Лисандра
Шрифт:
— А я об этом подумал, — заверил его крысиный король. — И что тебе это дает? Неужели ты рассчитываешь заставить хоть кого-то подарить тебе свои три желания? Каким образом? Кому из своих придворных ты настолько доверяешь, что позволишь ему хотя бы прикоснуться к лампе? Даже если ты сам будешь стоять над ним с саблей в руке, есть ли гарантия, что, услышав от тебя, как правильно формулировать желания, он не попытается тебя убить или обхитрить?
— Нет, — честно признал Аббас.
— В таком случае что ты сделаешь с лампой? Уничтожить
— Хорошо, ты меня убедил, — сказал Аббас. — Что ты предлагаешь?
— Достаточно простой выход. Ты отпускаешь меня, и я увожу с собой лампу в один из других миров. Там я ее где-нибудь спрячу. Даже если ее с течением времени кто-то и найдет, то это не принесет тебе ни малейшего вреда.
— Неужели я произвожу впечатление такого уж глупца? — спросил Аббас. — Ты знаешь слишком много. Тебе осталось только загадать одно желание, и ты узнаешь исключения из правил. После этого ты можешь использовать оставшиеся два желания по своему усмотрению. А что, если одно из них будет касаться моей особы?
— Я не сделаю этого, — сказал крысиный король.
— И ты думаешь, я тебе поверю?
— Поверишь. У тебя нет другого выхода. Пойми, я тебе уже говорил и еще раз повторяю, что состязаться в хитроумии с джиннами хватает глупости только у людей. Я — не человек, и на такой риск я не пойду.
— Даже после того, как я с твоей помощью сумел у него выиграть?
— Это не выигрыш. Это всего лишь ничья. Выиграть у джинна невозможно.
— А как же исключения из правил?
— Наверное, мне было бы интересно их узнать, — признался крысиный король. — Но только не ценой состязания с джинном в хитроумии. Нет, на такой риск я не пойду. И ты можешь мне не верить, но тогда тебе придется самому решать проблему лампы.
Аббас окинул его испытующим взглядом, а потом сказал:
— Ладно, пусть будет так. Тебе вернут все твое имущество, песчаную рыбу, а также выделят достаточные запасы воды и пищи. Более того, мои воины проводят тебя до ближайшей караванной дороги и будут сопровождать до границ Сиреневой пустыни. Удовлетворен?
— Почти, — сказал крысиный король.
— Не знаю почему, но почему-то я тебе верю, — сказал Аббас. — Кстати, сопровождающие тебя стражники не должны знать, что лампа находится у тебя.
— Зачем мне об этом им говорить? Неужели я произвожу впечатление безумца?
— Хорошо, — кивнул Аббас. — В таком случае, может быть, ты вернешь мне саблю? Если мои воины увидят ее у тебя, они могут что-то заподозрить.
— Ты прав. Вот держи.
Сунув саблю в ножны, Аббас встал и, стряхнув со своего богатого одеяния песок, сказал:
— Все-таки кое-что от этого приключения с лампой я выиграл.
— Хаддас, — промолвил крысиный король.
— Он самый. Как только задуют
— Что ж, — сказал крысиный король. — Это меня уже не касается.
— Вот именно. Кстати, что ты имел в виду, когда сказал, что почти удовлетворен?
— Ты поступил очень разумно, когда решил вернуть мне имущество и разрешил уехать. Однако если ты еще выдашь мне некоторую сумму золотом, это позволит мне увезти лампу дальше. Тебе не кажется, что ты в этом заинтересован?
Песчаная рыба хрустела песком и ритмично работала плавниками.
У джинна слегка болела голова.
Он не любил тряски, неизбежно возникающей при всяческих переездах. Впрочем, еще меньше он любил, когда его лампа веками лежала в какой-нибудь сокровищнице или просто, например, в расщелине скалы.
Кроме тряски, он не любил также ждать, хотя все свое время занимался только именно этим.
Впрочем, возможно, скоро его долгому ожиданию придет конец. На крысиного короля у джинна надежды было мало. Все-таки тот и в самом деле не был человеком. И значит, в старую как мир ловушку трех желаний он не попадется.
Но все же… кто знает? Вдруг крысиный король все-таки соблазнится? Уж больно условия для этого идеальные.
Загадать всего лишь одно желание… А что, если он все-таки решится? И если такое случится, то хватит ли у крысиного короля ума, узнав исключения из правил, сообразить, что из исключений могут быть свои исключения?
Если этого не произойдет, то один джинн, достаточно сильно уставший сидеть в лампе, получит свободу.
Но нет, такого не может быть, и, значит, надо ждать и ждать. Рано или поздно ожидание кончится.
А все-таки… крысиный король слишком много общается с людьми. Кто знает, может быть, он хотя бы в небольшой степени заразился их безумием, хотя бы немного стал на них похожим?
КРЫСИНЫЙ
КОРОЛЬ
Сиреневая пустыня закончилась. Песчаные бури, редкие оазисы, миражи неведомых городов, задумчивые, греющиеся на барханах ящерицы, призраки торговцев родниковой водой и неистребимый запах сирени остались позади.
Сухопутная рыба последний раз взмахнула хвостом и остановилась. Крысиный король спрыгнул на песок и, поправив кожаную, прочную перевязь, на которой висел кривой заркурианский меч, пристроил на спину не очень тяжелый мешок с пожитками. Рыба заурчала и медленно, устало зашевелила хвостом. Крысиный король снял с нее седло и, поставив его на песок, сильно хлопнул по покрытому крупной желтой чешуей боку.
— Пора расставаться. Спасибо за службу, — сказал крысиный король. — Отпускаю тебя.