Лиса Патрисия и фея Ло

Задохина Екатерина

– Чего-то не хватает, – сказала лиса и опять задумчиво поглядела в зеркало.

Фея Ло тоже крепко задумалась. Она так хотела помочь лисе стать настоящей балериной, что у неё на носу даже проступили капельки пота.

– Может быть, тебе как-то припрятать хвост? – предложила фея Ло.

– Нет, – уверенно заявила лиса. – Таким красивым хвостом балерину не испортишь. Тут что-то другое.

– Попробуй прижать уши, – посоветовала Ло.

Лиса прижала уши, но лучше не стало.

– Слушай, а если шёрстку покрасить в белый? – осторожно спросила фея.

– Тогда получится лиса-альбинос. Жалкое зрелище.

При чём тут балет? – воскликнула лиса.

Она была в отчаянии. В её жизни появился смысл, ей захотелось великих свершений, а какая-то ерунда всё портит. И главное неясно – какая. Хвостатая балерина тяжело вздохнула и рухнула на кровать. Пружины жалобно пискнули. И тут в голову феи Ло пришла идея.

– Патрисия, я знаю, чего тебе не хватает! – обрадованно закричала фея. Она очень хотела помочь лисице.

– Чего? – буркнула лиса.

– Изящества! Тебе не хватает изящества!

Ло прыгала от радости по лисициной пачке, делала в воздухе сальто и легко кружилась. В этот момент вовсе не лиса, а Ло напоминала маленькую балерину из «Лебединого озера» – только крылышки у неё были не как у лебедя, а как у стрекозы – тоненькие и почти прозрачные.

– Что же делать? – спросила мрачная, как туча, Патрисия. Кажется, её блестящее балетное будущее грозило не сбыться.

– Тебе надо похудеть, всего-навсего похудеть. И как только ты похудеешь, сразу всё встанет на свои места. Такая упитанная лисица, как ты, просто не может порхать по сцене. Нужно сбросить примерно половину лисицы, и мир балета распахнёт тебе свои двери. С этого дня никакого горячего шоколада, никаких котлет и никаких булочек! – радостно объявила фея.

Фея Ло была очень довольна собой. Она так здорово всё придумала! Но лиса совсем не разделяла её восторгов. Лиса перебирала лапами складочки пачки и о чем-то думала. Потом вышла во двор, сорвала ромашку и начала сосредоточенно обрывать её лепестки. «Балеты, котлеты, балеты, котлеты…, – бормотала себе под нос лиса. Белые лепестки красиво падали на балетную пачку, и Ло подумала, что Патрисия ещё никогда не была так красива, как в этот роковой момент.

– Котлеты! – громко завопила лиса, оторвав последний лепесток. – Ничего не поделаешь. Такова судьба. Придётся смириться. Против гадания на ромашке я пойти не могу! Это конец. Конец моей балетной карьеры.

Патрисия картинно заламывала руки и даже пыталась всплакнуть. Но приближалось время завтрака, и вскоре вся печаль лисицы растворилась в чашечке ароматного горячего шоколада. А на балетной пачке появились новые коричневые пятнашки. Теперь она не годилась даже для репетиций.

Родословная лисы

Два раза в год лиса Патрисия убиралась в своей норке. Один раз – когда провожала снег, и второй раз – когда встречала. Это значит, что за тряпки и метлу лисица бралась в апреле и ноябре. Почему так повелось? Потому что именно в эти моменты Патрисия чувствовала, что в природе происходят большие перемены, а значит, и в лисьей жизни надо что-то менять. Например, сделать уборку.

Вот и теперь, когда в середине ноября выпал первый снег, аппетитный, как пломбир, лиса схватилась за тряпки. Весь день она чистила, тёрла, мыла и драила всё, что попадалось на её пути. Досталось даже маленькой фее Ло. Патрисия налила в крышку от кофейной банки тёплой воды и хорошенько отмыла свою подружку. После такой ванны Ло порозовела, волосы её распушились и ещё много дней от неё исходил тонкий запах кофе, всякий раз напоминавший Патрисии о том, что пора ставить на огонь турку и доставать из буфета медовые пряники.

Когда за окном уже совсем стемнело, уборка была почти закончена. Оставалось только протереть пыль на самом высоком шкафу. Если сказать честно, у Патрисии уже давно не доходили лапы до этого шкафа. Она всегда оставляла его напоследок, а потом убеждала себя, что, если пыли на щкафу не видно и если её не трогать, то можно ещё пару лет спокойно жить с ней в одной норке. Но этой осенью Патрисия была настроена решительно. Ни одна пылинка не должна была спастись от расправы!

Лисица принесла из кладовой стремянку, вскарабкалась на неё, дотянулась до шкафа и вдруг уперлась тряпкой в какой-то большой предмет. Патрисия подтянула его поближе и даже присвистнула от удивления. Это был старый-старый фотоальбом, который хранил в себе снимки лисициных предков и самой Патрисии в детстве. Лиса в тот же миг забыла о борьбе за чистоту и села на бархатный диван предаваться воспоминаниям. Маленькая фея Ло устроилась у неё на плече, потому что очень любила книжки с картинками.

На первой странице был пожелтевший снимок прекрасной лисьей четы.

– Мама и папа, – с гордостью сказала Патрисия. – Они слыли самыми красивыми лисами во всём лесу. Ты только посмотри, какие выразительные носы, какие хитрые глаза, какие шикарные хвосты! Их боялись все окрестные охотники. А про кур и говорить нечего. Куры падали в обморок при одном только упоминании о моей маме. На птичьем дворе её звали не иначе как Рыжая бестия. Папа, кстати, тоже любил её так называть.

Фея Ло задумалась. Она уже много дней жила у Патрисии, но ни разу не видела, чтобы лиса ела курятину. И ни разу лиса не ходила на охоту.

– А ты, Патрисия, не любишь кур? – спросила фея.

– Кур? Отчего же? Люблю. Даже очень. С ними бывает весело. Я научила куриц из ближнего села играть в карты и теперь с удовольствием у них выигрываю. Нельзя сказать, чтобы курица была очень умной птицей.

– А в жареном виде ты любишь кур? Я имею в виду курятину?

– Ну что ты, – возмутилась Патрисия. – Не говори так про моих подруг. Конечно, они не слишком виртуозно играют в карты, но нельзя же называть их курятиной. Ни в коем случае. Знаешь, Ло, я ведь никогда не охотилась. Не нравится мне это дело. Переполох, кровь, перья… Очень жестоко.

– Но ты ведь любишь мясные котлетки, – поддела Патрисию маленькая Ло.

– О! Это совсем другой дело. Я готовлю полуфабрикаты и понятия не имею, из кого они сделаны. Надеюсь, люди уже научились выращивать мясо на деревьях и делают фарш из древесного мяса.

Лисица задумчиво перелистывала страницы. На них мелькали выразительные и не очень носы, шикарные и не очень хвосты и много-много разных хитрых глаз.

– Вот. Обрати внимание на эту фотографию, – ткнула лапкой в альбом Патрисия. – Это мой дядя – Людвиг Четырнадцатый. Говорят, в детстве с ним случилась презабавная история. Он подружился с цыплёнком. Все были просто шокированы этим событием. В те времена лисы и куры люто враждовали, и дружба лисёнка и цыплёнка была настоящей сенсацией!