Лира. Жизнь на грани миров
Шрифт:
Вот теперь ложь в чистом виде. Ну да ладно.
– Мари, я надеюсь, что если вдруг... я узнаю об этом первой.
– Я ведь не смогу ему отказать.
– Я знаю. Но после сообщишь мне, хорошо?
– Хорошо, мадам.
Вроде бы, согласия достигли. Интересно, кто же ночами нас донимал? Ли так и не сказал, кто то был. Но с той ночи нас не тревожили. Может, Ли заблокировал тайный ход, а может, поговорил с ночным гостем. Про то, что он мог его убить - не хотела думать, но не решилась спросить. Казаки заповеди: "не убей без необходимости" - придерживались всегда, просчитывая все ходы наперёд, в отличие от обычного населения.
Об этом вчерашнем разговоре я и думала, пока Мари сооружала мне причёску из искусственных волос. Настоящие я доверяла только Ли. И хоть по цвету волосы почти не отличались, я всё равно носила парик. Он, правда, закреплён был очень хорошо, что догадаться в его искусственности было трудно. Периодически я даже притворялась, что Мари сделала мне больно.
Ли я не видела с самого утра, да и встала в этот день раньше обычного по здешнему времени. Невесте не полагалось видеться с женихом до свадьбы. И это заставляло меня сильнее переживать.
– Мари, ты его видела?
– спросила, не уточняя. И так понятно, кого. Хотя, сегодня с самого утра должен был быть настоящий Джозеф.
– Видела.
– И как?
– Хорош, мадам Анри.
– К тебе приставал?
– Да, мадам.
Стало мерзко.
– Только лапал или...
– Или...
И хоть знала, что это не Ли, легче от этого не было. Надеялась лишь на то, что ко мне свои руки похотливые не протянет. Вздохнула.
– Простите, мадам.
– Ты не виновата.
– Но ведь он вас любит, я сама видела, как он глядел на вас, - похоже, она разочарована. Странно, до этого, вроде бы, наоборот, восхищалась. Что же изменилось?
– Я думала, он изменился.
– Ты его любишь?
– После сегодняшнего - нет, мадам. Больше не люблю.
Я грустно вздохнула.
– Он умеет притворяться.
– Точно подмечено, мадам. Ему нужны только ваши деньги, - искренне предупредила она.
– У вас есть время передумать. То, что он позволил творить в замке до брака, вряд ли допустит после церемонии.
– Я всё переделала, Мари. Вы успели воспользоваться горячим водопроводом?
– Да, мадам. Благодарю. Чистым ощущать себя очень приятно.
– Я рада это слышать, Мари.
Горячий печной водопровод и душевые я сделала даже у слуг. Да и их каморки расширила. Слуги уже выразили мне благодарность. Да и уважение выказывали неподдельное. Правда, лишь наедине. В остальное время вели себя как положено - незаметно.
– Пора, мадам. Нужно ехать в храм.
Я вздохнула. Венчание собирались проводить в католическом храме. В том самом, в который я постоянно наведывалась исповедоваться. Как отец это примет? Даст ли благословение. И хотя на людях мы вели себя пристойно с Ли, но ночевал-то он у меня. А это ведь не по-христиански. Да и не по ведически, тоже. Как бы сегодня не схлопотал Джозеф ещё одно проклятие от отца. Хотя, мне без разницы. Он наведался к Мари, похотливый козёл. Так ему и надо. Вот Луизу я постараюсь избавить от этого проклятия. Пока, правда, мы приготовили оберег, полученный от Змеевика, но дарить не стали, ждали подходящего случая.
Ох, волнительно как! Собравшись с духом, я всё же встала со своего пуфа. Платье имело шлейф, пришлось Мари нести его, чтобы не вытирать им весь замок.
Везли меня на крытой повозке, напоминающей карету, запряжённой четвёркой лошадей. У самых ворот мы встретили другой экипаж: моих родственников. Сразу стало легче. Отец с мачехой и Тоней пересели в мою карету, избавив меня от общества гувернантки Луизы. Оставшись наедине со своими, я вздохнула с облегчением. Разговор вели по-французски, да и легенды придерживались. У мачехи появился небольшой животик. Значит, ждут прибавления. Двойня, кажется. Осталось так мало времени... Ещё и настоящий Джозеф. Поняла одно: буду защищаться. И мне плевать, что станет с настоящим Уитвортом, но свою семью я защищу. И его семью: Луизу, его родителей. И это правильно. Родные на первом месте. Могу даже сохранить жизнь Джозефу, пока всё не утрясётся, только держать где-нибудь в подземельях этого замка. И даже кормить его нашими запасами. Но не более.
Деньги по праву принадлежат нам. И богатство это наше. А что прикрываемся именем Уитвортов, так они за это получат своё вознаграждение и уже получили. Поэтому Совесть моя чиста.
Прислушалась к ней и поняла, что она молчит. Вот и прекрасно! Значит, такое решение - правильное.
Родители даже всплакнули, что дочка выходит замуж. Предыдущий союз старались не вспоминать..Ни к чему на свадьбе проявлять грусть. И если наши обычаи вообще смерть праздновали как переход на новую ступень развития человека и выполнение возложенного в этой жизни предназначения, за исключением насильственной гибели дитятка, то здесь это возводилось в целый культ печали и скорби, не давая душе покинуть этот мир, оставляя свои привязанности, предавая тело земле, а не священному огню.
Ну да Всевышний с ними!
Не заметила, как подъехали к храму.
Отец должен был вести дочь к алтарю. Ну а шлейф взяла Луиза.
У алтаря стоял жених в чёрном фраке. Не мой жених. Совсем чужой. Они, действительно, походили друг на друга, словно братья-близнецы. Вот только взгляд почти что супруга пробежался по моей фигурке, скользнул по совсем не узкой талии и почти отсутствующей груди. Да-да, наряд хоть и был по здешней моде, корсета, как такового, не имел. И грудь не приподнималась, и талия не утягивалась.
Кажется, в глазах жениха промелькнуло презрение.
Что ж, это соответствует легенде, почему он на мне женится. Мог бы хотя бы сделать вид до конца обряда, у меня ведь есть возможность передумать.
Все гости замерли. Пока я шла по украшенному срезанными цветами залу, едва сдерживая головокружение от приторного запаха, все, казалось, следят за каждым моим шагом. Глядеть в его глаза мне не полагалось, поэтому просто опустила глаза долу. Волнение не покидало меня. Давать клятву другому я не буду. Как бы наши военные не настаивали. Да и слова клятвы буду давать без имени.
Отец передал меня в руки жениха.
Но когда я прикоснулась к нему, меня будто током прошибло. Я подняла взгляд и встретилась с тёмно-зелёными холодными глазами. Но касание, почти невесомое, от которого подгибаются коленки... Как он это провернул? Я ведь видела настоящего Уитворта? Но сейчас этот вопрос отошёл на задний план. И хоть на лице была беспристрастная маска, глаза говорили обо всём, как и его шершавые руки.
Весь мир перестал существовать. Были лишь Ли и я. На фоне что-то говорил священник. Я сказала, что согласна стать женой этого мужчины, когда Ли чуть сжал мою руку.