Лир
Шрифт:
Лир. Аааххх! В голове рык и грохот! Я вижу кровь. (Сплевывает) Кровь у меня во рту. (Дергается) Руки — развяжите мне руки, дайте мне убить себя.
Призрак. Лир.
Лир. Кто там еще! Что тебе нужно? Глаз тебе уже не достанется, но остальное — забирай! Убей меня! Убей меня!
Призрак. Нет — теперь люди будут добры к тебе. Теперь ты страдал довольно.
Лир. А, это ты. (Призрак
Призрак. Она утихнет. Она еще будет иногда возвращаться, но ты научишься ее терпеть. Теперь, когда я тебе нужен, я могу с тобой остаться.
Лир. Вытри мне рот. Там кровь. Я наглотался крови.
Призрак. Вставай. Пожалуйста. (Лир с трудом поднимается на ноги) Иди так, как будто ты видишь. Попробуй. Мы пойдем обратно, ко мне домой. Там тихо, и там они оставят тебя, наконец, в покое.
Лир. (с трудом передвигая ноги) Уведи меня отсюда! Эта боль должна стихнуть. А-ах! (Ковыляет к выходу) Уведи меня куда-нибудь, где можно умереть!
Ковыляя, выходит, с ПРИЗРАКОМ вместе.
У стены. Открытое поле. Быстро входят КРЕСТЬЯНИН, его ЖЕНА и СЫН. Они пересекают сцену в задней ее части. Они несут узлы.
Сын. Однак' побыстрей бы, а? Дело-т' к вечеру.
Жена крестьянина. Не гоношись. Иди первый, мы поспеем.
ЛИР ковыляет по авансцене, с ним ПРИЗРАК. У ЛИРА палка.
Лир. Где мы, где мы? Ветер жалит мне глаза. Они полны пыли.
Призрак. Мы у стены. Было бы проще идти по верху. Стой. Какие-то люди. Спрячемся в кустах?
Лир. Нет. Я должен просить милостыню.
ЛИР вынимает чашку для подаяния, просит.
Подайте Христа ради! Я не преступник, не судья мне выколол глаза. Подайте Христа ради.
КРЕСТЬЯНИН, его ЖЕНА и СЫН подходят к нему.
Крестьянин. День добрый, отец. (Смотрит на чашку. Сын делает жест отрицания) У нас пока нет для тебя ничего. Мы народ бедный, безземельный. Тут вот со мной жена моя, сынишка.
Лир. А можно мне передохнуть в вашем доме, я так устал.
Крестьянин. Был бы дом, и пригласили бы, и накормили, да только дома-то и нету. Как все вышло-то, господин хороший; когда старый король свихнулся, сюда мно-ого народу нашло. Король, он землю по обе стороны от стены освободил, тогда еще. А земля была — что масло. Ну мы ее и запахали, построились в общем.
Жена. А теперь они опять стену строят, власть-то переменилась.
Крестьянин. Ну, ребята пришли, солдаты, и с землицы-т' нас погнали. Теперь сгоняют всех в работные лагеря, чтобы стену, значит, строить. Так что нам бы поторапливаться, а то местов не будет.
Жена. И баб тоже, всех берут.
Крестьянин. А сынишку-т', вот, в солдаты определяют.
Жена. Там ему одежу справят, кормить тоже будут.
Лир. Но его же убьют в армии.
Жена. Ну, не всех ведь убивают-то.
Сын. Будет болтать. Солнце, вон, садится совсем. Идем, идем.
СЫН уходит.
Жена. Идем, идем, сынок.
КРЕСТЬЯНИН и ЖЕНА уходят за сыном следом
Лир. Я научился переносить слепоту, и не жаловаться, но я никогда не научусь переносить это. (Зовет) Дети мои! Эй!
ЛИР падает на колени.
Жена. (за сценой) Старичок-т' совсем упал.
Вбегают КРЕСТЬЯНИН, его ЖЕНА и СЫН
Лир. Я король! Я стою перед этой стеной на коленях. Сколько жизней я здесь положил? Идите. Идите куда хотите. Идите хоть на край света. Бегом бегите. Я с места не двинусь, пока вы не уйдете.
Жена. Вставай, дедушка.
Лир. Я слышал ваши голоса. Я никогда не видел в жизни человека бедного! Вы взяли у меня слишком много жалости, а если жалости не станет, я умру от скорби.
Сын. А дед-то, видать, большой фокусник.
Лир. Они одевают вас, они вас кормят — вы поэтому перестали видеть? Всякая жизнь ищет, где ей укрыться. Волк, лиса, лошадь, — они сбежали бы, они сохранили рассудок. Почему вы бежите мясникам навстречу? Почему?
Сын. Ладно, в лагере увидимся.
СЫН КРЕСТЬЯНИНА уходит.
Жена. Он сам хочет жить по-хорошему, дедушка, и своей головой.
Крестьянин. Эх, бедный. Ежели его куда привести, так они его прибьют, да и на цепь посадят. Пускай он лучше тут остается, он в полях-т' небось как дома. Пускай несет свой крест с миром.
КРЕСТЬЯНИН и ЖЕНА уходят.
Лир (с трудом поднимается на ноги) Люди губят себя и уверяют, что это их долг? Но так же нельзя! Разве можно так обращаться с людьми? Корделия сама не ведает, что творит! Я должен ей сказать — написать.