно… Они гораздо предпочтительнее с точки зрения боевого использования, чем «инвинсиблы», не говоря уже о «Гекторе», «Вэлиенте», «Резистенсе» и «Лорде Уордене».
В редакционных выкладках, однако, ничего не сообщалось о том, каким именно образом эти корабли с дальностью плавания, по справочнику Брассея, в 1000 морских миль, будут оперировать на огромных просторах театра, имея при этом дело с погодой, присущей бассейну Тихого океана. Не удивительно, что это была последняя благожелательная пресса, которую собрали оба броненосца. После начала совместных плаваний с флотом их недостатки в части мореходности навсегда заклеймили их как совершенно неподходящие для полноценной активной службы корабли. Как и в случае с «Аяксом» и «Агамемноном», один из кораблей провёл весь свой век в водах метрополии, в то время как другой по большей части находился за границей.
Получен от компании «Самуда» в законченном виде и 2 июля 1878 г. официально введён в строй Королевского флота в качестве корабля береговой охраны в Кингстоне, где и проходил службу в течение последующих четырнадцати лет. Покидал свою якорную стоянку лишь на время визитов в другие порты ирландского округа, ежеквартальных практических стрельб и ежегодных совместных плаваний с эскадрой, а также для ремонта в Девонпорте.
В апреле 1893 г. выведен в резерв «В» в Девонпорте, переведён в резерв флота в мае 1894 г. и окончательно исключён их списков в мае 1900 г. Переведён в Портсмут и переоборудован в судно-мишень – первый броненосный корабль, запланированный к использованию в подобном качестве со времён «Резистенс». Обстрел вёл «Маджестик», выпустивший 15 12» и 100 6» лид-дитных снарядов по броневому каземату и носовой оконечности, а также 100 6» снаряжённых чёрных порохом снарядов – по корме (кроме этого, также 400 3» разных типов и 750 3-фунтовых). Лиддит был тогда новинкой и действие снаряжённых им снарядов на небронированные оконечности корабля-мишени оказалось опустошительным. В то время как стандартные снаряды, при действии по корме, как бы рубили корпус топором, лиддитные уничтожали дерево совершенно, не оставляя ничего, кроме пыли. Пробоины в палубе имели края, как после процесса сухого гниения, без какого-либо намёка на обгорание – подобного эффекта действия снарядов ещё не наблюдалось никогда. 6» снаряды прежнего типа, разрываясь между палуб, не наносили верхней (пробитой) палубе особо видимых повреждений, лиддитные же в этом случае делали огромные пробоины, коверкая палубу вместе с её бимсами, оставляя впечатление тщетности всякого сопротивления. Один из снарядов влетел внутрь батареи через пушечный порт и снёс все прицелы, не нанеся, однако, сколько-нибудь существенных повреждений самим орудиям. Попаданий по боевой рубке достигнуто не было.