Лисёнок
Шрифт:
Дерек молчит, лишь сверлит меня ненавидящим взглядом из-под опухшего глаза. Терпение лопается, словно тонкая нитка. Не желая больше ждать, киваю одному из парней, и тот, роняя тяжёлые капли на пол, приносит большое оцинкованное ведро с водой и застиранную тряпку.
Медленно обмакиваю тряпку в ледяную воду и начинаю душить Дерека, вжимая мокрую ткань в его лицо. Он хрипит и задыхается, глаза выпучены от ужаса, ноздри раздуваются в попытке глотнуть воздух. С остервенением давлю на тряпку, сдавливая его нос и рот. Тело
– Всё ещё молчишь? – рычу, забрызганный его кровью. – Жаль, я предпочитаю более экстремальные методы.
Отбрасываю мокрую тряпку в сторону. Она шлёпается на пол, оставляя за собой влажный след. Вытаскиваю из-за ремня ствол и прикладываю холодное дуло к виску Дерека. По его телу пробегает дрожь.
– В последний раз спрашиваю: зачем ты это сделал? – ору, брызгая слюной.
От ярости руки слегка дрожат, палец соскальзывает на спусковой крючок. Дерек понимает: я всерьёз готов нажать на курок. Он облизывает пересохшие губы и силится, что-то сказать, но голос предательски дрожит:
– Я… не хотел никого убивать… Просто устал от всего этого…
Его слова звучат жалко и бессмысленно. Меня охватывает глухое разочарование, будто мне воткнули в спину нож. Качаю головой, не в силах сдержать ненависть и презрение.
– Почему ты убил её? – с угрозой спрашиваю, усиливая нажим на курок.
Дерек несколько мгновений смотрит на меня, а затем его морда искажается от злобы, и он взрывается:
– Потому что ты, ублюдок, подложил мою сестрёнку под Колтона! Я всегда был тебе предан, а ты так со мной!
Смотрю на Дерека с каменным лицом и холодным презрением. Его оправдания меня нисколько не трогают.
– Твоя преданность всегда была условной, Дерек, – цежу сквозь зубы. – Не забывай, что до того как стать моей правой рукой, ты был уличным отбросом. Я вытащил тебя из грязи и дал возможность иметь бабки и власть. Разве я не заслуживаю хоть капли благодарности?
Наклоняюсь к нему вплотную, наши лица разделяют лишь несколько дюймов.
– А что касается твоей сестрёнки, я мог поступить с ней гораздо хлеще, – шепчу зловеще.
– Я спасал тебя из особняка, не дал им убить, а ты отплатил мне этим? – Дерек почти кричит, забывая об опасности. – Почему именно Джоан? Почему ты не мог подложить к нему любую другую?
Холодно ухмыляюсь в ответ.
– Потому что так захотел я, Дерек. Разве забыл, кто здесь главный? – Я снова наношу жестокий удар, на этот раз с другой стороны.
Отойдя на пару шагов, принимаюсь нетерпеливо барабанить пальцами по рукояти ствола. Как он посмел кинуть меня после всего, что я для него сделал? Я почти схожу с ума от ярости, лицо вспыхивает, перед глазами всё плывёт. Хочется выместить весь этот бешеный ком эмоций, разрывающий меня изнутри.
Дерек упрямо смотрит на меня исподлобья, его взгляд полон ненависти и решимости. Он не собирается сдаваться,
Резким движением убираю ствол и киваю одному из парней. Тот достаёт из кармана небольшой армейский нож. Подойдя к Дереку вплотную, наклоняюсь к его морде так, что между нами остаются считаные сантиметры. Чувствую, как по спине пробегает холодок предвкушения. Взгляд Дерека становится испуганным, он начинает отчаянно вырываться из пут.
– Это за мою дочь, ублюдок, – шепчу, вонзая лезвие ножа ему в бедро.
Крик Дерека разрывает тишину подвала. Но я только разогреваюсь.
Глава 7. Мелисса
Каждый день – дежавю. Торчу в особняке, окруженная дорогим барахлом, которое ни черта не заполняет пустоту внутри.
Ночами больше не реву, вспоминая прошлое. Слезы кончились, осталось только горькое равнодушие.
Демиан все еще преследует меня, как навязчивый глюк. Его прикосновения, взгляд – все живо в памяти. И его предательство тоже, как незаживающая рана. Иногда кажется, что слышу его голос, но это лишь иллюзия.
Клаус – не тиран в обычном смысле. Он хуже – дал иллюзию свободы в золотой клетке. Здесь я сама продолжаю падение в бездну. Ирония в том, что потеряв все, я получила материальный мир: диплом, шмотки, цацки. Но ношу эту блестящую фигню с таким же энтузиазмом, как картожник кандалы.
Сижу на диване, тупо пялясь в одну точку. Дни сливаются в серую кашу. Раньше бы с ума сошла от скуки, а сейчас… Пофиг. Апатия накрывает с головой.
– Эй, о чем задумалась? – голос Луки вырывает из ступора.
Медленно поднимаю глаза. Лука стоит, подпирая косяк, и пристально смотрит. Между бровей морщинка, губы сжаты – явно напряжен.
– Да так, ни о чем, – пожимаю плечами, пытаясь изобразить пофигизм.
Выходит хреново. Лука хмурится еще сильнее:
– Слушай, может хватит уже? Когда ты наконец отойдешь?
Его вопрос ставит в тупик. Моргаю, пытаясь въехать. О чем он вообще?
– Да ладно, ты прекрасно понимаешь, – давит Лука. – Ходишь как зомби, ни с кем не общаешься. Это же ненормально.
Ненормально? А что такое нормально? У каждого свои представления о норме.
– Нормально, ненормально… Какая разница? – отмахиваюсь, отводя взгляд.
Лука тяжело вздыхает:
– Большая. Ты же совсем другим человеком была. Куда делась та веселая, энергичная девчонка?
Веселая девчонка? Которая могла часами трепаться по телефону и ржать над тупыми шутками? Ушла. Исчезла. Растворилась. Осталась пустая оболочка.
– Она выросла, – резко бросаю.
Встаю и подхожу к окну. Ночной город – море огней. Красиво, наверное. Раньше бы часами залипала, придумывая истории за каждым окошком. А сейчас… Ничего. Пустота внутри. Ноль эмоций.