Липовый мед
Шрифт:
— Я же говорил, что ты замёрзла, — прошептал Костя, слегка потёршись кончиком носа о её нос. — Далеко до твоего дома, может, всё-таки доедем?
— Объезжать дольше. Вон он. — Она показала на две башни, светящиеся огнями.
— Тогда пойдём. — Костя вновь переплёл их руки, не отпуская от себя ни на шаг, и охрана двинулась следом. — Подожди, ты сказала, объезжать дольше? Надо сказать адрес шофёру.
Пока он отходил к охране, Алиса отвернулась и посмотрела на тёмную воду, счастливо улыбнувшись, а потом прижала цветы к лицу, глубоко вдыхая их аромат. Хотелось отдаться этой ночи,
— Идём? — Костя снова оказался рядом. До подъезда оставалось несколько десятков метров, когда каблук попал в проём между плиткой, нога Алисы резко подвернулась, и она, коротко вскрикнув, завалилась на сторону. Костя едва успел её подхватить, придержав, пока она выдёргивала туфлю.
— Ты как? — встревожено спросил он. — Идти сможешь?
— Конечно, смогу, — фыркнула Алиса и сделала шаг, тут же подворачивая ногу. — Ай!
— Знаешь, с вывихами не шутят, — наставительным тоном заявил Костя, легко подхватывая её на руки.
— Ты что, собираешься нести меня до дома?
— Ты лёгкая. — Он слегка подкинул её в руках, вынуждая обнять за шею, и быстрым шагом направился к дверям.
— Кость, поставь, — тихо попросила Алиса у самого подъезда. — Там у нас консъерж такой сплетник, неудобно будет.
— Неудобно будет, если завтра нога опухнет, и ты не сможешь ходить! — заявил Костя, внося Алису в просторный холл в коричнево-бежевых тонах. Зеркала, кадки с высокими зелёными пальмами у лифтов, вычурные бра и огромная люстра — здесь было слишком ярко и светло после уличной темноты.
— Алиса Евгеньевна, — спросил мужчина, сидевший за стойкой, напоминавшей ресепшн в отеле, — всё в порядке?
— Ногу подвернула, Михаил Сергеевич, вот, коллега домой доставляет.
— А, ну это хорошо. — Он важно кивнул. — Главное, чтобы в целости доставил.
— Какой этаж? — тихо спросил Костя, когда распахнулся лифт.
— Пятнадцатый, — так же тихо ответила она, не делая больше попыток спуститься на пол. В его руках было так… правильно. Его сердце колотилось совсем рядом, гулко, быстро, оглушительно, и Алиса осторожно прислонилась к его груди, прикрыв глаза. Просто быть рядом, разве это так много?
— Ты не уснула? — шепнул он, выходя в коридор. — Квартира-то какая?
Костя отпустил её только у порога, поставил осторожно, словно боялся, что она упадёт. Но как только дверь открылась, и зажёгся свет, тут же подхватил на руки, не обращая внимания на слабый протест.
— Я же сказал, что должен убедиться, что с тобой всё в порядке. И как вообще я смогу смотреть в глаза твоему консьержу, если сейчас тебя брошу?
Костя осмотрелся, сразу заметив большой угловой диван, обитый белым плюшем. Опустив на него Алису, он выпрямился и деловито спросил:
— Где у тебя холодильник?
— Там, — недоумённо ответила она, наблюдая, как он подходит к встроенной кухне, поочерёдно открывая шкафы. Пожав плечами, Алиса сняла пальто и перчатки, отбросила в сторону клатч, осторожно положила цветы на пол рядом и вытянула ноги вдоль дивана. Костя вернулся с тёмно-зелёным пакетом, задорно потряс им в воздухе и опустился на колени у её ног. Алиса вздрогнула от неожиданности, когда слабо пульсирующей щиколотки коснулось что-то холодное.
— Зелёный горошек — лучшее средство от вывихов и растяжений! — воскликнул Костя, широко улыбаясь. — Подержи полчаса, и всё пройдёт. Не думаю, что ты сильно потянула связки.
— А ты у нас ещё и врач по совместительству?
— Я просто внимательно смотрю фильмы.
— А у тебя есть на это время? — искренне удивилась Алиса.
— Есть, — хмыкнул он. — Иногда. Ладно, мне уже, наверное, пора. — Он поднялся. — А ты лечи ногу и постарайся обойтись несколько дней без своих сногсшибательных каблуков. Ноги в них, конечно, выглядят невероятно сексуально, но лучше побереги свой…
— Кость, — перебила Алиса, глядя на него снизу вверх. — Останься.
Костя замер, как тигр перед прыжком, и взгляд его потяжелел, налился тёмным, волнующим. Но в следующую секунду он расслабился, улыбнулся и кивнул.
— Хорошо. Где у тебя ваза? Жаль будет, если цветы завянут раньше срока. — Он снял пальто и бросил его на диван рядом с Алисой, наклонился к букету и посмотрел прямо в её глаза. — Ты горошек-то держи, а то толку не будет.
Надо было что-то говорить, что-то делать, но Костя не мог собрать и двух мыслей в голове, глядя на неё, такую хрупкую, такую желанную. Белая на белом. С горящим взглядом, слегка приоткрытыми губами и бесконечными ногами, одна из которых так смешно лежала на пачке зелёного горошка. Ноги сами подломились, и он опустился на колени, положил ладонь на её щиколотку, мягко касаясь подушечками пальцев. Алиса вздохнула, следя взглядом за его рукой, которая медленно заскользила по чулку вверх, к колену, задирая платье. Он прикрыл глаза, обжёг поцелуем колено, шумно втянув носом воздух, в то время как пальцы продолжили свой путь дальше, обводя резинку чулок томными, круговыми движениями.
— Где у тебя спальня? — хрипло выдохнул он, вновь подхватывая её на руки.
Здесь было темно, только окна соседних домов рассеивали полумрак. Алиса стояла спиной к Косте, вся обратившись в сплошной оголённый нерв, пока его губы сантиметр за сантиметром спускались по её спине, а пальцы медленно расстёгивали крохотные перламутровые пуговички, одну за одной. И когда они закончились, его руки легли ей на плечи, потянув платье вниз, позволяя с тихим шорохом упасть к ногам. Следом на полу оказался его пиджак, и только тогда губы вновь вернулись, покрывая поцелуями плечи.
Алиса забыла, как дышать, прикрыв глаза, чувствуя, как кружится голова, а ноги подгибаются в коленях. Костя осторожно подтолкнул её к кровати, и она развернулась, ложась на спину и подтягиваясь к изголовью. Он словно слился с темнотой, только руки порхали в полумраке, стремительно расстёгивая рубашку. Она полетела на пол, следом — брюки, и вот он уже лёг рядом, дыша так тяжело и сладко, что от одних этих звуков Алиса заводилась не меньше, чем от лихорадочных поцелуев, которыми он осыпал её тело.