Лиса для Алисы. Красная нить судьбы
Шрифт:
— И давно дружите?
— С первого класса. Я Лиске как сестра. Не знаю, что бы она без меня делала. Других друзей нет, семьи, и той почти нет…
— Как это — семьи почти нет? — удивился кумихо.
— Лишь стерва тетка да отец, который дома почти не бывает.
— А мать?
— Она давно умерла. Жуткая история. — Кэт передернула плечами.
— Жуткая?..
— Да. Ее сбила машина в ночь на Хэллоуин.
По позвоночнику Су Хена пробежал холодок.
— Как это произошло?
— Никто не знает. Говорю же, чертовщина какая-то.
Парень
— Знаешь, я люблю жуткие истории. Можно даже сказать, я их коллекционирую. Расскажешь?..
— Да там и рассказывать нечего. Давай лучше о себе расска…
— С тобой в детстве тоже приключилась жуткая история?
— Нет, — замотала головой блондинка.
— Тогда, может, поведаешь историю подруги? О себе потом расскажешь.
Девушка закусила губу, видимо, ее все еще одолевали сомнения. А потом, тяжело вздохнув, сдалась.
— Хорошо. Только обещай, что не будешь Лиску расспрашивать. Она так и не пришла в себя после смерти матери.
— Обещаю, — кивнул Су Хен.
— Это правда страшная история, — тихо сказала Кэт. — Наутро после Хэллоуина мать Лиски нашли на пригородном шоссе. Она… в общем, ее пришлось хоронить в закрытом гробу. Никто так и не узнал, почему она не вернулась вечером домой, что делала за городом.
— Вот как… — протянул Су Хен. — Преступника, я так понимаю, не нашли?
— Нет… Потом об этом деле долго писали в газетах. Ходили слухи, что на самом деле мать Лиски принесли в жертву сатанисты… Вот, в общем, и все. Только Лиску про мать не спрашивай, ладно? Она никогда про нее не говорит. Верит, что ее и правда сбила машина… или хочет в это верить.
— Ты права, жуткая история, — медленно произнес Су Хен. — Когда это случилось?
— Хм… — Между бровей девушки залегла тонкая складка. — Мы тогда с Лиской классе в девятом были… Да, точно в девятом!
— Давно… Это сколько уже лет прошло?
— Если ты так хочешь узнать мой возраст… — прищурилась Кэт.
— И в мыслях не было. — Су Хен вновь расплылся в обаятельной улыбке. — В Корее несколько иная система образования. Начальная школа, средняя, старшая… каждый раз нумерация классов идет заново. У нас нет девятого класса.
— А… тогда дай подумать, — кивнула Кэт и, беззвучно что-то проговаривая, принялась загибать пальцы на руках, а затем наконец сказала: — Тринадцать лет назад.
Су Хен резко поднялся из-за стола и направился прочь. Кэт недоуменно кричала что-то вслед, затем попыталась его догнать, но парень легко затерялся в толпе на танцполе.
Я сидела в комнате отца и тупо нажимала кнопочки пульта, без конца переключая телевизионные каналы. Обычно о наличии такого блага цивилизации, как телевидение, я вспоминала несколько раз в год. И то лишь для того, чтобы узнать новости, если в мире происходило что-то экстраординарное или если отец уговаривал посмотреть вместе с ним какую-нибудь юмористическую программу, до которых он был большой охотник.
На коленях у меня свернулась кошка, и я рассеянно гладила ее.
Стрелки на часах показывали половину первого ночи, давно пора было лечь спать. Вот только я боялась кошмарных снов. Боялась даже заходить в свою комнату — штору так и не повесила, вдруг за окном притаилась еще одна жуткая тень? Боялась находиться в квартире одна…
В книгах писали, что алкоголь придает смелости, а еще, что от него клонит в сон. В моем случае не произошло ни первого, ни второго, хотя в одиночку и почти без закуски я выпила четверть литра конька.
Я подумывала, не допить ли «Бейлис», но от подобного поступка меня останавливали остатки рационального мышления. Может, после пары бокалов «Бейлиса» я наконец и засну, вот только, если смешаю коньяк и сливочный ликер, утром об этом пожалею.
Раздался длинный звонок в дверь, заставив меня испуганно подскочить. Затем кто-то, видимо, ногой несколько раз ударил по двери и вновь принялся отчаянно трезвонить.
Прижав кошку к груди, я прокралась в холл. Посмотрела в глазок. На лестничной площадке стояла Кэт. Судя по выражению лица, подруга пребывала в самых расстроенных чувствах.
Облегченно выдохнула. И правда, кто мог побеспокоить меня в полпервого ночи?
— Ненавижу!.. — с порога прошипела Кэт и, оттеснив меня в сторону, вошла в квартиру. Я чудом сохранила равновесие и не упала. Кажется, я все-таки опьянела сильнее, чем думала.
Иванова вытащила из холодильника бутылку «Бейлиса». Сделала пару глотков прямо из горла.
Я глупо хихикнула. Похоже, не только у меня день не задался.
— Кого? — спросила я.
— Что? — переспросила Кэт.
— Кого ненавидишь?
— Кого-кого… корейца твоего!
Встряхнула головой и сказала:
— А я думала, он тебе нравится…
— Этот гад!.. — Подруга вновь приложилась к бутылке. — Нет, ты представляешь, я на него целый вечер убила! А он хоть бы слово! Хоть бы грамм внимания!
Я сползла по стеночке. Уселась прямо на полу, скрестив ноги по-турецки. Разговор обещал затянуться. Но я была рада визиту Кэт. Рада, что эту ночь не придется проводить в одиночестве.
Подруга в красках живописала, какой азиат хам и наглец, я в нужных местах согласно кивала и поддакивала, а сама пыталась заманить кошку обратно к себе на колени. Васька недобро косилась в мою сторону из-под кухонного стола.
— Знаешь что? Я поняла! — вдруг сказала Кэт. — Одно из двух. Либо он гей, либо запал на тебя.
Я нахмурилась и замотала головой. Несмотря на то что Ли Су Хен следил за собой несколько больше, чем пристало мужчине, сомнений его ориентация не вызывала. Да и как кому-то может понравиться серая мышка вроде меня, если рядом крутится такая сногсшибательная красотка, как Иванова.
— Может… ему просто брюнетки нравятся? — предположила я.
— Глупости все это! Если он мужик, то цвет волос его волнует в последнюю очередь, — отмахнулась Кэт. — Ты вот скажи, тебе этот кореец точно не нравится?