Лионесс. Том 2. Зеленая жемчужина. Мэдук

Вэнс Джек Холбрук

– Мне хорошо знаком этот прибор, – отозвался Байбалидес. – Это так называемый Тысячелетний монокль Гантвина, позволяющий наблюдать за событиями, происходившими в поле зрения на протяжении последних десяти веков. Я проиграл его, когда побился об заклад с Тамурелло, а он, надо полагать, подарил его Карфилиоту. Если монокль тебе не нужен, я с удовольствием его заберу. Он чрезвычайно полезен, если требуется найти закопанный клад или узнать, чем на самом деле занимались герои прошлого; кроме того, в практическом отношении, он позволяет однозначно устанавливать

отцовство. Насколько я помню, он приводится в действие троекратным резонансом с трелью.

– Можешь считать, что монокль снова твой! – заверил чародея Шимрод. – Надеюсь, ты позволишь мне им воспользоваться, если он мне когда-нибудь понадобится?

– Разумеется! – великодушно пообещал Байбалидес. – Возможность снова держать в руках монокль Гантвина доставит мне большое удовольствие – особенно в связи с тем, что, насколько я понимаю, Тамурелло меня надул и выиграл пари самым недостойным образом.

– Охотно верю, – согласился Шимрод. – Представления Тамурелло о добропорядочности, мягко говоря, своеобразны. Возникает впечатление, что он предпочитает зло добру только для того, чтобы не казаться банальным пошляком. Когда-нибудь Мурген потеряет терпение.

– Я тоже так считаю! На прошлой неделе я участвовал в конклаве на горе Хамбасте, в Эфиопии. Тамурелло прибыл раньше меня. В ходе важных переговоров он умудрился оскорбить черкесскую ведьму; та напустила на него голубую порчу, и Тамурелло пришлось пойти на уступки, хотя на прощание он так-таки отомстил ей проклятием гигантских когтей, и теперь ведьме придется вечно носить специальные башмаки.

Шимрод насторожился:

– На прошлой неделе? И куда, интересно, отправился Тамурелло, когда закончилось совещание?

– Вернулся в Фароли, наверное – откуда мне знать?

– Не важно. Я прослежу за тем, чтобы ты получил монокль в целости и сохранности.

– Шимрод, я твой должник!

Маска снова одеревенела. Шимрод поставил ящик с маской в шкаф и отодвинул в угол подставку с черепом. Подойдя к карте на столе, он внимательно рассмотрел голубой огонек, неизменно подтверждавший безвыездное пребывание Тамурелло в его усадьбе, Фароли, на протяжении последних двух месяцев.

Приглядевшись, Шимрод обнаружил причину заблуждения. На карту был наклеен небольшой кусочек прозрачной пленки, удерживавший голубой индикатор на месте.

Медленно отвернувшись от карты, Шимрод изучил, один за другим, другие приборы, которые, как он считал, должны были вести круглосуточное наблюдение за деятельностью Тамурелло. Каждый из датчиков был нейтрализован тем или иным образом – но так, чтобы с первого взгляда ничего нельзя было заметить.

Шимрод обратился к Фэкку – замаскированному под резную горгулью над камином инкубу, обязанному охранять лабораторию от непрошеных посетителей:

– Фэкк, ты спишь?

– Конечно нет.

– Почему ты не следил за происходящим?

– К твоему сведению, я не могу надлежащим образом отвечать на вопросы, сформулированные отрицательно. Существует бесчисленное множество не совершенных мною действий –

мы могли бы беседовать бесконечно, обсуждая в подробностях все, чего я не делал.

Шимрод терпеливо переспросил:

– Хорошо, следил ли ты бдительно за происходящим в лаборатории?

– Да, разумеется.

– Почему ты не предупредил меня о саботаже?

Фэкк снова капризно возразил:

– А почему нужно опять и опять задавать вопросы, основанные на допущении несуществующих фактов?

– Замечал ли ты какие-нибудь неразрешенные действия? Может быть, лучше даже спросить таким образом: кто заходил в лабораторию на протяжении последних двух месяцев?

– Ты, Мурген и женщина, которую сюда прислали тебя развлекать и дурачить.

– Приходила ли сюда эта женщина одна, когда меня здесь не было?

– Несколько раз.

– Изменяла ли она каким-нибудь образом карту и датчики сигнализации?

– Она закрепила световой индикатор на карте клейкой пленкой и портила другие приборы.

– Чем еще она тут занималась в одиночестве?

– Она сделала несколько пометок самопишущим пером в твоей «Книге логотипов».

Шимрод не удержался от раздраженного восклицания:

– Неудивительно, что мои чары в последнее время почти не действуют! Что еще ты можешь мне поведать?

– Ничего особенного.

Шимрод удалил пленку, крепившую световой индикатор; голубой огонек, словно резвясь и радуясь освобождению от тяжкого бремени, тут же принялся метаться по карте во все стороны – то ближе, то дальше, то еще дальше, но в конце концов снова успокоился там, где находилась вилла Фароли.

Шимрод занялся другими приборами. С некоторым трудом и через некоторое время ему удалось восстановить их функционирование, после чего он снова обратился к инкубу:

– Проснись!

– Я никогда не сплю.

– Использовал ли Тамурелло – или кто-нибудь другой – здесь, в Трильде, какие-либо средства наблюдения или приборы, выполняющие иные функции?

– Использовал. Упомянутую женщину можно отнести к категории таких средств. Кроме того, Тамурелло поручил мне вести наблюдение за твоими действиями и сообщать о них. Ввиду отсутствия соответствующего запрещения с твоей стороны мне пришлось подчиниться. В-третьих, Тамурелло пытался использовать прудовых мух-однодневок в качестве дистанционно управляемых датчиков, но этот эксперимент не увенчался успехом.

– Фэкк, отныне я запрещаю тебе, однозначно и безоговорочно, предоставлять кому-либо, кроме меня и Мургена, какую-либо информацию. В частности, приказываю тебе ничего не сообщать Тамурелло как непосредственно, так и при посредстве каких-либо его агентов или инструментов. Я запрещаю тебе даже разглашать какие-либо сведения самовольно, не обращаясь ни к кому конкретно, – на тот случай, если Тамурелло предусмотрел какие-нибудь неизвестные мне способы прослушивания.

– Рад, что ты наконец внес достаточную ясность в этот вопрос, – отозвался инкуб. – Короче говоря, Тамурелло не должен получать никаких сведений.