Лиса и поэты

Власов Владимир Г.

Умела разговаривать с людьми, но не гордилась

Познаньями, но всё ж блеснуть своим умом любила.

Когда бывали гости, то ей место оставляли,

Она в беседах обнаруживала красноречье,

Её иносказания гостей всех удивляли,

Всех восхищал изящный слог и живость её речи.

Однажды, сидя за вином, в игру сыграть решили,

Так каждый должен высказать, чего в жизни боится,

Те, кто солгали, сразу же штрафную чарку пили,

А кто боится,

что боятся все, должен напиться.

Кто-то боялся богачей, кто – скромников чрезмерных,

А кто-то – всех, кто скован правилами поведенья,

Кто-то – молчальников иль болтунов несоразмерных,

А кто-то – осторожных всех, кто прячет своё мненье.

Один сказал, что в жизни он начётчиков боится,

Другой – учёных, третий же – сановников всех знатных,

А кто-то – тех все, в спорах кто не может примириться,

Кто-то – льстецов искусных и дельцов всех непонятных.

Так очередь и до лисы дошла. Она сказала:

– «Боюсь я лис». Все рассмеялись: «Вам чего бояться?!

Одной породы с ними вы». Лиса же продолжала:

– «Но в мире лишь своей породы надо опасаться:

Взаимный вред наносят близкие по положенью,

Их интересы в ходе дел не могут не столкнуться,

Борьба за равенство иль власть проводят к притесненью

Одной из сторон, что враждою может обернуться.

А сослуживцы все соперничают из-за власти,

Торговцы из-за выгоды между собой не ладят,

Как часто во вражде живут все те, кто одной масти,

Красавицы обычно во вражде друг дружке гадят.

Те люди, что живут в разных местах, не будут в ссоре,

А кучер с лодочником встреч не будет опасаться,

И спор меж сыном и отцом имущественный – горе,

Жена и муж из-за любви в ссоре могут расстаться.

Противника через шпионов вводят в заблужденье,

Тех, что вербуют из солдат из вражеского стана,

Охотник голос самки подбирает под оленя,

Приманкой самку подаёт стреляющий в фазана.

Раз так, то может ли лиса других лис не бояться»? –

Лиса гостям речь с юмором произнесла такую.

– «Но всё, что вы сказали здесь, всем нужно опасаться,

Промолвил гость, – так что придётся выпить вам штрафную».

Все рассмеялись, но один гость сделал предложенье:

– «Штрафную чарку нам скосить наполовину нужно,

Что о вреде взаимном и взаимном притесненье –

Все знают, но обязаны стараться жить мы дружно.

Конечно, есть друзья, за пазухой что камень прячут,

Бывает, на груди порой змею мы пригреваем,

Но в жизни нашей часто так: кто предаёт, тот плачет.

Что станет с нами в будущем – об этом мы не знаем».

4. Гармония звуков

(согласно размышлениям Чжуанцзы)

Даос Бэймэн Чэн (1) как-то Предку Жёлтому признался:

– "Я слышал гимн "Восхода солнца" (2) в вашем исполненье

У озера Дунтин. И я вначале испугался,

Затем бездействовал, а под конец пришёл в смятенье.

Взволнованный молчал, не в силах овладеть собою,

Так долго оставался я под этим впечатленьем,

Что, кажется, в мелодию проникся всей душою,

Владыка, расскажите, как вы создали творенье".

– "Ты близок к истине, – ответил тот, – я цинь настроил

На лад природный, мелодию сочинил людскую,

При помощи обрядов, долга силу я удвоил,

Наполнив чистотой, создал гармонию такую.

Мелодия ведь красотой людским делам подобна,

Она всегда с законами природы согласуясь,

Для исполненья добродетелей пяти удобна,

И совершенна, от естественности образуясь.

В гармонии всегда есть времени четыре года,

Которая в единство тьму вещей объединяет.

Порядок всей определяя срочных дел народа,

Когда рождается всё, расцветает, увядает.

Эфир прозрачный с мутным, меж собой соединяясь

В потоках света, жары с холодом даёт звучанье,

Чтоб насекомые от спячки к жизни пробуждались,

Раскатом грома нарушает зимнее молчанье.

В конце исхода нет, также в начале нет зачина,

Рожденье, смерть, подъём, упадок – мир в них обновлялся,

В явлениях этих вечных отсутствует причина.

Всё неожиданно, поэтому ты испугался.

Я снова заиграл мелодию, собрав все хоры,

Объединив жару и холод, озарив сияньем

Луны и солнца все вокруг природные просторы,

Наполнив тьму вещей небес божественным звучаньем,

Звуки прерывистые и протяжные звучали,

То нежность, то суровость струны все вплетали в пенье,

То радостью, то грустью твою душу наполняли,

В своём единстве звуки отражали измененья.

И в этом постоянстве, где ничто не выделялось,

Своим звучаньем заполняли звуки всю долину,

Мелодии размахом всё в вещах определялось,

Звук поднимался в горы и спускался в котловину.

Я обходил преграды, проникая во все щели,

Мелодия свободы высоким лилась звучаньем,

Все вещи светом наполняя, достигала цели,

И побеждала одухотворённостью венчаньем.

Я видел души мертвецов, достигшие предела,