Лисёнок. Девочка зверя
Шрифт:
— Жить буду, — улыбнулась отцу Димы.
— Мой архаровец так же сказал, — скривился и посмотрел на отца, — пойдем ка, потрещим.
Они ушли в зал и закрыли дверь, а Васька стояла перетаптываясь с ноги на ногу и нервничала. А чего это они там обсуждают? Мама шикнула её, девушка повернулась.
— Иди сюда, покажу чего, — прошептала Наталья дочери. Поставила пакеты на пол и завела её в их спальню с отцом. Показала на розетку рукой.
— Там все слышно хорошо, только тихо, — и вышла. Васька недолго думая припала ухом к той самой розетке. Лучше бы этого не делала.
— Димка короче в другой стране застрял, вылететь не могут. Их там пасут, да и ранение у него. Я решаю этот вопрос, но Васька пусть не уезжает никуда.
— Да понял уже. Эти придурки в колонии охрану втрое увеличили.
— Пусть че хотят, то и делают. Мэр сам виноват. Нечего было дружку своему помогать.
— Ты бы видел их хари, когда услышали, что зверь в город едет, — хохотнул отец Василисы.
— Я и сам иногда сына побаиваюсь, — гордо высказался дядя Игорь.
Васька прикрыла рот рукой, чтобы не завыть. Ранен? Димка. А как же это? Да и о чем это они? Зверь?
— Васька пусть по улице одна не ходит. Они знают, что Димка за подонками едет, могут и подослать кого.
— Ни на шаг от себя не отпущу. Сам их стирать будет?
— Не, сказал смотреть в глаза ублюдку будет, а руки марать не захотел. И знаешь я рад. Это он из-за Васьки пыл свой усмерил, а так…убил бы их сам.
— Надеюсь наладится у них все, — вздохнул отец и присел на табурет, который громко заскрипел.
— Как я то надеюсь. Не хочу больше сына на войне видеть. Как думаешь, простит она его? — в пол голоса спросил Николая.
— Не знаю Коль. Видно, что любит его, но злится еще.
— Если бы я знал. Он же ведь молча все, и не спрашивал даже ничего, понимаешь? Я его спрашиваю, почему ко мне не обратился, — Игорь замолчал.
— А он че?
— Так че, наорал на меня. Мол, я говорит как должен был у тебя спросить? Па, я тут фото порнографические с Васькой увидел, не знаешь говорит, правда, что она спала с ними? Знаешь как орал, жуть, — Игорь присел на диван, стягивая шапку с головы, — а я подумал, и правда. А как он спросить то мог, я, то думал поругались они просто, понимаешь?
— Да понимаю. Думаешь дочь с нами делится своими переживаниями? Да мы только и слышали шесть лет, что все у нее хорошо. Не думали, что все так обернется.
— Ладно, сейчас главное Димку дождаться. И не поможет им, хоть пятикратное увеличение охраны. Ох, и злющий он, самому не по себе.
— По делом, ни капли не сочувствую. Заслужили они, за все, что сделали. Слышал, Антон этот со своими дружками там издеваются над вояками, что их охраняют. Угрожают постоянно, мэром кичатся. Они и там жизни никому не дают.
— Поэтому и говорю, чем больше вояк туда ставят на охрану, тем больше путь для Дамира освобождают.
— Ранен то сильно? — наконец задал вопрос отец, который сейчас Василису волновал больше всего.
— Да жить будет сказал, не первое же ранение. В плечо словил, на вылет прошла.
— Успокоил.
— Ты эт, в общем поосторожней тут, я то улечу вечером. Хотя Димка сказал, что приставил к Ваське людей. Я точно узнаю, отпишусь тебе. А то дома, то сидеть, тоже не вариант.
— Договорились, — дверь захлопнулась, отец зашел в спальню шаркая тапочками. Василиса сидела с застывшим ужасом на лице. От страха быть услышанной, её истерика переросла в тихий ужас. Что это она сейчас услышала вообще?
— Наташ, неси корвалол, капель двадцать, — крикнул устало отец.
— О боже, доченька, что с тобой?
— А это мать называется шок, нахрена показала где подслушивать нужно, дурында?
— Я же это, как лучше хотела, — женщина нервно побежала на кухню, накапала лекарства и принесла стакан. Отец вливал в Василису это вонючее пойло силой, а после она рыдала на его коленях. Через час истерики, она наконец заговорила.
— Ты сейчас объяснишь все, что я услышала, — серьезным тоном обратилась к отцу, а он гладил её по голове и вздыхал. Дамир навтыкает им с Игорем по первое число, за то, что Васька узнала то, чего не нужно было. Да и сами они, совсем не подумали, о том, что этот юный журналист, засядет у розетки.
— Объясню дочь, только ты не плачь ладно?
— Кто этот новый Дима? Я боюсь его, па.
— Ну тебе то его точно бояться не стоит. Он просто вояка. Работа у него паршивая, но он преуспел, если судить по слухам.
— Чем он занимается?
— Отлов дезертиров, от которых исходит угроза для страны.
— Отлов значит? Не стирание, как вы это назвали, не убийство, а отлов? — истерически высказалась девушка.
— А ты думаешь на войне в шашки играют? Там суровая реальность Вась, если не ты, то тебя.
— И давно, он этим занимается? — Вася скривилась. Он постоянно подвергает себя опасности, рискует жизнью, сейчас ранен и находится в чужой стране, она готова была убить его лично. И где он мозги свои растерял?
— Лет пять уж. Ты думаешь Игорь его не отговаривал? Он сам воевал, и сыну такой жизни точно не желает.
— Почему зверь? Почему его боятся так в нашем городе?
— Не только в нашем Вась. Многие города боятся. Естественно в определенных кругах. Безжалостен, жесток, но справедлив. Он отслеживал тех, кто годами скрывался. И если слух пошел, что зверь едет в город, все крысы начинают суетиться. Ведь никто и никогда не знает, по чью душу он приехал.
— Антон не дезертир. И друзья его тоже. Значит он решил пойти против закона?
— В этом случае Вась, как видишь законы не особо помогают. Они может и сидят, а как творили беспредел, так и продолжают. А мэр и отчим подонка, делают все, чтобы вытащить их из тюрьмы. Все блага им там устраивают, понимаешь? Что же это, за наказание получается?
Ей совсем не было жалко тех, кто испортил им жизнь, тех кто испортил много жизней. Она скорее переживала за Дамира.
— А почему военные терпят то все это?