Лишенное формы

дель Франко Марк

— На тебя мы тоже рассчитывали.

— Отлично. Ты так стараешься нас свести, что к концу фильма мы окажемся в постели. — Он задумчиво посмотрел на свою спутницу. — А почему бы и нет? Может, я и покружу малышку на карусели.

— Ты такой грубый.

Джо сердито посмотрел на меня.

— Можно подумать, ты святой. Не забывай, я вхожу без стука.

— Вообще-то ты мне свиданий испортил больше, чем я тебе.

— Не скажу, что мне пришлось так уж стараться.

В дверь постучали.

— Это Мердок, — сказал я.

За то время, что мы не

виделись, настроение у него нисколько не улучшилось. Я бы даже сказал, что он выглядел более растрепанным, чем обычно, что в данном случае выражалось в появлении на рубашке нескольких морщинок и ослаблении узла галстука. По дороге все молчали. Стинкворт и Танси, ощущая исходящие от полицейского волны напряжения, беспокойно прыгали на заднем сидении. Я, зная по опыту, что в таком состоянии Мердока лучше не трогать, вопросов не задавал. Мы остановились в переулке, и Танси тут же разразилась пространным монологом, из которого я понял только то, что ей нужно сосредоточиться и попытаться идентифицировать все, что она видит: машины, людей и деревья.

Мы снова вошли в полутемный коридор за заколоченной дверью. В комнату нас впустил Шай, одетый в красную тунику с множеством бусинок и с собранными пучком волосами, что делало его похожим на взбалмошную гейшу.

— Опаздываете, — подал голос Робин. На нем была уже знакомая мне бледно-зеленая футболка и такие же шорты.

— Давай посадим «жучка», — сказал Мердок. Робин молча задрал футболку, и детектив ловко прилепил ему на грудь крошечное подслушивающее устройство. Робин опустил футболку. Мердок кивнул мне, и я достал деревянную коробочку с гламуром.

Ощущение было такое, словно ореховая шкатулочка вибрирует в руке. Я знал, что дело в данном случае не в камне, а в защитном поле самой коробочки, назначение которой хранить и маскировать содержимое. Я сдвинул крышку и извлек гламур. Это был маленький, примерно в одну восьмую дюйма диаметром, прозрачный кристалл, заключенный в простенькую золотую подвеску на коричневом кожаном шнурке. Передавая камень Робину, я ощущал исходящую от него сущность фейри.

Робин с сомнением взглянул на меня, но промолчал и послушно повесил гламур на шею. Шай тихонько охнул. Перемена и впрямь впечатляла — Робин как будто стал выше, члены его сделались гибкими, недовольно поджатые губы растянулись в дерзкой ухмылке, в глазах появился стальной блеск, а струящиеся по плечам волосы обрели роскошный шелковистый глянец. Но самый сильный эффект производило едва заметное мерцание серебряных крылышек за спиной.

— Чудесно, чудесно, — восторженно воскликнула, подлетая ближе, Танси.

Шай протянул руку и осторожно провел ладонью по волосам.

— Ты прекрасен, — шепнул он.

— А я ничего не чувствую, — пожал плечами Робин.

— Ты и не должен, — сказал я.

Мердок вопросительно посмотрел на меня.

— Думаешь, сработает?

Я кивнул.

— Человеческая сущность присутствует, но обнаружить ее нелегко, а в прочих отношениях он воспринимается как фейри. В таком месте, как бар, должно сработать.

— Что мне делать, когда выйду из бара? — спросил Робин.

Мердок покачал головой.

— Не выйдешь. Тебе нужно привлечь его внимание, дать нам его описание и уйти в сторону. Все остальное мы сделаем сами.

— А потом? Что, если он последует за Робином? — встревожился Шай.

— Не думаю, что он за ним последует. Без гламурного камня Робин будет интересовать его не больше, чем мы с Мердоком, — ответил я. Шай недоверчиво покачал головой, но сомнения оставил при себе.

Мы вышли на улицу. Шай и Робин после долгих препирательств устроились на заднем сидении. Мы медленно объехали вокруг квартала и свернули на авеню. Машин было мало, и Мердок без проблем нашел удобное место для стоянки неподалеку от «Флиттербага».

— А теперь слушай меня, парень, — сказал он, поворачиваясь к Робину. — Я хочу слышать тебя. Не молчи, понятно? Если рядом никого нет, рассказывай, кого видишь, но не привлекай к себе внимания. Если кто-то подойдет, постарайся дать нам его описание. Если оно не соответствует описанию Шая, попытайся отделаться от него побыстрее.

— А что делать мне? — спросил Шай.

— Ничего. Останешься здесь. Будешь слушать голоса. Ты же сказал, что запомнил его голос.

На лице Шая отразился такой ужас, что мне пришлось отвернуться, пряча улыбку.

— Нет! Невозможно! Я же ваш главный свидетель!

— Если ты можешь его опознать, то и он может опознать тебя, и если увидит тебя раньше, то сразу же уйдет. Все, хватит.

Шай сложил руки на груди и с обиженным видом забился в угол.

Робин выбрался из салона и направился к бару в сопровождении Стинкворта и Танси. У входа он замедлил шаг, как будто заколебался — похоже, парень был не настолько самоуверен, как хотел казаться.

— Слышите меня? — Голос звучал немного приглушенно, но вполне разборчиво. Мердок подал короткий сигнал гудком, и Робин кивнул и вошел в бар. Тишина сменилась вдруг громкой музыкой. Только бы не остановился где-нибудь возле динамиков, подумал я. Словно в ответ на мое пожелание, музыка отступила на задний фон.

— Привет, что тут у вас?

— Я тебя знаю? — спросил кто-то, вероятно, бармен.

— Это Бем, тот еще придурок, — прокомментировал с заднего сидения Шай.

— Что будешь? Покрепче?

— Нет, налей мне родниковой воды.

— На родниковой воде не заработаешь, — резонно заметил Бем.

— Так плесни в нее водки.

— Эй, мне на выпивку фондов не выделяли, — пробормотал Мердок.

— Решим эту проблему позже, ладно? — проворчал я. Мердок иногда отвлекается по пустякам.

Некоторое время мы сидели молча, вслушиваясь в тревожную тишину, прерываемую время от времени доносящимся из бара глуховатым шумом. Каждый раз, когда Шай на заднем сидении совершал малейшее движение, бусинки у него на тунике начинали позвякивать. Машины устало кружили по авеню, словно придавленные вечерней духотой. Ночной люд, похоже, осознал наконец, что где-то рядом может орудовать маньяк, и что сегодня его день.