Лиса и виноград

Могилевцев Сергей Павлович

Во время всего этого разговора н и щ и й постоян­но меняет позу, протягивая вперед то одну руку, то другую, то обе вместе, а г е т е р а несколько раз проходит через сцену, покачивая бедрами и демонстри­руя все свои прелести.

Х е р е й ( Э з о п у) . Посмотрите, господин мой, на эту женщину, – она оказывает вам знаки внимания.

Э з о п. Скорее тебе, Херей, чем мне. Я слишком уродлив, чтобы получать

знаки внимания от столь юных особ. Уродлив и стар. Впрочем, спроси, что ей нужно?

Х е р е й (обращаясь к г е т е р е) . Послушай, красотка, мой господин, – между прочим, известный писатель, – шлет тебе свой привет и желает здравствовать долгие годы. Не хочешь ли и ты отблагодарить его ответным посланием и сказать в свою очередь что-то приятное?

Г е т е р а (презрительно). Я? этому низкорослому горбу­ну? Этому старику с выпученным животом, похожей на котел головой, короткими руками и темной, как у ара­па, кожей? Да за кого ты принимаешь меня, негодник? Я, слава богам, еще не настолько упала, чтобы строить глазки такому калеке. Что я, старуха какая-ни­будь, или последняя деревенская шлюха? я, между про­чим, городская гетера, живу в Дельфах, и строила глазки не ему, а тебе.

Х е р е й (протестующе). Но я всего лишь слуга этого гос­подина! Он, как я уже говорил, известный писатель, и достоин куда как большего уважения, чем то, которое ты ему оказала!

Г е т е р а (с вызовом). А мне плевать, писатель он, или не писатель! Пусть он будет хоть жрец самого Аполло­на, я и тогда ни за что с ним не пойду, пусть он мне заплатит хоть десять драхм, хоть целую мину! Что я, совсем из ума выжила, чтобы взойти на ложе с подобным красавцем, будь он хоть трижды, хоть сто раз писателем? Да я, между прочим, и читать не умею, так что все эти достоинства для меня пустой звук. Мне важно то, что я вижу.

Х е р е й (назидательно). Послушай, красотка, не суди людей по одежке, суди по уму!

Г е т е р а. Да кто ты такой, чтобы заступаться за этого горбуна? Ты что, его близкий родственник?

Х е р е й. Я его раб, а по совместительству ученик, секретарь, слуга, и вообще доверенное лицо, посвященное в самые сокровенные тайны. Говорю тебе, это известный писатель, и его чтит вся Греция!

Г е т е р а (с интересом, немного смягчаясь) . Что, дейст­вительно, известный писатель? А как его звать?

Х е р е й. Звать его господином Эзопом, он родом из Фри­гии, и пишет басни на греческом языке, которыми вос­торгается вся Эллада.

Г е т е р а (еще больше смягчаясь) . А не мог бы ты рас­сказать мне одну из его басен? Страх как люблю слу­шать всякие занимательные истории. Особенно жалост­ливые, и со счастливым концом,

Х е р е й. Пожалуйста. Вот тебе история про лисицу и бар­са. Лисица и барс спорили, кто красивей. Барс на все лады хвастался своей испещренной шкурой, но лиса ему на это сказала: “Насколько же я красивее, раз у меня не тело испещренное, а душа изощренная!” Басня пока­зывает, что тонкость ума лучше, чем красота тела. Это, между прочим, к нашему разговору имеет непос­редственное отношение.

Г е т е р а (еще больше смягчившись). Ты так думаешь? А что, много он сочинил подобных историй?

Х е р е й. Достаточно, чтобы рассказывать их с

утра и до вечера целый год. Да не хочешь ли послушать какую-нибудь из них в исполнении моего господина? Уверяю, он делает это гораздо лучше, чем я.

Г е т е р а. Пожалуй, хочу.

Х е р е й (обращаясь к Э з о п у) . Пожалуйста, господин Эзоп, расскажите этой юной особе что-нибудь трогательное, из ваших новых вещей. Если не трудно, то про ласточку и ворону. Мне эта басня кажется наиболее уместной в нынешнем разговоре.

Э з о п. Охотно, Херей, но сначала я хотел бы спросить, как зовут нашу очаровательную собеседницу,

Г е т е р а. Коринной. Меня зовут Коринной. Я здешняя ге­тера, и имею право работать у статуи Аполлона. Я, ме­жду прочим, девушка честная, и не прошу больше, чем требуется по закону. Пять драхм за ночь – это не сли­шком дорого, как вы считаете?

Э з о п. Что ты, Коринна, совсем не дорого. Если хочешь, я дам тебе десять драхм, и вовсе не за право про­вести с тобой ночь, а за возможность рассказывать тебе свои новые сказки. Или, как говорит мой друг Херей, басни, хоть слово это мне и не совсем по ду­де. А сейчас слушай обещанную историю про ласточку и ворону. Ласточка и ворона спорили, кто красивее. И ворона ласточке сказала: “Твоя красота цветет лишь весной, а мое тело и зиму выдерживает”. Так и мое уродство, Коринна, выдерживает злобу и ярость лю­дей. (Роется в карманах и вынимает оттуда деньги.) Вот тебе, дитя, десять драхм, и если захочешь, я буду давать тебе столько же за каждую новую басню, Не бойся, я не собираюсь с тобой спать, как осталь­ные, ты вполне устраиваешь меня в роли слушателя.

К о р и н н а (берет деньги). Но вы так вполне можете разориться. Я буду слушать вас с утра и до вечера.

Э з о п. Большего счастья я не мог бы пожелать себе даже в мечтах.

К о р и н н а (засовывает деньги за подвязку). В таком случае, до встречи, господин Эзоп, вы самый загадоч­ный человек из всех, кого мне довелось встречать!

Убегает.

Э з о п (задумчиво) . Чудесная девушка!

Х е р е й. Да, несомненно. Но это не помешает ей вытянуть из вас все до последней монетки.

Э з о п. Я был бы счастлив, если она это сделает.

Х е р е й (восхищенно) . Вы, господин Эзоп, действительно самый удивительный человек из всех, кого мне довелось видеть!

Н и щ и й, до этого пытавшийся привлечь к себе вни­мание жестами, не выдерживает, решается на отчаян­ный шаг, и цепляется за край хитона Э з о п а.

Н и щ и й. Господин, господин!

Э з о п. Чего ты хочешь? Впрочем (бьет себя кулаком по лбу) , о чем я говорю? встреча с этой юной гетерой совсем помутила мой разум! (Роется в карманах.) На вот, возьми, во славу Аполлона и его девяти Муз! (Кивок в сторону статуиАполлона.)

Н и щ и й. Премного благодарен, господин, я помолюсь Апо­ллону за ваше процветание и долголетие. (Берет день­ги.) Только, прошу вас, не делайте этого!